— До свидания, Егор, — попрощалась Зоя и закрыла за соседом двери. Подождав немного, убедилась, что больше никто не вернется и отправилась спать.

Утром она нашла на том же месте, где вчера буцкался художник, дрожащего синеглазого лохматого кота. Он упирался передними лапками в стекло и жалобно открывал рот, неслышно мяукая, выпуская пары из маленькой пасти. Шерсть на его пузике слиплась в сосульки. Вся спина облеплена комьями снега.

— Нагулялся? — сделала Зоя руки в боке, поняв, кто перед ней.

Конечно, Зоя сначала отогрела пушистую гулеву и накормила. Кот от пережитого стресса, не сильно фыркал и шипел. Удостоверившись, что женщина желает ему добра, забрался к ней на колени и затарахтел, спрятав нос в складках одежды.

— Э, нет, дружок! Пойдем-ка, мы тебя вернем хозяину. Он вчера из-за тебя чуть не околел.

Перс прислушивался к ее голосу и недовольно бил хвостом, поняв, что дамочка одевается. Оп! Его прихватила, сунув подмышку. Он заорал жалобно, не желая идти опять в холод. Пробовал вывернуться и сбежать обратно в дом, где ему все понравилось, но женщина оказалась сильнее. Подрыгавшись немного, обмяк, свесив все четыре лапы и решил прикинуться мертвым… Авось, бросит тут на коврике, пожалеет, бедняжечку.

— Пошли, артист, — посмеялась Зоя, погладив мягкую шерстку. Открыв двери, вышла на крыльцо.

Она чертыхнулась, поняв, что дорожку замело. Пришлось пробираться через заносы к воротам. А там уже поработали коммунальщики, идти стало легче.

— Егор, я нашла вашего кота, — сказала она в динамик домофона, оттаптывая обувь от снега.

— Заходите, — ответил хриплый голос и спищала разблокировка двери.

Попав внутрь жилища художника, котяра ожил, увидев хозяина. Зося позволила ему спрыгнуть с рук и присмотрелась к укутанному в безразмерный халат мужчине.

— Вам плохо, Егор? — заметила покрасневшие глаза и нездоровый лихорадочный румянец.

— Да, похоже, все-таки простыл, — он закашлялся в кулак и посмотрел вниз на виновника своего недуга. Перс, как ни в чем не бывало, задрав хвост выписывал восьмерки у его ног и помяргивал, жалуясь на Зою.

— Значит, так! — она скинула пальто на вешалку и быстро стянула сапоги. — Где у вас ванна? Я помою руки и буду вас лечить.

Знала она такой тип мужчин, которые будут держаться до последнего и сдадутся на милость врача только в бессознательном обморочном состоянии.

Зое пришлось снова вернуться в свой дом, но только за тем, чтобы найти жаропонижающее и противовоспалительное. Она впихнула в художника все и сразу, заставив выпить свое фирменное средство от простуды на основе ромашки, меда и лимона.

Стрельников уснул, обернутый в два одеяла и придавленный сверху котом. Выгонять персеныша бесполезно, он как привязанный возвращался обратно.

Зоя за собой не замечала раньше, чтобы вот так бесцеремонно могла рассматривать чужого мужчину. Да, и в голову не приходило смотреть на других, будучи замужней женой.

А тут…

«Какой же он красивый» — руки чесались потрогать идеально слепленное лицо. Во сне Егор хмурился, и затем, чему-то улыбался. С трудом удалось себя отлепить от созерцания прекрасного.

Зося походила по дому, заглядывая любопытной «суйкой с носом» в каждую комнату. Спустилась вниз и поставила варить курицу для бульона на медленный огонь.

За гостиной была дверь и женщина, не раздумывая зашла в нее, замерев на пороге. Здесь оказалась мастерская мастера. Пахло подсохшей палитрой и растворителем. Рамы по углам. Часть полотен стоит на высоких полках, сколоченных из дерева. Одна картина, на мольберте, закрыта тканью.

Пришлось раскрыть шторы, чтобы при дневном свете получше рассмотреть каждый холст.

Девочки говорили про мрачность его сюжетов, но Зоя разглядела другое. На каждой из картин на нее смотрела женщина, которая стыдилась своей наготы и опускала голову, прячась за водопадом волос. Детали. Да, фон несколько темноват и девушек окружал лес или темная гладь пруда.

