— Задан, — молилась она, отчаянно отыскивая глазами путь к бегству. — Задан! Помоги мне!

— Я дам тебе помощь и покой, которые тебе нужны, моя курочка. Не брыкайся, и мы скоро будем в раю…

Он увлек ее на землю, и через его плечо она увидела его дружков, которые хохотали и толпились вокруг в ожидании занятного зрелища. Она могла бы сказать им, кто она на самом деле, но тогда они бы похитили ее для выкупа. Но тогда они не причинят ей вреда… Нет, Задан должен помочь ей…

— Задан!

Она чувствовала похотливые руки, которые срывали ее одежду, щупали ее. Ее руки и ноги вдруг стали ватными. Она ахнула, рот ее пересох. Она смотрела через плечо этого хулигана и вдруг увидела, что его товарищи полетели в разные стороны, увидела, как чудовищная сгорбленная тень движется среди этой шпаны, расшвыривая их в стороны.

Она увидела, как чья-то рука опустилась на плечо того, кто пытался изнасиловать ее. Она почувствовала чудовищную силу в этой руке с треугольными ногтями, черными от грязи. Она увидела, как рука рванула это плечо и когда хулиган повернул голову, его лицо превратилось в кровавую рану.

Рука обхватила ее. Подняла ее. Понесла ее. Она не сопротивлялась, но когда они были на свету, она отшатнулась, увидев улыбающееся лицо совсем близко от ее лица.

— Принцесса Зенара, — сказал Одан. — Ты в безопасности. Тебе нечего бояться.

— Бояться? О, нет, я не боюсь, — она не могла объяснить своих слов. И затем: — Кто ты?

— Меня называют Одан Кудзук. Сейчас я ученик великого колдуна. Но я собираюсь стать королем. Королем большого города на Реке. Тогда я скажу твоему отцу королю Неб-Айн-Ке, я скажу, что я Одан, король города, я еще не знаю какого, требую руки твоей дочери Зенары, так как она самая прекрасная из женщин на всем свете и я люблю ее до безумия.

Оглушенная этим водопадом слов, сдерживая дрожь, которую вызывала в ней горячность этого странного юноши, Зенара пыталась рассмеяться и не смогла. Она содрогнулась. Она поверила ему. Она посмотрела на него пристально и почувствовала в нем жар огня, которым пылала его душа. Она ощутила, что сердце ее тает. Неужели это может случиться так быстро, так внезапно?

— Нет, — сказала она и попыталась освободиться из его рук.

— Не говори «нет», Зенара, моя принцесса. Я знаю свое место. Но оно не всегда будет таким. Я увидел тебя и полюбил тебя. И ты полюбишь меня. Когда-нибудь — и очень скоро — я приду за тобой. Твой отец не скажет мне «нет». Так сказал мне Одан Эн-Ке, и я ему верю.

— Одан — мне больно слышать это имя. Больно.

— Ты вспоминаешь о своем сводном брате? Он мертв, и его уже давно нет. Я слышал рассказ об этом. Мой мастер знает мастера Киду, и я слышал его рассказ. Неужели ты не можешь, хотя бы ради моего имени, взглянуть на меня благосклонно и помнить мои слова?

— Я принцесса. И я этого не забываю. Если кто-нибудь услышит, как ты говоришь со мной, тебя повесят за ноги на стене. Они очень жестоки.

— Я готов на все, ради одного твоего взгляда… — но тут Одан остановился и сказал спокойно: — Нет, оставим такие выражения тем, кто сочиняет сказки. Они не для меня и не для тебя. Я скажу просто: я не хочу, чтобы меня подвесили за ноги, но даже это не отвратит меня от тебя. Никогда.

Она поверила ему. В его лице было что-то, чего она не могла понять, но что возбуждало в ней какие-то неведомые доселе чувства.

— Одан Кудзук, — прошептала она. — Ты делаешь мое сердце…

Она не могла продолжать. Это было смешно. Он пригнулся ближе к ней, и она ощутила, что его руки крепче обняли ее.

— Ты моя единственная любовь, Зенара, моя принцесса.

Она выскользнула из его рук. Поправила белую тунику, которая была изорвана и помята. Это нужно было скрыть от рабов. Она поднялась на ноги, и Одан помог ей, возвышаясь над ней, как чудовищный призрак.

Она ахнула.

— Что случилось, моя принцесса?

— Ты… ты так… — но не закончив, она отвернулась, ясно давая понять, что желает вернуться к колеснице.

