– С-спасибо тебе, – произносит она наконец мягким, ласковым голосом.

Облизываю губы, пытаясь контролировать свое дыхание, моя рука сжимает ее рубашку ровно настолько, чтобы я мог почувствовать ее теплую кожу на своем запястье.

– Нет нужды благодарить меня, Лия. Я говорю так, как есть.

– И все же мне нужно было это услышать. Так что спасибо тебе.

– Все ради тебя. – Я опускаю взгляд на ее губы, а затем встречаюсь с ней глазами.

На что бы я ни пошел сейчас ради поцелуя этих губ! Лишь один поцелуй. Только пригубить…

Краем глаза я замечаю, как ее грудь поднимается и опускается сильнее, когда она сдвигается на дюйм ближе ко мне. Черт меня побери!

Я ослабляю хватку на ее рубашке и вместо этого кладу свою теплую ладонь на ее обнаженное бедро. Нахожу шов ее трусиков и нежно прижимаю к нему указательный палец, в то время как жар в моей крови взывает к большему. Ты так близко, просто… просто просунь палец под шов, посмотри, что она сделает. Оцени ее реакцию.

Мой пульс учащается, когда я провожу пальцем по шву, рациональная часть меня велит мне остановиться, но иррациональная, эмоциональная жаждет большего.

Я хочу ее так сильно, что это причиняет физические страдания. Когда я заглядываю в ее глаза, я не вижу ничего, кроме восхищения. Воспоминание об этом ее гребаном взгляде я всегда буду носить в своем сердце, ради него я буду жить, потому что он доказывает мне, как сильно она мне доверяет.

Даже когда я на грани того, чтобы переступить черту, она доверяет мне. Поэтому я осторожно просовываю палец под шов ее трусиков, прямо на бедре. Она улыбается.

Мой член тут же оказывается в состоянии полной готовности. Кажется, вся кровь отливает вниз, когда она протягивает руку между нами и прикасается к моей щеке. Ее большой палец скользит по моей шее, и я застываю на месте, когда она придвигается ближе.

Твою же мать. Она хочет этого. Так ведь? Она хочет этого так же сильно, как и я.

Я убираю руку и провожу ею по ее спине, где задралась рубашка, так что я могу почувствовать кончиком мизинца теплоту ее кожи. Мне так чертовски хочется скользнуть пальцами вниз, залезть ей в трусики и обхватить ее аппетитную попку ладонями.

Но я хочу понять, к чему она клонит. Хочу посмотреть, чего она хочет от меня. Так что я готовлюсь, жду, не останавливая ее, поощряя, потому что, черт возьми, я хочу этого! Меня должно беспокоить, что она помолвлена. Меня должно беспокоить, что мы лучшие друзья и секс может все испортить.

Но меня это не волнует, потому что я хочу узнать вкус ее губ. Хочу посмотреть, как она поведет себя, когда мы сольемся в поцелуе, и я буду сжимать и гладить ее.

Ее губы приближаются все ближе и ближе. По моим венам течет чистый адреналин. Мои мышцы напряжены. У меня перехватывает дыхание. А потом она прижимается губами… к моей щеке и произносит:

– Спокойной ночи, Брейкер.

Потом она снова поворачивается, зарывается лицом в подушку, и на этом все. Ничего больше.

Я зажмуриваюсь, ругая себя за то, что был таким дураком, за то, что даже допустил мысль о чем-то большем. Она, мать твою, помолвлена, ты, придурок! И лучше бы тебе это запомнить.

В квартире тихо. Брейкер все еще спит, а я сижу на его диване с чашкой кофе в руке и смотрю в окно на точно такой же вид, какой открывается из окон моей квартиры. И все же здесь я чувствую себя более комфортно.

Намного комфортнее, чем дома. Вот почему я захотела прийти к нему вчера вечером. Мне показалось, что я стала неуправляемой, и пришла сюда за утешением. И получила.

Несмотря на нашу ссору на этой неделе и возникшую неловкость между нами – вся эта история с «я ушиб палец на ноге» и вправду показалась мне весьма странной, я все еще могу положиться на него. Он обнял меня прошлой ночью, сказал, как сильно меня ценит, и ни на секунду не дал мне почувствовать себя одинокой.

Отпиваю кофе, а затем смотрю на свой список. Я проснулась рано утром с мыслями, с лихорадочной скоростью крутящимися в моей голове, пришла сюда и начала записывать то, что хотела сделать до того, как выйду замуж.

