Ой, открылись… Собака королевы какое-то время сопровождала нас, но затем, покачиваясь, развернулась и пошла обратно.

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу, растянувшись в темном помещении на соломе полной волос. Кто-то укрыл меня моим пальто: деликатное внимание. Ко мне спиной сидел здоровенный тип, занятый тем, что опустошал свой котелок. Услышав, что я двигаюсь, он обернулся.

— Вас не слишком растрясло, патрон?

Это был Гораций.

Я провел рукой по лбу и вытащил несколько соломинок, запутавшихся в моей взъерошенной шевелюре.

— Вроде бы не слишком. Где мы находимся?

— А как вы думаете? Догадайтесь: четыре стены, и выйти нельзя.

— В какой тюрьме, вот что меня интересует.

— Блекайрон, — ответил огр. — Самая красивая. Самая надежная.

— Великолепно, — вздохнул я. — Обед уже подавали?

Гораций протянул мне свой котелок. Несколько неопределенных кусочков было облеплено солоноватой крупой. Ням-ням.

— Думаю, что готов убить тебя за кусочек окорока, — признался я. Отчаянно хочется свинины.

— Вот все, что есть.

Гораций абсолютно прав: четыре крепкие стены и никаких признаков горизонта.

Удобства нашей клетки были скромными: два пука заплесневелой соломы и лавка у дальней стены. Я встал, размял затекшие ноги и уселся на скамейку.

— Что происходит?

— С вами или со мной?

— С тобой. Что происходит со мной, мне в общих чертах понятно.

Гораций принялся вылизывать свой котелок.

— Хлюп, — сказал он. — Все очень просто. Когда вы спали, дракон меня, хлюп, попросил помочь ему, ну, сами знаете, заработать насморк.

— Угу, и ты согласился?

Огр кивнул головой.

— А почему бы и нет. Вы храпели, как сурок. А это дело казалось очень важным.

Если еще и не считать того, что я сам себе сказал: Гораций, старик, это сама Смерть лично просит тебя сослужить ей службу. Так что мне показалось, что отказать ей будет неудобно. Улавливаете?

Я сделал утвердительный знак.

— И тогда мы пошли, и моя голова раскалывалась от раздумий.

Да ну, подумал я.

— Рассуждения были примерно таковы: Гораций, какое самое холодное место ты знаешь? Место, где ты точно не хотел бы очутиться в этот момент.

— В школе? — высказал я предположение.

Он с серьезным видом отрицательно покачал головой.

— Хлюп. Нет. В Монстре Тамсоне.

— А. Ну, да.

— То-то, что да. Он сейчас весь ледяной.

Я похлопал руками себе по бокам, чтобы хоть как-то согреться, и поинтересовался:

— Но ты этого не сделал?

— Не сделал чего?

— Не бросил дракона в воду?

— Конечно, бросил.

— Святые угодники! И он ничего тебе не сказал?

— Перед этим — нет. Но когда понял, к чему идет дело, то закричал. Он даже попробовал меня укусить. И вот тогда я ему сказал: угомонись, это же для твоей же пользы.

— И что дракон на это ответил?

— Ничего. Я тут же его и бросил в поток.

— Боже милосердный. Ну, а потом?

— Ба! Да он больше и не двигался. И тут я себе сказал примерно так: Гораций, ты не можешь позволить ему утонуть. Все-таки у него внутри сидит сама Смерть.

— Вполне разумно.

— И тогда я прыгнул.

— В реку? В такое-то время?

Он кивнул головой с явным удовлетворением.

— Вот именно с драконом все прошло нормально, но только с ним.

— Но ты же его бросил.

Огр, похоже, какое-то время был погружен в раздумья.

— А ты… ты умеешь плавать? — почему-то спросил я.

— Нет.

— И ты прыгнул, зная, что…

— Да как-то позабыл про это. Но очень быстро вспомнил.

— Представляю. А дальше что?

— Что, что, я начал тонуть.

— А Грифиус?

— Дракон? Я его не нашел.

— Должно быть, ты с ним разминулся. Не знаю уж, как именно. Во всяком случае, Смерть оказалась на свободе.

Он поставил свой котелок на пол и изумленно посмотрел на меня.

