Юноша, который был в щегольской колеснице, теперь сидел рядом с королем. Он сидел там, где недавно был Одан, и тоже хохотал.

— Идиот! Мой отец обманул его — но он откроет нам ворота Эреша! Слава Ниргалю Эн-Теусу, отцу Нирги, пол…

— Он в наших руках, — сказал король, с наслаждением вслушиваясь в свои слова. — И наша месть падет на них! Горе и слезы, стоны и страдания, смерть и рабство! И гордый великий Ниргаль, бог Огня, будет править в покоренном Эреше!

— И я… Я Нирги, сын Ниргаля, буду править рядом со своим отцом и рядом с тобой, король Светту!

Черные уши лошади слышали эти ужасные слова, и слышал их Одан-полубог.

Теперь он все понял. Если Ниргаль не его отец, если его обманули и если этот малыш Нирги — настоящий сын Ниргаля, значит, для Одана-полубога все кончено.

Не будет для него божественного бессмертия.

Не будет ничего!

И в это время орел пустыни круто опустился вниз на колесницу короля. Он заклекотал. Он захлопал крыльями. Король с удивлением смотрел на него.

Мастер Себек-галь обладал огромным могуществом. Орел вдруг заговорил человеческим голосом.

— Король Светту! Берегись! Тот, кого зовут Одан, подслушивает тебя!

Дикая боль пронзила Одана, и яркая белая вспышка на мгновение ослепила его. Какая-то сила вырвала его из тела лошади и полуослепшего швырнула обратно в колесницу, мчащуюся впереди. Одан мгновенно освободился из узлов, схватил поводья, взмахнул кнутом. Лошади откликнулись на его крик. Они изо всех сил рванулись вперед. Себек-галь сейчас все расскажет королю, и тот вышлет в погоню самые быстрые колесницы. Армия Эндала зашла слишком далеко, чтобы поворачивать обратно. Корабли с пехотой, вероятно, уже у Эреша. Нападение на город уже отложить невозможно.

Эреш!

Он совершил ужаснейшее предательство!

Моми — и король Неб-Айн-Ке, и Асхурнакс и Киду, и Тигры и… и Зенара… нет! Анкиду и Зенара сейчас ехали по Золотой дороге в Шанадул. Но ведь это их родному городу угрожало разрушение!

Одан-Горбун яростно нахлестывал лошадей.

Он замахнулся, чтобы снова ударить хлыстом, и тут чудовищный огромный саблезубый лев прыгнул на него. Одан моментально приготовился к бою, но тут же понял, что лев всего лишь фантом. Себек-галь сотворил это чудовище, чтобы остановить его, чтобы преследующие могли догнать и убить его. Одан помчался дальше, не думая о Хекеу. Другие воображаемые чудовища набрасывались на него — волки, драконы, тигры, мамонты, — но он ехал сквозь них, не обращая внимания ни на что, их здесь не было.

Из песка поднимались шипящие змеи. Огромные скорпионы задирали хвосты со смертоносными жалами. Одан не терял присутствия духа и гнал лошадей. Его хмурое лицо было искажено непомерными усилиями. Он едва сдерживал удары Себек-галя. А если вмешается Ниргаль, то он обречен.

И когда за ним в небе выросло ослепительное сияние, отбрасывающее искаженные тени колесниц и уставших лошадей на песок, Одан задрал голову и крикнул в небо:

— Ты клятвопреступник, Ниргаль. Дьявол Эндала! Я, Одан-полубог, презираю тебя! Ты не отец мне!

А свет становился все ярче, на небе появилось второе солнце. А затем… затем возникло третье солнце!

Одан не мог выдержать ослепительного света, дикого жара, обжигающего ветра. Но он продолжал гнать уставших лошадей. Далеко впереди на горизонте появилась зеленая полоса. Он едва различал ее слезящимися глазами. Свет был нестерпимо ярким. С неба раздавался ужасающий грохот.

Не было нужды говорить о том, что происходит там на небесах.

И вдруг рядом с ним в передний борт вонзилась стрела. Она пролетела всего в полдюйме от него. Одан повернулся. Колесницы! Скрипящий песок, хрипящие кони, сверканье бронзы приближалось к нему.

Одан схватил лук. Держась за поводья, он повернулся, приготовил стрелу, прицелился, выстрелил.

