Вот дерьмо!

– Не знаю, почему я об этом упомянула, – неловко оправдываюсь я.

– Это правда?

Я не могу смотреть ему в глаза, когда отвечаю:

– Просто на Брайана сейчас все и так навалилось. И я должна проявить уважение к его чувствам.

– К черту его чувства! – Брейкер начинает злиться. – Он должен укладывать тебя в постель при каждом удобном случае. Он должен ценить то, что ему удается побыть с тобой. Что он доставляет тебе удовольствие. Ваша интимная близость не подлежит обсуждению, так как это естественно. Он должен хотеть тебя каждую чертову секунду каждого чертова часа. И если он не доставляет тебе удовольствия так, как следовало бы, тогда тебе стоит обсудить это с ним.

– Он устал, Брейкер.

– Это, черт возьми, не оправдание. – Он отталкивается от кровати и хватается за волосы. – Черт возьми, если бы ты была моей невестой, моей женой, я бы не выпускал тебя из спальни. А твой голос был бы хриплым от каждого оргазма, который бы я тебе дарил.

И снова мои щеки вспыхивают, а желудок скручивает в тугой узел от неуверенности, жара и этого странного, пузырящегося чувства, когда из твоих легких выбивают весь воздух. И когда он снова смотрит на меня, я жду, что он перефразирует только что сказанное им, но он этого не делает.

– В любом случае…

Он тяжело выдыхает.

– Мне пора идти. Не стесняйся. Чувствуй себя как дома. Можешь оставаться здесь столько, сколько пожелаешь.

– Хорошо, – киваю я. – Оторвись по полной в походе.

– Спасибо. – Он добирается до двери своей спальни и затем оглядывается через плечо.

– Не могу дождаться сегодняшнего вечера. Жажду увидеть, что ты задумала. Люблю тебя, Лия.

– И я… люблю тебя. – Я запинаюсь, не потому, что я никогда не говорила ему этого раньше, а из-за того, как он смотрит на меня пронзительным взглядом, как будто пытается что-то донести. Как будто он пытается сказать что-то еще, что-то более глубокое, но прежде чем я успеваю понять, что именно, он направляется в гостиную, а затем выходит за дверь. Идет на свидание. С Берди.

Я ставлю свою кофейную кружку на прикроватный столик и плюхаюсь обратно на кровать. Что, черт возьми, все это значило?

– Надеюсь, вы оба здесь? – говорю я в трубку, вызвав Хаксли по видеосвязи.

– Да, – отвечают они одновременно, а затем Хаксли добавляет: – Лучше бы это было чертовски важно, парень. Меня ждет Лотти.

– Келси готовит блинчики голышом, так что да, поторопись, черт возьми, – поддакивает Джей Пи.

Боже, их жизнь так раздражает… Раздражает, потому что я ревную. Так безбожно ревную!

– Мне нужно поговорить с вами, ребята, потому что я собираюсь сделать кое-что глупое. Я это чувствую. Мне нужно вернуться к работе. Мне нужно отвлечься на что-нибудь, на что угодно, пожалуйста, просто позвольте мне вернуться к работе.

– Э-э-э… Отчаяние зашкаливает. Что стряслось-то? – интересуется Джей Пи.

– Я чуть не облажался, – отвечаю я. – Или, может быть, я облажался, не знаю, но, черт возьми, я сделал что-то нехорошее. По-настоящему нехорошее, поэтому, пожалуйста, просто позвольте мне вернуться к работе. Я надену парик, накладные усы, я даже займусь чем-нибудь другим. Чем угодно, лишь бы мне убраться подальше от… от этого ада.

– Усы, да? – спрашивает Джей Пи.

– Расскажи нам, что, черт возьми, происходит, – просит Хаксли отеческим тоном.

Я делаю глубокий вдох, сжимая руль и останавливаясь на запрещающий сигнал светофора. Я должен был бы испытывать стресс из-за этого проклятого судебного иска, который мне предъявляют. Мне следовало бы беспокоиться из-за того, что имя Кейн пытаются смешать с грязью. Но нет. Я переживаю из-за женщины, которую люблю, которой я только что признался, что буду иметь ее достаточно жестко, чтобы она охрипла от оргазмов. Какого хрена? Но сначала…

– За эту неделю я… э-э-э… пришел к выводу, что влюблен в Лию.

