– Это нечестно, – всхлипываю я, поспешно зажимая рот руками. – Нечестно, что я должна знать все на свете к своим восемнадцати годам, нечестно…

– Боже, – с многострадальным вздохом произносит Нилам, хватая меня за локоть и увлекая за собой в актовый зал. – Соберись, Майер.

Я вырываюсь из ее рук и сползаю по стене на пол.

– Просто оставь меня в покое.

– Так, значит, ты не поступила в институт своей мечты. Это все, что ли? – спрашивает она и смотрит на меня еще минуту, после чего что-то недовольно бурчит себе под нос и присаживается рядом со мной. – Это же не конец света. Я тоже не поступила в Йель, но, как видишь, не бьюсь в истерике.

– Дело не в институте, дело в…

Мне внезапно начинает не хватать воздуха, и я прерываюсь.

– О боже, – снова ворчит Нилам, – только не говори мне, что ты подала документы только в один вуз?

Я ничего не отвечаю ей.

– Бель, какого дьявола! – восклицает она, и это, пожалуй, впервые, когда я слышу, чтобы Нилам была настолько близка к ругани. – Разве твой консультант не сказал тебе, что нужно подавать документы в несколько универов для подстраховки?

– У меня не было на это времени. – Я вижу, что ей трудно разобрать мои слова, но, к счастью, она на меня не кричит. – Тео убедил меня подать документы в самую последнюю секунду, и я… Я просто не подумала…

Какое-то время Нилам молчит.

– Ты подала документы в МТИ, да? – спрашивает она в конце концов, и я киваю. – Ты же понимаешь, что это один из лучших инженерных вузов в стране?!

– Я в курсе, Нилам…

– В смысле, сотни тысяч людей, занимающихся тем же самым дерьмом, что и мы, мечтают туда попасть. Мало того, что они стремятся к этому больше, чем ты, так у них еще и оценки лучше, чем у тебя.

– Ладно-ладно, я все поняла…

– Хочешь знать, почему ты мне так не нравишься? – спрашивает Нилам, и я поднимаю глаза, испуганная и все еще сопящая. – Ну, хорошо, ты мне не совсем не нравишься, впрочем, какая разница. Проблема в том, что ты пришла на отборочные в клуб и получила место в команде, даже не стараясь. Ты просто не умеешь стараться, – категорично заявляет она. – И совершенно не понимаешь, насколько тяжело быть девчонкой, соревнующейся с парнями, которые даже понятия не имеют о том, что они, в отличие от нас, априори считаются более компетентными во всем, за что бы ни взялись.

– Вот и неправда, – протестую я, приходя в ярость. – Я хлебнула немало дерьма на региональных…

– Да ты только попробовала, что это такое, – возражает Нилам. – Я всю жизнь выступаю на математических и физических олимпиадах. И мне всю жизнь говорят, что девочки ничего не смыслят в математике или что они не могут собирать роботов. Мои братья учатся в медицинских вузах, и мне каждый день внушают, что я должна вести себя как леди, улыбаться и быть вежливой, красивой и изящной, а какому мальчику приходится выслушивать подобное дерьмо? Да ни одному! – рычит она. – И ты ни черта не понимаешь, что когда приходишь неподготовленной, не сконцентрированной и не имеющей даже фундаментального понимания того, чем занимаешься, то тебе просто нечем крыть. Взять, например, Мака, – продолжает Нилам, внезапно становясь жесткой, – ты же видела, как он благоволит Тео и Дэшу? Но когда ты указала ему на это, он ответил, что ты плохой товарищ по команде, и посоветовал больше заниматься. Я, например, много занимаюсь, но, что бы ни делала, люди всегда говорят стараться усерднее. Вот почему я делаю больше ожидаемого. Потому что понимаю, что этого все равно будет недостаточно.

Переволновавшись, Нилам поднимается на ноги и начинает расхаживать туда-сюда.

