– Знаю. Мне жаль. – Я чувствую стыд, что заговорила об этом. – Ты думаешь, мы буксуем в какой-то колее? Я имею в виду, тебе даже не нравится, когда я делаю тебе минет.

– Это мне никогда не нравилось, Лия. Дело не только в тебе. Я чувствую себя неловко, когда девушке приходится сидеть и сосать мой член, ясно?

– Но что, если бы я этого хотела? – Я провожу пальцами по его рубашке.

Он останавливает меня и соединяет наши руки вместе.

– Я все еще считаю, что это унизительно. Ты заслуживаешь лучшего, чем доставлять мне удовольствие подобным образом.

– Это не унизительно, – возражаю я. – Это способ показать своему партнеру, как ты его любишь.

Он качает головой.

– Это унизительно для меня.

– Ладно, тогда как насчет… порки или игрушек? Мы никогда этого не пробовали.

– Потому что нам не нужны такие вещи. Мне не нужен вибратор, чтобы возбудить тебя. Я могу сделать это сам.

Хоть и не каждый раз…

– Дело не в том, что ты не можешь заставить меня кончить. Речь идет о том, чтобы получать удовольствие, делать что-то новое вдвоем.

– Давай просто сменим тему, хорошо? В данный момент у меня это не вызывает беспокойства.

– Зато очень беспокоит меня. – Я повышаю голос. – Я не хочу выходить замуж за того, кто не хочет заниматься со мной сексом, Брайан.

– Извини? Ты не хочешь выходить за меня замуж?

– Нет, хочу. Просто пытаюсь донести до тебя, что у нас возникли некоторые проблемы, и я думаю, что с ними нужно разобраться, прежде чем мы поженимся. Это важно.

– Единственная проблема, с которой я сталкиваюсь, заключается в том, что у тебя в голове рождаются странные идеи, и я понятия не имею, откуда они берутся. У нас все было хорошо до этого момента, так почему изменилось? Почему ты сомневаешься в наших отношениях?

– Я не сомневаюсь, я просто пытаюсь внести ясность, и не думаю, что меня следует за это наказывать. Когда я попросила тебя поддержать меня, ты встал на сторону матери. Тебе не кажется, что следовало принять сторону своей будущей жены?

– Почему обязательно должна быть какая-то сторона? Почему не может быть компромисса?

– Потому что твоя мама не понимает слова «компромисс».

– Почти уверен, что она сократила список гостей, теперь мы поженимся в саду, а не в церкви, и на свадьбе будут маргаритки, напоминающие тебе о твоей маме. Начнем с того, что ничего из этого не было в списке моей матушки.

– У твоей матушки даже не должно быть списка. Твоя матушка не должна была в этом участвовать.

– Она представляет мои интересы, Лия. Поскольку я занят, она берет на себя ответственность отстаивать то, чего я хочу.

– О, правда?! – восклицаю я. – Значит, ты считаешь, что на вашей свадьбе обязательно должны быть букеты из роз?

– Да, я думаю, они говорят сами за себя.

– Умоляю, Брайан! Тебе было бы абсолютно все равно, что происходит на свадьбе. Ты просто собираешься появиться там.

– Неправда. Я хочу, чтобы все было красиво, олицетворяло мою семью. Чтобы свадьба стала днем, который мы сможем запомнить навсегда.

– Но дело же не в красоте праздника.

– Почему ты продолжаешь со мной спорить? Ты все делаешь по-своему. Почему ты придаешь этому такое большое значение?

– Потому что если бы мы делали так, как хочу я, мы бы не устраивали свадьбу в клубе, мы бы не приглашали людей, которых я не знаю, и я бы не переодевалась в три платья.

– Но дело не только в тебе, Лия. Может, ты и невеста, но я жених, и в планировании свадьбы тоже должна быть частичка меня. Моя матушка знает, чего я хочу.

– Быть может, если бы ты поговорил со мной, мы смогли бы найти решение, которое устроит нас обоих.

Он тяжело выдыхает.

– Ты раздуваешь из мухи слона. Как я уже говорил, что-то засело у тебя в голове, и ты пытаешься найти любое оправдание, чтобы не… не проходить через это. И если это так, Лия, просто скажи мне сейчас. Я не хочу, чтобы в день нашей свадьбы ты сбежала от меня только потому, что набралась смелости сделать это.

