– Сломать мне ногу пока что лучшая идея. Что еще я должен сделать? О! – Я щелкаю пальцами. – Могу сказать ей, что отравился твоими «Кровавыми Мэри».

– Черта с два ты это сделаешь! – кричит Джей Пи. – Не порти мне репутацию, черт возьми, ради собственной выгоды.

– Это единственное, что пил я, но не пила она, и мое пищевое отравление отдалит ее от Брайана.

– Угу, и как, по-твоему, тебя вырвет у нее на глазах? – спрашивает Джей Пи.

Я оглядываю кухню.

– У вас есть сырая курица?

– Ради бога. – Келси поднимается со стула. Она берет меня за руку и усаживает. Ее руки лежат на моих плечах, когда она смотрит мне в глаза. – Ты ничего не будешь делать сегодня…

– Но…

– Если она случайно сделает ему минет, то так тому и быть. Это цена, которую ты платишь за попытку показать ей, как она тебе нравится. Но тебе нужно помнить, что она слышала все, что ты сказал. Она внимательно слушала, и если я хорошо знаю Лию, это запомнится ей надолго. Каждый раз, когда вы будете видеться, она будет думать о твоих фантазиях, о том, как тебе нравится минет и как ты обожаешь куни, как легко ты можешь доставить женщине удовольствие. Она запомнит это, и это будет фундамент, на котором ты начнешь выстраивать ваши отношения по-новому.

– Детка, серьезно, продолжай в том же духе, и мы с тобой окажемся в спальне раньше, чем ты думаешь.

Келси поднимает взгляд на Джей Пи:

– Если ты не начнешь помогать своему брату, который тут явно умирает на твоих глазах, то я не поднимусь в спальню в ближайшее время. Он любит ее, Джей Пи, и заслуживает того, чтобы быть с ней вместе. – Она снова обращает свое внимание на меня и продолжает: – Время действовать, Брейкер. Забудь о том, что происходит между Брайаном и Лией. Веди себя так, будто он никогда не возвращался домой, и действуй. Поверь мне, мы говорили о тебе на собрании нашего «девичьего клуба», и я уловила, что Лия перестает думать о тебе только как о лучшем друге. Полагаю, у тебя есть шанс, но ты должен сделать все правильно. Брайан дрогнет. Он уже это сделал, так что наберись терпения.

– У меня осталось всего четыре недели! – произношу я в отчаянии.

– Она сломается еще до этого, поверь мне. Ты отличаешься от Брайана – харизмой и способностью сделать эту девушку счастливой. Она быстро это поймет. Брайан – это временно. Ты – навсегда.

– Детка. – Джей Пи хватается за грудь. – Черт, это было мило.

– Согласен, – киваю я.

– Ты заставляешь мое сердце трепетать, – добавляет Джей Пи. – И мой член готов преклоняться пред тобой.

Господи Иисусе! Игнорируя своего брата, я обращаюсь к Келси:

– Ты действительно думаешь, что наша история с Лией навсегда?

– Если уж на то пошло, Брейкер, я люблю само понятие о любви, и я бы никогда с этим не шутила. Я искренне верю, что вы с Лией – родственные души. Я рада, что ты наконец-то все осознал.

– Хорошо, – киваю я. – Так что же мне теперь делать?

– Ну, когда мне казалось, что я двигался по спирали, я решил пожертвовать деньги, чтобы почувствовать себя лучше, – произносит Джей Пи. – Я знаю о замечательном фонде спасения голубей, которым не помешал бы другой спонсор.

Я смотрю ему прямо в глаза и говорю:

– Я не потакаю твоей голубиной одержимости. Можешь отвалить от меня с этим.

– Итак, как прошел твой обратный перелет? – спрашиваю я, не зная, что еще сказать. Появление Брейкера стало для меня полнейшей неожиданностью. Мне трудно даже осознать, что он здесь, не говоря уже о том, чтобы осмыслить разговор, который у меня только что состоялся с Брейкером.

– Все прекрасно. К счастью, я кое-что сделал. – Брайан ослабляет галстук.

Да, слава богу. Не могу себе представить, что случилось бы, если бы он не успел вовремя прийти.

– Ты голоден? Я могу заказать еду.

– Просто хочу поговорить с тобой. – Его взгляд скользит по моим волосам, когда он приближается ко мне. Неужели он все еще ненавидит мою новую прическу? Он не сказал, что ему она нравится, это уж точно. Он берет мои руки в свои: – Все в порядке?