– Если ты действительно хочешь стать инженером, то тебе нужно быть готовой, – провозглашает она, бросая на меня выразительный взгляд. – Готовой к отказам. Готовой постоянно слышать, что ты не справишься. Готовой к тому, что ты просто кому-то не понравилась или пришлась не по душе. Конечно, тебе повезло, ты симпатичная и бойкая, и нравишься людям, – добавляет она с ноткой раздражения, – но тебе от этого даже хуже, чем мне, потому что из-за этого тебя никто не будет воспринимать всерьез. «А как же эта команда?» – спросишь ты. Они воспринимают тебя всерьез только потому, что это сделал Тео Луна. Считай, повезло. – Нилам практически выплевывает в меня эту фразу. – Повезло, потому что меня он всерьез не воспринял, и благодаря этому никто в нашей команде не видит моих заслуг.

– Но я же пыталась… – начинаю я, и она обрывает меня, качая головой.

– Я не просила тебя о помощи. Мне не нужна помощь.

– Но если бы ты просто…

– Ты не понимаешь. – Она опускается на свое место у стены рядом со мной. – Дело не в том, нравишься ты мне или нет. Я не ненавижу тебя, правда. – Она поджимает губы, но взгляда моего избегает. – Просто вижу, насколько ты не готова. Ты не заслуживаешь того шанса, который получила.

Все мои аргументы теперь кажутся неубедительными, потому что в каком-то смысле Нилам действительно права. Пусть я и заслуживаю лучшего мнения о себе, чем ее, но она все равно права. Меня перевели в этот класс и я попала в команду робототехники, лишь благодаря тому, что не сделала задание, которое должна была выполнить. Мне повезло, что учитель увидел во мне потенциал, который другой учитель – хороший или такой, как, например, Мак, – никогда бы не разглядел, в отличие от мисс Восс или Нилам, которые на собственном опыте знают, каково это, когда тебя недооценивают.

А потом меня выбрал Тео. По какой-то причине он сделал это.

Но того, что этот мальчик выбрал меня однажды, будет недостаточно в будущем. Если я хочу, чтобы мир узнал, на что действительно способна Бель Майер, мне нужно продемонстрировать это самой.

Я снова начинаю плакать, и Нилам протяжно стонет.

– Ладно, что теперь?

– Ничего, просто… – Я шмыгаю носом и прячу лицо в коленях. – Я тебя поняла. Это естественно, что меня не взяли, – с легким всхлипом признаю я. – Разумеется, не взяли. У меня же нет никаких навыков. Я вообще ничего не умею.

Вытираю нос рукавом, надеясь, что она не станет ничего говорить о моей гигиене.

И Нилам молчит. Долго-долго.

– Ну так научись, – произносит она в конце концов.

В этот момент раздается звонок на шестой урок, и Нилам встает, окидывает меня еще одним полунеприязненным взглядом, а затем протягивает руку.

– Ты же не глупая, – говорит она. – Если честно, то ты умнее большинства парней в нашем классе. Тебе просто нужен прочный фундамент. И понять, действительно ли ты этого хочешь.

Я закатываю глаза, но принимаю ее помощь и встаю.

– Что мне сказать Тео? – спрашиваю я.

Нилам корчит гримасу.

– Мне буквально наплевать, – отвечает она.

– Справедливо. – Я одариваю ее полуулыбкой. – Спасибо, наверное.

– Да пофиг. Только не вздумай упоминать об этом при других.

Она уходит прочь, а это значит, что в класс мы идем по отдельности. И это прекрасно, потому что мне есть о чем поразмыслить в одиночестве.

Наверное, неважно, что подумает Тео. Отчасти причиной моего расстройства стало то, что Мак и его отец правы. Я не хочу тормозить его. И даже несмотря на то, что Тео вряд ли примет решение, ориентируясь исключительно на меня и наши отношения, я не хочу, чтобы ему пришлось озвучивать его вслух.

Этот парень не единственное, во что я влюбилась в этом году. Моя жизнь не закончится после окончания школы.

Я достаю телефон и отправляю сообщение тому единственному человеку, который способен меня понять.

Бель: Как думаешь, ты когда-нибудь вернешься к учебе?

На экране появляются три скачущие точки, а затем приходит ответ от Люка.

Люк: Не знаю. Может быть.

Люк: Я записался на курсы в общественном центре Санта-Моники.

Люк: Решил, что, возможно, захочу научиться плотницкому делу и всякому такому.