Одан не понял причины ее внезапного удивления. Он Одан Кудзук, один из Хекеу, вернее, почти Хекеу. Он познал городскую жизнь и нашел себе место в городе. Неужели он так отличается от обычных людей?

Наклонившись вперед, так что он казался того же роста, что и все остальные люди, Одан шел рядом с ней по широкому пространству, освещенному факелами, заполненному людьми, поглощенными занятными зрелищами. Везде слышались смех, крики. Ветер вздымал облака пыли. Впереди светился город, который казался сверкающим сокровищем на фоне темного неба. Звезды отражались в темной спокойной воде Реки. Ночь дышала вселенским покоем, покоем, которого не могла нарушить возня жалких, ничтожных людишек.

Идя рядом с этим огромным человеком, чья голова росла как бы прямо из сгорбленных плеч и наклонялась к ней, Зенара ощущала глубокое тепло и безопасность. Сладостное чувство опасности и безопасности. Она смотрела на его лицо, рассматривала хмурые брови, прямой твердый нос, губы, которые как она была уверена, были твердыми и холодными, как лезвие меча, а сейчас ласково изгибались, улыбаясь ей.

— Одан, — прошептала она. — Я думаю, ты… ты можешь…

— Конечно, моя принцесса. А вот твоя карета и твои олухи, которые позволили, чтобы ты попала в глупую историю. Я хочу выпороть их и дать хороший урок, чтобы они получше знали свои обязанности.

— Нет, Одан, — она положила свою маленькую ручку с розовыми ногтями на его руку и ощутила бронзовые мускулы. — Я должна сохранить все в тайне. Король не должен узнать… И моя мать тоже.

— Твоя мать близка к богу. Я знаю. Но я чту ее за то, что она родила тебя, Зенара, моя принцесса. Я буду ждать здесь и посмотрю, чтобы ты уехала безопасно, — он схватил ее за руку. Она задрожала при его прикосновении. — Помни, Зенара, помни, что здесь было сказано и что произошло между нами. Такова воля Одана Эн-Ке. Я знаю.

— Мой бедный брат. Воля Одана Эн-Ке не…

— Тихо, тихо! Все было давно и уже забыто. Я Одан Кудзук. Ты обещана мне богами. Помни и жди, моя Зенара…

— Одан Кудзук… — она всхлипывала и смеялась, а сердце бешено билось в ее груди. — Я буду ждать, мой Одан!

Одану Кудзуку нельзя было терять время.

Нужно было найти подходящий город, собрать людей, купить оружие. Ведь где-то на берегу стоит трон, на который он должен сесть. О боги Ке и Одан! Работы очень много!

И нужно пышно отпраздновать день Одана Эн-Ке. Он должен принести богатую жертву и молиться, чтобы бог указал ему путь. Вера в бога Одана должна привести его к успеху.

Большая часть населения Эреша праздновала день Задана. Но Одан был абсолютно уверен, что бог, чье имя он носит, благосклонен к нему. В день Задана праздновали день еще четырех богов, но только двое из них имели святилища в Эреше, и Сис — богиня, которая была связана сложными семейными отношениями с древними богами, владела всего лишь нищенским строением из земляных кирпичей. Ее жрецами была горстка старух, которые давно вышли из того возраста, когда можно было радовать взор почитателей Сис.

И вот Одан оделся в свою лучшую одежду — белую тунику и бронзовые браслеты. Кожаные сандалии с бронзовыми пряжками удобно сидели на ноге. Эти сандалии сделал муж Маканэи в благодарность за то, что Асхурнакс излечил его жену. Одану более привычно было передвигаться босиком, как это он делал во времена, когда охотился в горах Зумера, но ведь все цивилизованные люди ходят в сандалиях. Одан был с мечом, но овальный щит, лук и копье он оставил в башне на улице Желтого Лотоса. С ожерельем из стекляшек и полудрагоценных камней, с цветком, украшающим ленту для волос, Одан Горбун шел в святилище Одана, чтобы принести ему кровавую жертву — быка.

Весь город бурлил от религиозного зуда. Огромные процессии двигались по улицам. Мальчишки бегали по крышам, разбрасывая лепестки дивных цветов.

Статуи богов должны быть вынесены из своих святилищ и доставлены к Реке, где будет совершен обряд омовения ног. Затем статуи должны быть доставлены к королевскому дворцу и получат приношения от короля и его семьи. После этого под звуки труб и цимбал статуи торжественно вернутся в свои святилища в разукрашенных колесницах, перед которыми будут плясать их ревностные поклонники.