Возможно, что они только играют с ним. Возможно, что как только он откроет ворота армии Эндала, колдуны нанесут удар и нарушат все его планы. И та часть его натуры, которая мечтала о том, чтобы стать богом, билась над решением этой загадки.

А другая часть думала о Зенаре.

Много ли знает Задан? Одан ощутил чувство преданности только к своему отцу, но не к богу города, куда он был заброшен под фальшивым именем Одан, чтобы потом его использовать для предательства. План Ниргаля был прост и очевиден и именно поэтому безотказен и эффективен. Он поселил своего сына в городе бога, которого он ненавидел, в городе, разрушение которого даст возможность Ниргалю получить могущество и стать первым богом. Тогда он даст королю Эндала такое могущество, что он сможет покорить все города на Реке один за другим. Союз богов — вещь очень хрупкая. Но он завоеватель, бог, сокрушающий в борьбе своего соперника, чтобы захватить его могущество — вот основа успеха для бога, желающего стать первым, высшим богом.

И разве Ниргаль, бог огня, не заслуживает успеха? Разве он не подготовил его со всей тщательностью? Разве он не обещал сыну, что будет относиться к нему, как к богу, будет держать данное ему слово и пророчество не сбудется? Значит, надо держаться за Ниргаля.

И в эти дни, когда Одан Горбун ждал сигнал от Ниргаля, в нем не было сомнений.

Одан многое знал о жизни на Реке, хотя далеко не все. Торговые корабли, плавающие вверх-вниз по Реке, платили пошлину в каждом городе. Наиболее оживленные торговые пути проходили по центральному руслу между двумя морями. И торговлю здесь контролировали Эреш и Карканиз. Но Золотая дорога к Шанадулу начиналась от Эндала, к югу от Эреша. Расстояние было небольшим — всего миль двадцать, но путь проходил через Эреш.

Неудивительно, что это вызывало недовольство у короля и богатых торговцев Эндала. Они беспощадно уничтожили своего соперника — город Тубал. Теперь такая же судьба должна постигнуть Эреш.

Помощи от Анки из Шанадула и Тиа из Карканиза ждать не приходилось. Эти могущественные боги охраняли своих королей. Торговцам из обоих городов было все равно, с кем иметь дело — с Эндалом или Эрешем. Географически Эреш расположен выгоднее. Но если он будет уничтожен, все товары потекут в Эндал Победоносный, увеличивая его богатство и могущество.

Народ Эндала раздражало и другое. Когда баржи с товарами спускались вниз по реке и доставляли товары в Эреш, они нагружались, чтобы дальше продолжить путешествие по Золотой дороге в Шанадул, а все дерево оставалось в Эреше. А чем ниже по течению реки, тем дороже дерево. Каждая миля путешествия увеличивала ценность дерева и камня. Таковы были особенности экономики страны Эа, расположенной вдоль Реки между двумя морями.

Работая над своей невидимостью, Одан столкнулся с очень неприятным обстоятельством: иногда он не мог управлять своим искусством. Большей частью оно работало хорошо. Но иногда и без видимых причин могущество оставляло его, и он становился видимым для кого угодно.

К тому дню, когда пришел сигнал, Одан окончательно разработал план.

Он был в своей комнате в Оружейной башне. И вдруг свиток папируса, разостланный на столе, вспыхнул сам по себе. Одан подбежал. Пламя было настоящее. Оно колебалось на ветру и обжигало пальцы. Папирус превратился в кучу пепла. Одан внимательно посмотрел на нее.

И пепел вдруг образовал вполне разборчивую пиктограмму — слова: «Одна неделя».

Неделя.

Дверь в комнату бесцеремонно распахнулась и в нее ворвались Кефру-Кет, высший жрец Задана, и мастер Асхурнакс. Они были очень встревожены.

— Ты видел что-нибудь необычное сейчас, мой принц? — Кефру-Кет тщательно скрывал свои истинные чувства к Одану после того, как выяснилось, что он полубог. Он служил Задану, а Задан был бог более могущественный, чем Одан Эн-Ке. Но тем не менее Одан Горбун был близко к королю. — Что-нибудь тревожное, мой принц? В святилище Задана пронесся вихрь. Это плохое предзнаменование. Злые силы вышли на свободу.

Одан наклонился на столом и сдул пепел, уничтожив надпись.

— Ничего, Кефру-Кет. Меня ничего не потревожило.