– Брайан, я не пытаюсь от тебя избавиться. – Я чувствую себя побежденной. – Я просто хочу, чтобы ты понял, к чему я клоню. Хочу, чтобы у нас все было хорошо. Хочу, чтобы ты был на моей стороне. Чтобы ты захотел меня. Чтобы не думал, что я переживаю какой-то кризис из-за смены прически. Неужели… ты собираешься и дальше осуждать мои поступки, когда я пойду к алтарю? Твердить себе, что мое платье уродливое? Мне следует беспокоиться?

– Нет, моя матушка прислала фотографию. Красивое платье.

Я делаю паузу и склоняю голову набок.

– Твоя матушка… прислала тебе фотографию моего платья?

– Да, она хотела убедиться, что я одобряю его.

– Это не… это не твой выбор! Это мое решение.

– Ты себя слышишь? – спрашивает он. – Ты такая эгоистка. Эта свадьба не только твоя, Лия.

– Я этого не говорила! – кричу я. – Боже, ты меня бесишь! Я так рада, что ты, черт возьми, пришел сюда, чтобы все исправить. Хорошая работа.

Направляюсь на кухню и беру бутылку газированной воды.

– Имеет ли что-нибудь из этого отношение к Брейкеру?

Я делаю паузу, волосы у меня на затылке встают дыбом, и я чувствую, как моя внутренняя ярость достигает первого уровня повышенной боеготовности.

– Клянусь богом, Брайан, – говорю я, поворачиваясь на каблуках, – заикнись о нем еще хоть раз, и я разорву эту помолвку, эту свадьбу и эти отношения. Это не имеет к нему никакого отношения, а связано с нами и нашей разобщенностью.

– Я не чувствую разобщенности.

– Потому что тебя здесь нет! – кричу я. – Ты такой слепой, такой невежественный! Черт возьми, я предлагаю доставить тебе удовольствие оральными ласками, а ты даже не можешь уловить суть идеи. Ты должен хотеть, чтобы твой член был у меня во рту.

– Ты хочешь отсосать у меня? – Теперь уже он кричит. Он садится на диван и откидывается на спинку. – Прекрасно, Лия. Отсоси.

– Ты такой засранец! – Я возвращаюсь в спальню.

– Я чувствую себя неважно, – сообщаю я, когда Джей Пи и Хаксли провожают меня до моей квартиры.

– Потому что ты влил в себя три порции скотча за десять минут, осознал свою ошибку, попытался устранить опьянение круассанами с маслом и водой, и теперь твой желудок понятия не имеет, как на это все реагировать, – объясняет Джей Пи.

– Если тебя стошнит на мои ботинки, я убью тебя, – добавляет Хаксли.

– Почему мне обязательно возвращаться домой? Я не хочу слышать, как она занимается сексом. – Кладу голову на плечо Хаксли. – Держу пари, она может быть очень громкой.

– Ты можешь не дышать мне в лицо?

– Держу пари, у нее самая вкусная киска на свете, как… свежее поле цветов.

– Когда ты в последний раз пробовал на вкус чью-нибудь киску? – усмехается Джей Пи, когда мы подходим к моей двери.

Хаксли отпирает ее и впускает нас внутрь.

– Не могу вспомнить, но держу пари, что у нее фантастический вкус.

– Просто уложи его на диван, – предлагает Хаксли.

– Нет, в спальню. Я хочу понюхать подушку, на которой она спала прошлой ночью. Моя подушка пахнет ею. Я хочу вцепиться в нее.

– Не думаю, что когда-либо видел более жалкого мужчину, – бормочет Джей Пи. – Если бы только Келси не отобрала у меня телефон, я бы смог это заснять.

– Келси – ангел, посланный с небес. – Я сжимаю Джей Пи в объятиях. – А Лотти, забавная, и мне нравится, что она все время держит тебя за яйца, Хаксли. Я никогда не видел, чтобы женщина ставила тебя на место так, как она. Боже, то, как ты пресмыкаешься перед ней, свидетельствует о твоей великой любви! Именно так я бы относился к Лие! Я бы поклонялся земле, по которой она ходит.

– Звучит здорово. – Хаксли толкает меня обратно на кровать.

Я с грохотом падаю на матрас, поднимаю ноги и говорю:

– Туфли. Пожалуйста, сними с меня обувь.

Хаксли указывает на меня, затем на Джей Пи:

– Давай снимай обувь.

– Почему бы тебе не снять с него обувь?