Воцаряется гробовая тишина. А потом…

– Я, мать твою, говорил тебе, что он разберется с этим за неделю, – говорит Джей Пи. – Проводить столько времени с девушкой, к которой ты питаешь нежные чувства, в то время как она пытается спланировать свою свадьбу с другим парнем… Это ли не отличный волшебный пендель?

– А мы можем не играть в игру «Я же говорил»? – ворчу я.

– Но мы именно это и делали, – произносит Хаксли. – Мы говорили тебе, что так и будет.

– Ладно, отлично, чудесно, вы двое – современные свахи. Мои поздравления. А теперь, пожалуйста, можем мы поговорить о важном?

– Рад, что ты дорос до того, чтобы наконец-то признать это, – с сарказмом отмечает Джей Пи.

– Какое отношение имеет к работе обхаживание твоей лучшей подруги? – не понимает Хаксли.

– Я больше не в силах находиться рядом с ней. Мне нужны причины, по которым я не могу помочь ей с планированием ее свадьбы.

– Так ты просто собираешься вот так взять и раздавить ее? – возмущается Джей Пи. – Чувак, это ни фига не круто.

– Что, черт возьми, я тогда должен делать? – спрашиваю я. – Я просто взял и признался ей, что если бы она была моей, я бы никогда ее не отпустил. Я бы имел ее при каждом удобном случае.

– Ого, что? – говорит Хаксли.

– Э-э-э, чувак, это уже перебор, ты же хотел «не признаваться ей в своих чувствах». Как? Ты что, ни с того ни с сего взял и ляпнул, что переспишь с ней?

– Нет. – Провожу рукой по лицу. – Мы говорили о медовом месяце, и я упомянул, что не оставлял бы ее одну ни на минуту, но быстро опомнился и сказал, что не оставлял бы одну «мою девушку». Но потом, после этого, она мне говорит, что они с Брайаном почти не занимаются сексом, потому что он, черт бы его побрал, устал, и я просто охренел. Все, о чем я мог думать, это о том, как этот удачливый сукин сын использует ее, хотя не заслуживает быть с ней, и я ей сказал, что если бы она была моей, мы бы не вылезали из постели все время, так что да… Вот такие дела. Я наломаю дров, если буду и дальше находиться с ней рядом, и если бы я мог вернуться к работе, это было бы здорово. Спасибо за понимание.

– Ты пока не можешь вернуться к работе. – Хаксли непреклонен. – Нет, пока Тейлор не скажет, что все чисто.

– Так что же мне, по-твоему, теперь делать? Продолжать быть ее дружкой, когда ясно, что все, чего я хочу, – это она?

– Ты мог бы совершить какое-нибудь эпичное дерьмо хрен знает какого уровня и поставить под угрозу ее свадьбу, чтобы она вообще не выходила замуж, – предлагает Джей Пи.

– Не слушай его, – перебивает Хаксли. – Это, черт возьми, ужасная идея. Почему бы тебе просто не сказать ей о своих чувствах?

– Я вас умоляю, – усмехаюсь я. – Мы все знаем, как это бывает. Я говорю ей о своих чувствах, но они оказываются невзаимны. В конце концов она похлопывает меня по плечу, и потом мы с ней и двух слов не скажем друг другу.

– Откуда ты подчерпнул свою доказательную базу? Из сериалов и телешоу тупых телеканалов?

– Конечно, откуда же еще? – иронизирую я, заезжая на парковку.

– Вероятно, это не самый лучший источник данных для построения твоей реальности, – резонно замечает Джей Пи. – Я думаю, Хаксли прав. Ты расскажешь ей, и если она не чувствует того же, по крайней мере ты будешь это знать и сможешь двигаться дальше.

– А как насчет той девушки – Берди? Почему ты не можешь выстроить отношения с ней? – интересуется Хаксли.

– Я собираюсь сказать ей, что больше не могу с ней видеться, потому что мне нравится другая и я не хочу ее обманывать. Кроме того, я уже дважды целовал ее и ничего не почувствовал, и я думаю, это потому… что я хочу Лию и только ее.

– Это совершенно очевидно, – соглашается Джей Пи.

Прижимаю пальцы ко лбу:

– Так как мне поступить?

– Мы уже высказали свое мнение о том, как тебе стоит поступить, – отвечает Хаксли. – Расскажи Лие, что ты чувствуешь. Если ты этого не сделаешь, то пожалеешь.

– Но сейчас она поставила перед собой цель – кое-что сделать до того, как она выйдет замуж. И как мне, по-вашему, стоит действовать?