— Что вы сказали, патрон?

— Это про твою хитрость. Она прекрасно удалась. Смерть на свободе.

— Вы уверены?

— Сегодня я уже собственными глазами видел две смерти. А ты спрашиваешь…

— Фантастика! — заявил огр и захлопал в ладоши.

— Тебе так кажется? — поинтересовался я, продолжая сидеть, скрючившись, на скамейке.

— Но, патрон, вы что, не поняли меня?

— Пруди умерла.

— Патрон! Никто здесь не… Чего?

— Пруди, моя горничная. Ну, знаешь, от нее оставалась только голова? Она мертва.

— Да ну! — сказал Гораций.

Он поднялся, чтобы заключить меня в свои объятия.

— Только полегче, — попросил я.

— Мне очень жаль, патрон.

— Боже милосердный! Ну от тебя и воняет!

— Это все Монстр Тамсон, патрон. Они не дали мне переодеться.

— Не надо больше об этом, — оборвал я его. — Так на чем мы остановились?

— Э-э-э… Я упал в воду?

— Нет, а потом?

— На фантастике?

— Да, да, именно на фантастике, только вот почему это фантастика? Не вижу ничего фантастичного в том, что ты оказался закрытым сюда.

Гораций взял меня за руки.

— Все совсем не так, патрон, — прошептал он. — Просто здесь еще никто не догадывается, что Смерть снова на свободе!

— Не догадывается?

— Именно! Стражники проводят время за тем, что бросают друг другу идиотские вызовы. А утром они хотят устроить турнир.

— Какой турнир?

— Я не слишком-то в курсе дела. Но об этом говорили во время дневной прогулки.

Охранники все как с ума посходили. И похоже, что директор тоже. Настоящие повернутые. За это время и заключенные дрались между собой. Потому что все превратилось в шутку, вы меня понимаете?

— Не очень.

— Патрон, — сказал Гораций, — нам надо выбраться отсюда.

— Вот это я прекрасно понимаю.

Он улыбнулся: прекрасная улыбка огра, правда, немного смущенная.

— Так, может быть, стоит разработать план. Воспользоваться тем, что они еще не в курсе событий, и устроить им сюрприз.

Да, он был громадных размеров, да, у него был жизненный опыт такой же, как и у пятилетнего ребенка, да, он играл за Квартек очень неуклюже, но Горация никак нельзя было назвать полным идиотом. Никакого другого занятия в Блекайроне не придумаешь.

И тут огр рассказал мне все с самого начала о том, что произошло с ним после того, как он упал в воду. Он стал барахтаться. Никаких признаков Грифиуса не было видно, и огр почувствовал, как его охватывает паника. Очень скоро авантюра привлекла внимание зевак. Среди них оказалась вышедшая на грабежи банда гоблинов.

— У меня не было выбора, — признался огр. — Там были типы из компании Мордайкена. Мне было известно, что они именно нас и ищут.

— Вполне возможно.

— И когда они мне протянули палку, — продолжал Горациус, — я, не теряя времени на раздумья, вцепился в нее. А уже потом начал думать, после того, как они приставили мне к животу свои рапиры.

Он положил огромную лапу на самое чувствительное место.

— Я им сказал, что ничего не знаю, и это была сущая правда: дракон-то исчез. Они меня спросили, где вы, и я им ответил, что этого тоже не знаю, сказал, что ничего не знаю.

Но это была уже неправда.

— Понятно.

— А как они схватили вас, патрон?

— Ха! Это было не слишком-то трудно. Они просто приехали ко мне домой. Но закончи свою историю.

— Так я все и рассказал, — ответил огр, махнув безнадежно рукой. — Они меня привезли сюда, а потом пришел какой-то тип и допрашивал меня по поводу дракона. Они пообещали, что если я не буду говорить, то будут меня пытать. Но пока этого делать еще не пытались. Во всяком случае, сюда могут вернуться в любой момент.

— Они ничего не станут делать, — заверил его я. — Потому как уже и так знают все, что хотели узнать. Теперь мы для них не представляем никакого интереса.

Гораций встал и, подойдя ко мне, сел рядом.

Послышался треск, и под нашим весом скамейка развалилась на части.