К составлению списка обязательных дел я хотела подойти обдуманно, а не просто записывать все подряд. В итоге я сократила список до пяти пунктов.

Сделать что-нибудь, от чего я почувствую себя красивой.

Создать круг доверия.

Провести день, говоря всем возможностям «да».

Постоять за себя.

Следовать зову моего сердца.

Я смотрю на список с широкой улыбкой на лице, когда понимаю, что это именно то, что мне нужно, чтобы выбраться из этой ямы, из этого темного болота, в котором, как мне кажется, я погрязаю. И у меня уже есть парочка идей о том, как проверить действенность такого подхода.

– А вы что думаете, мама и папа? – шепчу я. – Считаете, что так я смогу начать жизнь с чистого листа?

Теплое чувство комфорта пропитывает меня насквозь. Возможно, все это лишь плод моего воображения, но я чувствую, что они одобрили бы это решение.

– Доброе утро, – говорит Брейкер, входя в гостиную и почесывая грудь. Он выглядит так, словно ему нужно поспать еще как минимум два часа. – Как давно ты встала?

– Около часа назад. Там греется кофе, если хочешь. Естественно, с малиной.

– Тебе и не нужно ничего говорить, я почувствовал этот аромат из спальни.

Он, спотыкаясь, идет на кухню, его ноги шлепают по кафелю, пока он добирается до кофейника и достает кружку с изображением Джека Скеллингтона, которую я подарила ему как-то на Рождество. Это был один из его любимых мультфильмов в детстве. Поскольку покупать подарки миллиардеру крайне сложно, я решила добавить сентиментальную ноту. Он часто прибегает к подобному приему. Налив себе кофе, он поворачивается ко мне и кивает на бумагу и ручку:

– Что ты там пишешь?

– Следующий величайший роман эпохи. Он о драконе, который убивает… на танцполе и на поле боя.

Он отхлебывает свой кофе, а затем спрашивает:

– Дракон одевается как трансвестит?

– Естественно.

– Я бы зачитал его до дыр, особенно если бы он был таким же захватывающим, как «Соулмейты, а не братья». – Он подходит к тому месту, где я расположилась на диване, и тоже садится. – Ты придумала дракону имя?

– Анита Сверкающий Коготь, – отвечаю я.

– Такое говорящее.

– Одним прикосновением ее когтя она перенесет тебя в стародавние времена, наполненные блестящими сражениями и многообещающими схватками на мечах.

Он хихикает.

– Многообещающие схватки на мечах, да? Мне нравится, как это звучит. Очень интригующе.

– Я обязательно пришлю тебе черновик.

Улыбаясь поверх своей кофейной кружки, он тыкает меня локтем в ногу и говорит:

– Серьезно, что ты пишешь?

– Список.

Он обводит рукой круг, как бы говоря, что это слишком обобщенно.

– Как насчет небольших подробностей?

– Ну, я тут поняла, что чувствую себя неважно, и, чтобы выбраться из этой колеи, составила список вещей, которые нужно сделать до дня свадьбы.

– Что-то вроде списка желаний?

– Да, но это можно было бы назвать списком уз.

– Списком уз? – Он мило изгибает бровь.

– Знаешь, вместо того, чтобы выкинуть все из головы, я связываю себя узами с этими обещаниями.

– А-а-а, понимаю. Ладно, так что у тебя там в списке?

Я передаю ему его и наблюдаю, как он перечитывает список, медленно кивая.

– Ну, во-первых, ты и так хорошенькая, так что не стоит об этом беспокоиться.

Я закатываю глаза и забираю у него список.

– Я хочу сделать что-то, что заставит меня почувствовать себя по-настоящему красивой. Что-то новое, и у меня есть идея. Хочешь пойти со мной?

– Пойти с тобой куда?

– Зачеркнуть первый пункт в моем списке. Я хочу поехать сегодня.

– Ох. – Он морщится. – Я… У меня сегодня свидание с Берди.

– Я забыла об этом. – Я отвожу взгляд, разочарование тяжелым грузом ложится на мои плечи. – Все в порядке. Я и сама справлюсь. – Я поднимаю на него взгляд. – Но по некоторым из этих пунктов мне понадобится группа поддержки. У меня ничего не выйдет в одиночку.