Он знал, что в Карканизе много замков посвящено богам. Огромный замок, стоящий близ дворца в северной части города, один из наиболее известных в стране Эа, был посвящен Тиа — богине любви. Его могучие стены и башни, казалось, заслоняли небо. Из трубы, взметнувшейся высоко вверх, постоянно струился синий дымок с алтаря жертвоприношений. А какие богатства скрывались за его циклопическими стенами! Люди говорили, что там хранится плата всех мужчин за одну ночь любви с богиней с самого начала возникновения человечества. Одана не интересовало, так ли это на самом деле. Ему хотелось ворваться туда через бронзовые массивные ворота, перебить жрецов и завладеть этими несметными сокровищами.

Конечно, он никому не доверил этих сокровенных мыслей.

Следующий решительный поворот в его жизни был вызван инцидентом с охранником, который решил воспрепятствовать грабежу зерна. Пип и шайка решили забрать у одного торговца десять корзин зерна. Каждая весила сорок — пятьдесят футов. Мальчики знали, что они легко продадут его за бесценок в бедных районах, где было столько голодавших людей.

Охранник, вооруженный копьем и щитом, с выбритым до синевы лицом, огромный и злой, пытался остановить ребят.

Пуш откатился в сторону со сломанной рукой.

Пип после сильного удара рухнул на пол, и копье охранника пронзило бы ему живот, если бы не камень, брошенный Оданом.

Камень был небольшой, размером с кулак.

Мальчишки производили на базаре вокруг лавки страшный бедлам, чтобы отвлечь внимание людей от грабежа. Может быть, этот шум возбудил Одана. Может, ему не понравился охранник, а может быть, ему не понравился вид копья, готового вонзиться в живот Пипу. Одан швырнул камень с огромной силой. И попал прямо в подбородок охранника.

Тот рухнул на пол, обливаясь кровью.

— Норми и ты, Сетей, хватайте корзины! Давайте поживее, девочки!

Пип с трудом поднялся с пола и увидел, как девочки уже уносили последнюю корзину.

Одан поднял Пипа.

— Идем, Пип, скорее!

— Охранник мертв, Одан.

— Если бы не это, ты был бы мертв. Идем!

— Это большая неприятность. Такое случилось впервые.

Они вышли на улицу. На базаре творилось нечто невообразимое. Ларьки и прилавки были разгромлены, обезумевшие ослы носились, оглашая площадь ревом, под ногами валялись разбитые яйца, посуда, раздавленные фрукты, шныряли разбежавшиеся цыплята, с писком выпархивая из-под ног.

Мальчишки побежали.

Труп охранника был вскоре обнаружен, и сзади раздался ужасный шум. Однако грабители уже бежали по узким улицам, где никто не смог бы их поймать. Они знали, что на их пути могла быть расставлена колдовская западня, поэтому у Пипа был пузырек с неким снадобьем, которое разрушит любое заклинание.

Когда вся шайка собралась в убежище, Пип широко раскрытыми глазами взглянул на Одана.

— Мы убиваем в случае необходимости, Одан. Но в основном стараемся не делать этого. Теперь солдаты короля устроят облаву на нас… Они выжгут весь квартал.

Каждый из них понимал, что это значит. Дельцы скупят за бесценок опустошенную землю и застроят ее роскошными домами, жить в которых беднякам будет не по карману. Поэтому несчастным предстоят скитания, пока они не подберут себе подходящие развалины для жилья. Одан сослужил им сегодня плохую службу.

— Охранник хотел убить тебя, Пип.

— Он сделал ошибку — и заплатил за нее жизнью, черт побери! — с губ Пипа сорвалось ругательство. — Ты пришел к нам, и теперь на нас обрушится гнев Сетто, Одан.

— Может, все не так плохо, — сказала Сетей. Это была юркая живая девочка — волосы, ноги и большие глаза, — вот все, что можно было увидеть у нее. Она с симпатией относилась к Одану, но тот пренебрегал девочкой, так как не знал, что с ней делать.

— Мы можем уйти отсюда. Люди найдут себе жилища.

Начались жаркие споры, доходящие до драк. Но Одан почувствовал ситуацию. Он отчетливо распознал, ощутил признаки того, что его вышвырнут из общества.

Тогда он заговорил, и лицо его было таким, что некоторые не выдержали его взгляда и отвернулись.