Он увидел, как передняя колесница вильнула и закувыркалась по дороге. Быстрый взгляд вперед, и он увидел, что зеленая полоса ближе не стала. Неужели никто не заметит битву в пустыне, выстрелы с колесниц, бешено вращающиеся колеса, облака пыли?

Если бы он мог воспользоваться колдовством! Он читал старые папирусы и глиняные таблички. Он знал нужные слова. Но он никогда не пробовал перемещать свою душу за пределы прямой видимости на большие расстояния.

Он снова выстрелил, но не видел, куда попала стрела. Преследующие колесницы приближались. Их кони были более светлыми. Вокруг летели стрелы.

— О, люди Эреша! Вы, наверное слепы! Эреш! Эреш! Твоя судьба приближается! Восстань! Берись за оружие!

Он стрелял и стрелял. Колесницы приближались. Они напряг все свое существо. Все, что делало его Оданом-полубогом. Он должен предупредить Эреш.

И вдруг он ощутил себя во дворце. Он бежит по длинной мраморной лестнице, где по бокам стоят в одиночестве цветные мозаичные фигуры солдат. Под ногами он ощутил мрамор пола. Ноги были слабыми, дрожащими от усталости. В руках у него был посох из слоновой кости и черного дерева, украшенный золотыми и серебряными медальонами. Он понял, кто он, вернее, в чье тело переселилась его душа.

Нарпул-Стафф ворвался в покои короля.

— Король! Король! Эндал идет на нас! Зови людей! К оружию! Гони колесницы к южным воротам, пошли лучников на стены! Быстрее!

И затем Одан ощутил жгучую боль в плече и понял, что стрела одного из дьяволов Эндала нашла цель. Он снова оказался в колеснице. Оглянулся. Они были близко… близко…

Пока его не было, тело его представляло только труп, они приблизились настолько, что уже готовы были нанести последний удар. Он открыл стрельбу из лука со всей скоростью и меткостью, на которую был способен. Люди вскрикивали и падали, бронзовые шлемы катились по песку, две колесницы столкнулись с ужасающим грохотом. Из облака пыли летели доски, колеса, окровавленные лохмотья. Раздалось дикое лошадиное ржание.

Вторая стрела пронзила ему руку. Он вырвал ее из раны, разломил, бросил в сторону, жгучую боль он загнал далеко в самые закоулки своего существа, чтобы она не мешала бороться за свою жизнь.

Рука не мешала ему стрелять. Его стрелы попадали в цель. Эти солдаты из Эндала были превосходными наездниками на колесницах. Они до этого не встречались с таким врагом. Они не могли понять, как человек, в тело которого попало две стрелы, может жить и сражаться.

Сияние в небесах исчезло. Осталось только одно солнце, то самое, что Ке создал для того, чтобы оно освещало мир.

Зеленая полоса пролетела мимо. Теперь Одан мчался вдоль насыпи среди полей. Преследователи замедлили бег, заколебались. Ругательство слетело с окровавленных губ Одана. Он поднял лук и послал последнюю стрелу. Он увидел, как стрела пронзила горло одного из возниц. Остальные быстро развернули колесницы, сверкнув колесами, помчались обратно в пустыню.

Но из пустыни неумолимо надвигалось чудовищное облако пыли — армия Эндала!

Из этого облака неслись грозные звуки звяканье бронзы. Колесницы мчались вперед, чтобы сокрушить Эреш, прежде чем его армия будет готова к защите. Пехота Эндала довершит полный разгром и затем начнется резня.

Все было кончено, когда Одан дал отдых своим измученным лошадям. Все было сделано, и теперь Одан не видел спасения для Эреша.

— Эреш! Эреш, гордый город! На что я обрек тебя в своей гордыне! Эреш… я скорблю по тебе…

Он проезжал мимо пальм и краем глаза заметил стоящую колесницу. Лук моментально оказался в его руке, стрела была готова пуститься в полет, и он уже был готов спустить тетиву, как вдруг услышал голос:

— Стой! Стой! Одан-полубог!

Это был Анкиду. И были еще другие колесницы, спрятанные под пальмами. Целые эскадроны ждали врага. Белые перья и бронзовые украшения спрятаны, чтобы предательский блеск не выдал их приближающейся армии.

Одан довольно глупо спросил:

— Анкиду? Но ты же в Шанадуле.

— С памятником Надьюлу все будет в порядке. Я послал туда человека, которому можно доверять. Но я здесь, и ты привел сюда армию Эндлала, чтобы она здесь погибла.