После этого он повернулся ко мне:

— Отлично, пойдем, зададим им перцу, а?

Радостно дыша, Гораций направился к выходу.

Второй тайм начался с опозданием на добрые двадцать минут. Перед этим я кратко изложил новый план игры Огров.

— Ну вот, — подвел я итог, — э-э-э, нужно полностью изменить нашу тактику. Мы должны, как бы вам это объяснить?

Мое предложение вызвало реакцию, чем-то похожую на ту, которая возникла бы, если б мне вздумалось предложить им сменить пол.

— Нам надо больше применять акробатику, — пришел к выводу Гораций.

— Например, это, — согласился я.

И мы вышли на площадку.

Если быть более точным, то Огры выходили и приветствовали зрителей так, словно на них сыпался ливень метательных орудий. Я сидел рядом с Густусом Оаклей и наблюдал, как мои игроки занимают свои места. Противник еще не появился. Зрители приветствовали мою команду истошным злобным воем, и я мысленно поблагодарил того типа, который догадался установить навес над нашими скамейками.

— Сегодня очень сильный дождь, — заметил герцог, поднимая рваный башмак, упавший откуда-то с неба.

— Это не дождь, — проворчал я.

— Без тебя знаю, несчастный дебил. А кстати, где наш противник?

— Как всегда, в раздевалке.

— У них приступ смеха, не хватило времени просмеяться.

Я ничего не ответил. Перед нами, словно в порыве ветра, упала, разлетаясь брызгами, стайка гнилых помидоров. На данный момент мои игроки уже находились на площадке и прыгали с ноги на ногу, стараясь уклониться от летящих в них снарядов. А некоторые даже и не пытались этого делать: один гоблин-канатоходец, и так уже изрядно засыпанный мусором, спокойно стоял на месте, не обращая внимания на валяющиеся вокруг него ошметки. Еще несколько минут, и вся команда исчезнет в омерзительном месиве.

— Кто это вон там такой?

Я вздрогнул. Герцог Оаклей показывал на одного из наших огров пальцем.

— Вон тот? Это Гораций Плум.

— Да он же совсем больной.

Я прищурил глаза, чтобы лучше рассмотреть игрока. Гораций крутился во все стороны и улыбался, каждой трибуне он отвешивал поклон, не обращая никакого внимания на тот мусор, который летел в его сторону со всех сторон. Было бы глупостью отрицать, что поведение огра выглядело довольно странным. По крайней мере, подумал я, он сохранил моральное состояние духа.

— Полагаю, у него для этого есть свои причины.

— Да, — улыбнулся герцог Оаклей и дружески обнял меня за плечи. — Согласен с вами. На все сто процентов.

Я был просто поражен тем, с какой скоростью меняются наши с ним отношения.

Всегда пребывал в уверенности, что он меня недолюбливает, и чувствовал, что на данный момент герцог готов съесть тренера-неудачника маленькими кусочками, поэтому от его отеческих порывов по моей коже бегали мурашки.

— Мой секретарь сказал мне, что вы только что имели с ними разговор. Высказали им несколько… крепких выражений.

Я тоже попытался улыбнуться, но это оказалось не так-то просто, особенно чувствуя, что его рука, словно змея, обвивает мне шею.

— Все улажено, да?

Я кивнул головой, сглатывая набежавшую слюну, литров десять слюны, мягко говоря.

— Отлично. Очень доволен, что все улажено.

Сейчас от каждой из этих фраз веяло смертельным безумием. Меня терзали смутные сомнения — сколько ему еще потребуется времени, чтобы он взорвался и дал волю своей пульсирующей ярости?

— Скажите, это не подействует?

— Д… должно подействовать, — пролепетал я.

— И какими же будут ставки в этом случае?

— Н… не слишком этим интересовался.

— Я очень люблю вас, Мун.

И он сильно обнял меня и прижал к себе, очень, очень сильно, я даже подумал, что он таким способом решил сейчас же покончить со мной, но тем не менее герцог выпустил мое измочаленное тело и заглянул мне прямо в глаза.

— Джон, вы не хотели бы дойти до кого-нибудь из арбитров и спросить, что происходит? У нас появляется слабый шанс выиграть эту игру по неявке…

Я с энтузиазмом принял это предложение и вскочил со своего места.

