Джулио и Бенито обменялись взглядами.

— Алессио очень хорошо следит за людьми, Бенни. Возможно, он прав.

— Давай я позвоню одному из наших знакомых. Он может знать, какими клубами владеет Голубев, — Бенито достал свой телефон.

Через несколько минут Бенито узнал название самого большого стрип-клуба Голубева и того, который он посещал чаще всего. Мы остановились, чтобы забрать еще людей и хренову тучу оружия. Джулио наблюдал, как я выбираю несколько пистолетов и автомат.

— Как у тебя с прицелом? — тихо спросил он, когда мы стояли в стороне, подальше от остальных.

— Лучше, чем у тебя, принц.

Он засмеялся и толкнул меня плечом.

— Ой, отвали, — затем стал серьезным. — Знаешь, тебе не обязательно идти. Я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью.

Я положил руку ему на плечо.

— Я рисковал своей жизнью ради гораздо менее достойных целей. И говорил тебе, что не спущу с тебя глаз, пока ты не закончишь то, что начал в фермерском доме.

— Ты просто хочешь потрахаться.

Мы оба знали, что это нечто большее. Но это было слишком хрупкое, слишком личное, чтобы обсуждать это здесь.

— Ты оставил меня с синими яйцами, — сказал я с ухмылкой. — Ты мой должник.

— Тогда я скажу тебе спасибо. Это много значит.

Я подавил бурлящие в груди эмоции и кивнул.

Мы уселись в две машины и выехали на улицы. Я замедлил дыхание и сердцебиение, полностью сосредоточившись на том, что нужно сделать. Меня это не волновало. И я не шутил, когда говорил, что не допущу, чтобы с Джулио что-то случилось.

Припарковавшись, мы все вышли. Я последовал за Джулио и Бенито в переулок. На стальной двери рядом с мусорными контейнерами была установлена камера. Тогда я схватил Джулио за руку и указал на камеру. Он приказал всем остановиться. Достав нож, я забрался на мусорный бак, дотянулся до него и перерезал провод камеры.

Я спрыгнул вниз и сказал:

— Сейчас кто-нибудь выйдет, чтобы провести расследование. Вот тогда мы и войдем.

Джулио криво усмехнулся, когда он приказал всем держаться подальше от глаз, за дверью. Через несколько минут дверь со скрипом открылась, и из нее вышел парень с пистолетом. Бенито набросился на него. Он вытащил русского в переулок, свернул ему шею и бросил тело. Джулио уже был в дверях и входил в стриптиз-клуб. Ругаясь, я последовал за ним, жалея, что он не позволил мне войти первым.

Музыка спереди эхом отдавалась в зале. Появилась полуголая женщина, которая завизжала, увидев нас. Джулио приложил палец к губам и протянул пачку денег. По-испански он спросил, здесь ли Голубев. Она указала на коридор на другой стороне и подняла вверх три пальца. Третья дверь.

Джулио поблагодарил ее и сказал, чтобы она не высовывалась. Мы подошли к нужной двери. Бенито толкнул ее ногой, и я снова был вынужден следовать за ним. Мне это не понравилось, но сейчас было не время спорить.

Комната оказалась частным VIP-люксом, с длинными кожаными скамьями и мягкими диванами. Освещение было темным, но не составило труда увидеть, как на одном из диванов трахают какую-то девушку. Трое людей Голубева тоже были там, каждый со своей женщиной. На столах разбросаны наркотики, деньги и выпивка. Как и предполагал, они праздновали.

Девушки начали кричать, раздались выстрелы. Двое из людей Голубева быстро упали, а третий только потянулся за оружием, когда я выстрелил ему между глаз. Бенито хотел выстрелить в Голубева, но Джулио остановил его, крикнув по-итальянски:

— Aspetta!(Погоди!)

Девушка соскочила с члена Голубева и поспешно вышла из комнаты. Я подошел к русскому, держа пистолет наготове, чтобы удержать его на месте. Джулио, вероятно, хотел допросить Голубева, как он узнал о складах. Умно.