И жрец, и колдун были страшно возбуждены, Асхурнакс в упор взглянул на Одана. Тот ответил ничего не выражающим взглядом.

— Ты уверен, мой принц? — колдун больше не обращался к нему по-дружески: «мой мальчик».

— Я же сказал, мастер Асхурнакс. Ничего.

Они с поклоном удалились, а Одан направился к Анкиду.

Они уже давно покончили с фехтованием на деревянных мечах. Хотя Одан все еще брал юношу с собой, когда куда-либо направлялся на колеснице.

Анкиду приветствовал его и похвастался новым луком, только что подаренным ему. Он ждал комментариев и советов опытного специалиста.

— Прекрасный лук, Анкиду. Хорошо сбалансирован, тетива натягивается мягко, а стрела летит с огромной скоростью. Да, я хочу попросить тебя об одолжении.

— Все, что я смогу, мой принц…

— Надпись, которую мы сделали на памятнике Надьюлу… У меня был сон. Мне приснилось, что камень перевернут. Кто-то столкнул его. Я хочу, чтобы ты выехал в Шанадул.

Анкиду, не раздумывая, кивнул.

— Мы выедем завтра?

Одан молчал. Почему воспоминание о Надьюле повергло его в смятение, всколыхнуло его душу? Если Надьюл нанимался к кому-то на службу, он был до конца верен своему слову.

— Нет, Анкиду. Ты поедешь один. Но я хочу, чтобы принцесса Зенара сопровождала тебя. Что с тобой?

Анкиду вдруг побледнел, как полотно.

— Ничего… ничего, мой принц, — он сказал это с тем же выражением, с каким Одан отвечал жрецу и колдуну. — Для меня большая честь сопровождать принцессу.

— Значит, договорились. Она хочет увидеть памятник Надьюлу. Он был моим верным другом, и только благодаря ему принцесса увидела своего брата.

Какой горечью были полны его слова!

Вот так он отослал из города друга и принцессу. Но он не хотел, чтобы Моми, его мать, уезжала. Он решил, что будет рядом с ней, когда солдаты Эндала ворвутся в город. Они не причинят ей вреда. Он, Одан — полубог, который будет богом, проследит за этим.

Теперь он был принцем Эреша. Деньги, драгоценности, прекрасные женщины, лучшие кони — все принадлежало ему.

Он выбрал себе самое лучшее оружие. Небольшой лук из дерева и рога все время был у него под рукой. Стрелы были готовы пуститься в стремительный полет, неся смерть врагу. Одан взял из королевской кладовой колчан для стрел, красиво расшитый рисунками, изображающими сцены войны, охоты. Он начертил на нем магические символы и пошел проводить Анкиду.

Встретившись с ним, он протянул ему расшитый колчан.

— Это для твоего лука, мой Анкиду. Конечно, это дешевый подарок, но со временем я найду что-нибудь получше…

— Колчан великолепен, мой принц. Он достоин короля.

— Ну хорошо, — Одан не улыбнулся. — Все королевское оружие в его кладовых. А этот колчан твой… Храни его, и он будет хранить. — Да, это было больше, чем подарок. Это был не просто подарок лучшему другу. Кабалистические знаки, начертанные на нем, обеспечивали защиту Анкиду и, соответственно, Зенары.

— Ну а теперь в добрый путь. Будь осторожен, ради бога.

Так они расстались, Одан и Анкиду.

Закутанный в длинный серый плащ, с рукой на рукояти меча, готовый кинуться на любого врага, Одан стоял у восточных ворот Эреша и смотрел на медленно удаляющийся караван. Он увидел Зенару в облаке пыли, и сердце его защемило. Лицо его ничего не выразило, но в его глазах была вся горечь, которая скопилась в нем: предчувствие своего предательства, которое совершится для удовлетворения его тщеславия.

Скоро, через четыре дня он встретит боевые колесницы и корабли с пехотой из Эндала, поможет в уничтожении прекрасного города Эреша, давшего ему приют, и в результате всего этого станет богом.

Когда он будет богом, никто не скажет ему «нет».

Белые перья горделиво колыхались на головах лошадей, когда Одан, принц Эреша, ехал на колеснице по насыпи вдоль оросительных каналов, направляясь на юг. Он стоял в колеснице в красивой позе, хорошо усвоив уроки Анкиду, и держал поводья твердой рукой. Он был один.