– Что ты имеешь в виду?

– Давай присядем. – Он подводит меня к дивану. Как только мы усаживаемся, разделенные несколькими дюймами, он продолжает: – Я знаю, что планирование свадьбы сопряжено для тебя со стрессом, и беспокоюсь, что ты плохо справляешься с этим, отсюда и новая прическа, и цвет твоих волос.

Прошу прощения?

– Что ты имеешь в виду? Я подстригла волосы и сделала мелирование, потому что сама этого захотела, а не из-за стресса, связанного со свадьбой.

– Лия, – начинает он своим снисходительным тоном, – я знаю тебя уже больше года, и ты никогда раньше не совершала столь радикальных перемен, как эта. Я просто беспокоюсь, что ты не можешь справиться со всем, что на тебя навалилось. Твоих родителей нет рядом, ты пытаешься обрести хоть какое-то подобие контроля, и твоя внешность – это единственное, что, как тебе кажется, ты можешь контролировать. Итак, ты подстригла свои волосы. Я беспокоюсь, что такое поведение будет продолжаться, и кто знает, что ты вытворишь потом.

Я отступаю назад, оскорбленная его предположением. Во-первых, с чего он взял, что будто имеет право голоса по поводу моей внешности? Во-вторых, неужели он действительно не видит, как я была счастлива на той фотографии, которую прислала ему?

– Брайан, это стрижка. Это не значит, что я взяла и вдруг вытатуировала изображение пениса у себя на лице. И мое решение сделать это не имеет никакого отношения к тебе, оно связано со мной. Я хотела чувствовать себя красивой.

– Раньше с тобой все было просто прекрасно. Не было необходимости что-либо менять в своей внешности.

– Просто прекрасно? – Я поднимаюсь с дивана. – Раньше у меня все было просто прекрасно? Не мог придумать лучшего прилагательного, чем это?

Он прижимает руку ко лбу.

– Хорошенькая, я имел в виду, ты хорошенькая. – Он раздраженно выдыхает: – Это был долгий день. Я беспокоился о тебе, и попасть на этот рейс было нелегко, так что извини, если я подбираю не совсем верные слова.

– Мне не нужно, чтобы ты говорил со мной снисходительным тоном. Я не так уж о многом тебя прошу.

– Откуда все это берется? – хмурится он. – Я чувствую, что ты злишься на меня.

Что тебя натолкнуло на эту мысль? Боже милостивый!

– Я злюсь на тебя! – кричу я. – Господи, Брайан! Эта свадьба, общение с твоей мамой, твоя реакция на мои волосы – это сущий кошмар. А ты… ты никогда не хочешь заниматься со мной любовью. Почему?

Он смотрит на меня в замешательстве.

– Понял, – говорит он наконец.

– О, ты и понятия не имеешь. У нас не было секса уже две недели. Тебе не кажется это странным? Тебе не кажется, что мы должны ласкать друг друга при каждом удобном случае, снимать одежду и получать удовольствие друг от друга?

– Это были тяжелые две недели, Лия.

– У нас даже не было секса в ту ночь, когда ты сделал мне предложение. Я заснула, пока ты разговаривал с кем-то по телефону.

– С клиентами из Японии. Какой у меня выбор? – Его тон становится все более сердитым.

– У тебя есть выбор, и он называется – я, но ты не выбираешь меня. Я что, просто какой-то… аксессуар в твоем списке достижений в жизни?

– Нет, Лия. – Он встает и направляется ко мне. – Я люблю тебя. Ты станешь моей женой.

– Тогда почему ты не хочешь заняться со мной сексом?

– Хочу. – Он кладет руки мне на плечи. – Просто… в последнее время мне было тяжело, понимаешь?

– Ты… ты мне изменяешь? Ты занимаешься сексом где-то в другом месте и именно поэтому ты не хочешь заниматься этим со мной?

– Лия, – сурово произносит он, – даже не произноси этого вслух, черт возьми. Ты же знаешь, что я не такой.

И я верю ему, потому что он может работать долгими ночами и иногда говорить неправильные вещи, но я точно знаю, что Брайан никогда бы так не поступил. Его отец много раз изменял его маме, и он видел, какую боль ей это причиняло. Он всегда говорил, что никогда бы так не поступил со своей женой.