Вот, одна из них, стоит спиной и заносит стройную ногу, чтобы шагнуть в воду. Пальчики ног едва касаются кромки озера. Багровый закат лишь узкой полосой гасит горизонт. С первого взгляда, ты не замечаешь второго персонажа, который из глубин темноты, со дна, смотрит наверх и ждет ее, свою невесту…

Передернув плечами, Зоя смотрела дальше и находила на каждой репродукции скрытого героя, желающего быть до поры незамеченным. Женщина подошла к мольберту и откинула тряпицу назад. Охнула, прикрыв ладонью рот.

Трудно не узнать себя… Будто в зеркало смотришься. Картина только начата, еще краска не обсохла. Видимо, что художник всю ночь провел над работой.

Зоя не знала, сколько времени провела, рассматривая автопортрет с разных ракурсов. Егор изобразил ее голой. Белая кожа. Рыжие волосы прикрывают грудь. Она присела на камень и чуть подняла ногу, закрывая лобок. Несмотря, на наготу, все выглядит естественно и не пошло. Одна рука тянется, чтобы сорвать с куста крупные ягоды малины. Зося все глаза промозолила, но не нашла на картине подглядывающее «нечто».

Очнулась, поняв, что достаточно долго задержалась в мастерской. Все прикрыла обратно, как было и тихонько притворила за собой дверь.

Зоя отлила немного бульона отдельно и сварила луп с лапшой. Потом пришел кот и потребовал его накормить наглым образом, впуская в ее ноги когти. Обожравшись остатками курицы, впал в детство и стал дурковать, нападая на нее из-за угла. Пришлось отыскать веревочку и привязать на ее конец фантик от конфеты. Перс таскался за ней, а точнее мышковал на приманку, пока не выдохся. Завалившись на бок, часто дышал и довольно щурился.

— М-м-м, пахнет едой, — появился Егор в кухонной зоне, все в том же халате, но уже с более осознанным взглядом. Глотая слюну, присел за стол и жалобно посмотрел на нее.

Сердце заплясало в аритмии.

— Сейчас супчика налью, — Зося, спохватившись, забренчала посудой.

Ей хотелось треснуть себя по лбу. Совсем теряется в присутствии Стрельникова, как не целованная девственница. «Ха-ха!» — три раза. На нее нашло душевное помешательство?

— Кушай, а мне пора домой. Вижу, что тебе уже лучше, — перешла на «ты», собираясь слинять от наваждения куда подальше. Бежать! Только бежать от него! И подальше!

— Поешь со мной, — просипел Егор, заглядывая в зеленые глаза. — Пожалуйста. Не уходи.

Зоя призналась подругам о знакомстве с соседом. Сказала, что они теперь подружились и ходят друг к другу в гости. На чай.

— Подружились? — чуть не подавилась Тоня пирогом. — По твоему описанию, рядом половозрелый самец со сногсшибательными данными, а вы просто о погоде говорите? Блин, я ничего не путаю? — переглянулась с Ольгой.

— Тонь, — покраснела от обвинений Зося. — Я недавно в разводе… И…

— И нефигу чахнуть и хоронить свои лучшие годы! Секс для своего удовольствия и здоровья полезен. Тем более, он тебе нравится. Это же видно, Зой! Вон как похорошела и глаза блестят, — Ольга Белович, как всегда, высказалась прямолинейно, прямее нее только рельсы.

— Девочки, когда Егор рядом я цепенею и не то, что флиртовать, пару слов нормально связать не могу. Вот, он мне: «У тебя очи, в которых можно потеряться. Я бы написал с твоего образа лесную фею», — распахнув широко глаза, Зоя вела пересказ их беседы.

— Ну, а ты чего?

— Да. Чего ты, Зось?

Подруги ждали подробностей, даже вишневый пирог жевать перестали.

Зоя слизнула с губ сахарную пудру и вздохнула. Она представила сцену из фильма, где двое срывали одежду друг с друга, не отрываясь от страстного поцелуя. Только героями ее фантазий стала она и Стрельников. И в самый ответственный момент у нее ногу свело и спину защемило. Вот будет позор! Она так в себе не уверена. Валерка не даром променял жену на молоденькую.

— А я ничего, — пожала Зося плечами. — Сказала, что пусть хоть кикимору пишет.

О том, что она подсмотрела работу художника, признаваться не стала. Это не самый лучший поступок… Но ее бы любопытство сожрало, сделай Зоя иначе. Ведь, картины многое говорят о том, кто их создал.