— Ужасно вас люблю, Мун, — повторил герцог.

— Гениально! — воскликнул я и поднял большой палец к небу.

— Гениально, — передразнил он меня с широкой улыбкой.

Клянусь всеми демонами ада, думалось мне во время удаления от трибуны. Больше такого уже не повторится.

Я пошел искать арбитра, для чего пришлось перебежать широкую территорию под падающими сверху метательными снарядами: плакатами, овощами, свойственными этому сезону, медными бляхами, отходами кухни и обломками кресел. Когда я подбежал к эльфу, которого приметил издали, тот сделал знак пройти на середину поля, куда не мог долететь бросаемый с трибун мусор. Мне оставалось лишь с благодарностью принять его предложение.

— Где наш противник? — спросил я, когда мы оказались в безопасном месте.

— Нам самим толком ничего не известно, — ответил арбитр. — Некоторые из них, похоже, все еще бродят в подвалах под ареной.

— Значит, мы выиграли, — сказал я.

Он криво улыбнулся.

— Так хочется?

— Просто по правилам, — объяснил я. — Наш противник не явился. Мы не можем закончить встречу. Таким образом, команда Огров считается выигравшей.

Эльф, который был выше меня на целую голову, какое-то время рассматривал мою персону со смесью жалости и удивления.

— Вы хорошо понимаете, что говорите?

— Не совсем, — признался я.

— Мне бы хотелось, чтобы так оно и было. Потому что барон Мордайкен, как вы знаете, очень влиятельный человек.

— Хе-хе, — ухмыльнулся я.

— Вот именно. Более того, правила содержат определенный набор процедур для таких случаев.

— Да?

— Уверяю вас.

— И какие же?

— Извините, что какие?

— Эти процедуры, о которых вы говорите.

— А, — ответил эльф и задумчиво поглядел на небо. — Да, процедуры.

Его молчание длилось целых две минуты. Я понятия не имел, что же находится наверху, под облаками, но мой новый приятель, похоже, именно там искал ответ на поставленный мной вопрос.

— Ну, и?

Он вздрогнул.

— Матч надо переиграть, разве нет?

— Мсье арбитр, — сказал я, стараясь вложить в свой голос как можно больше властности, — Вы мне начали говорить о каких-то процедурах, или не так? Так вот, не могли бы вы мне объяснить grosso modo, в чем заключаются эти процедуры.

— Нет, — зевая, ответил эльф, — но не надо беспокоиться, — продолжил он, кладя руку мне на плечо. — Это определенно просто какая-то неувязка… все будет хорошо. Они еще появятся, я вам обещаю.

Он аккуратно подтолкнул меня в спину.

— Эй, — воскликнул я, собирая остатки гордости.

— Вы должны все правильно понять, — шепнул эльф мне на ухо, уже отходя от меня. — Барон Мордайкен, это — барон Мордайкен.

С таким железным аргументом я спорить не мог.

— Сила деньги и тяжелая кавалерия, — добавил он, скосив на меня глаза. — Вы понимаете?

Арбитр широким шагом удалился. А что я мог ему на это ответить?

Спустя еще дюжину минут Потрошители из Спиталфилдса вышли на поле, к этому моменту трое из моих игроков уже спокойно уснули на лужайке. Исполненный новой энергией, я попытался вполне ясно объяснить герцогу Оаклей, каким именно способом мы должны окончательно покончить с зомби Мордайкена.

— Способ, который может предоставить нам шанс, — объяснял я, — заключается в том, что мы должны пожертвовать немного денег для того, чтобы на корню их подкупить.

— Великолепно, — заявил герцог, сидя с полузакрытыми глазами, — за протухшую свинину я бы и гроша ломаного не дал.

— Вам же самим прекрасно известно, что это невозможно, — рассудительно заметил я. — Так что вы думаете?

— О свинине?

— Нет, о подкупе.

Герцог посмотрел, как игроки из Спиталфилдса рассыпаются по полю.

— Дорогой мой Джон Мун, — заявил он, одергивая пиджак, — когда вы услышите о моем решении, не надо думать, что я лишился рассудка.