— Хорошо. Я уйду. Тогда вы можете с чистым сердцем сказать, что убийцы среди вас нет.

— О, Одан! — воскликнула Ситси и замолчала, будучи не в силах продолжать.

— Прощайте, — сказал Одан Кудзук.

Он взял свой мешок, оружие, окинул всех прощальным взглядом и вышел.

— Прощай, Одан Горбун! — кричали ему вслед.

Одан испытал много приключений во время путешествия вниз по Реке до маленького города Керу. Одни забавные, другие опасные. Он не смог найти место охранника. Он молился Ке и Хекеу, чтобы они помогли найти ему Надьюла…

Почти каждый человек на Реке гордился своим городом, даже базарные грабители. Но были и такие, которые не вели оседлого образа жизни. Они плавали взад-вперед по Реке, нанимались на любую работу. И Одан вошел в их число. Он работал грузчиком в гавани, и однажды ночью после работы он тайно забрался на корабль. Утром его, конечно, обнаружили, но позволили остаться на борту.

Хозяин хотел вышвырнуть его за борт крокодилам, но его остановил свирепый взгляд юноши. Хозяин нервно рассмеялся и похлопал своего помощника по животу.

— Пусть парень остается. И зачем нам подкармливать крокодилов? Но в Керу ты его высади и смотри, чтобы он не пробрался опять на корабль.

И в Керу его высадили. Теперь он стоял в гавани, с неудовольствием глядя на маленький город Керу, который был полной противоположностью блистательному Карканизу.

Его план состоял в том, чтобы найти базар и присоединиться к какой-нибудь шайке воров. Он покажет им крепость своих кулаков, если мальчишки откажутся его принять. Одан был в плохом настроении.

— Взгляните на этого парня, — услышал он голос за своей спиной. Он обернулся и увидел грузчиков, которые сидели в ожидании работы по погрузке или разгрузке. — Настоящая обезьяна. Сутулый, руки болтаются. Урод, да и только.

Одан поднял голову так, что она поднялась над плечами. Он посмотрел на них. Если они хотят, чтобы Одан проучил их, то он сделает это с удовольствием. Они не знают, что он Кудзук. Если бы они знали, то не рискнули бы насмехаться над ним, а бежали бы от него подальше, хоть он и юноша.

Он пошел к ним. Они были готовы воспользоваться любым оружием, которое подвернется. И вдруг он услышал голос, который заставил его застыть на месте.

— Одан! Черт побери! Одан-Кудзук! Наконец я нашел тебя.

Изумленный Одан обернулся и увидел, что к нему бежит Надьюл Квик. Лицо его выражало неописуемую радость, бронзовый меч шлепал его по бедру.

— Эреш, — сказал Одан Кудзук. — Так это и есть Эреш?

— Да, парень, прекрасный город. Пройди много миль — и не найдешь лучше. Но, конечно, мой Шанадул — самый прекрасный город в мире.

— Ну, разумеется.

Надьюл подозрительно взглянул на Одана, но ничего такого он не смог прочитать на его лице.

— Говорят, что Карканиз богаче. Может, и так. Карканиз и Шанадул расположены на противоположных концах Великого торгового пути между двумя морями. Но Карканиз…

— Я все знаю о Карканизе.

— Верю.

Одан рассказал все свои приключения в Карканизе. Сам Надьюл четырежды проехал по этому участку Реки туда-обратно в поисках дикаря Кудзука. Одан ощутил благодарность к нему.

— Никогда не женись, парень. В нашей профессии оружие — наша жена и любовница. Правда, у меня есть сын.

Одан поднял голову и с любопытством посмотрел на него. На лице юноши выделялся твердый прямой нос. Длинные волосы спадали на щеки.

— Хотя, — продолжал Надьюл благонравным тоном, — если бы он вел себя, так как ты, я бы хорошенько всыпал ему.

— Несомненно, Надьюл Квик.

— Да уж, поверь мне, черт побери.

Одан не насмехался над тем, что старый солдат то и дело упоминал черта. Однажды он отпустил шутку, вовсе не имея намерения обидеть его, и тут же острие меча Надьюла уперлось ему в горло. Все было сделано так быстро, что даже молниеносная реакция дикаря северных гор не помогла ему. Он стоял неподвижно, едва дыша, а меч Надьюла зловеще трепетал между ними.