Джулио приказал остальным людям разобраться с любым из солдат Голубева. Таким образом, Бенито, Джулио и я остались наедине с Голубевым. Я оставался совершенно неподвижным, мой прицел не дрожал.

— Ты тупой ублюдок, — сказал Джулио, выходя вперед. — Ты думал, что я тебя не найду?

Голубев усмехнулся и сказал по-русски:

— Что, пришел поглядеть на настоящего мужика? — При этом он добавил оскорбление в адрес геев, что заставило меня крепче сжать пистолет. Очевидно, он думал, что Джулио не поймет.

— Что он сказал, Алессио?

Не убирая пистолет от головы Голубева, я перевел на итальянский — включая оскорбление. Джулио покачал головой в сторону русского и повторил:

— Ты тупой ублюдок.

Голубев хорошо скрыл свое удивление.

— Ты начал войну, приехав сюда.

— Нет, не начал, — Джулио опустился на одну из кожаных скамеек. Он выглядел совершенно непринужденно, как и в случае с Николаем. — У тебя не так много друзей в Москве, как ты думаешь.

На самодовольном лице Голубева проступила плохо скрываемая эмоция.

— Ты ничего об этом не знаешь, итальянец.

— Я знаю, что ты трахал сестру Волкова, и именно поэтому тебя отправили в Испанию десять лет назад. Он, кстати, не очень хорошо о тебе отзывается.

Юрий Волков был главой Братвы на родине. Мне было интересно, когда Джулио все это узнал.

— Убери свой член, — приказал Джулио, взмахнув пальцами. — Меня тошнит от одного взгляда на него.

Голубев засунул член обратно в штаны, но не застегнул их.

— Странно, а я слышал совсем не это.

Меня охватила ярость. Захотелось причинить боль этому человеку. И я мог сделать это так легко.

Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Джулио сказал по-итальянски:

— Терпение, убийца.

Я заставил себя расслабиться.

— Теперь, — сказал Джулио. — Расскажи мне, как ты узнал о местах моего хранения.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказал Голубев.

— Неправильный ответ. Поверь мне, ты захочешь мне рассказать.

— Ты думаешь, я тебя боюсь? Человека, которого прогнали из Италии, потому что он любит трахаться в задницу?

— Ma dai, ты дурак, — сказал Бенито.

— Если ты мне не скажешь, я отдам тебя на потеху Алессио. Он умирает от желания заставить тебя страдать. Разве ты не видишь это на его лице? Интересно, что он сделает сначала... — Джулио не дрогнул.

— Он тоже фея?

— Последний шанс, Голубев. Расскажи мне, как ты узнал.

— Пошел ты, — прошипел русский, добавив еще раз слово «гей».

— Алессио, — сказал Джулио с драматическим вздохом, но я был уже на месте.

Я раскрыл свой нож и вогнал его в мышцу бедра Голубева. Другой рукой обхватил его затылок и опустил его на свое поднятое колено. Послышался удовлетворенный хруст хряща, и его нос сломался. Голубев застонал.

Все заняло одно мгновение.

Не чувствуя ни малейшего удовлетворения, я наклонился и, схватив его за волосы, оттянул голову назад, чтобы увидеть его лицо. Кровь лилась из его носа, а глаза были стеклянными от боли. Я прорычал:

— Для тебя, сука, он синьор Раваццани.

Затем я повернул нож в его ноге и медленно выдернул его. Я чувствовал, как рвутся мышцы.

Голубев схватился за бедро и закричал. Между пальцами выступила красная кровь. Мы все смотрели, как он корчится на диване.

— Я забыл тебе сказать? — спокойно спросил Джулио. — Алессио был членом элитных сил в итальянской армии. Он также очень меня защищает. Если ты не дашь мне то, что я хочу, он будет пытать тебя дальше.

Голубев задыхался, его глаза были закрыты.

— Ты мертвец, — прохрипел он.

— Алессио, раздери его, — Джулио протянул руку вдоль спинки дивана, как бы устраиваясь поудобнее.

Ему не нужно было повторять дважды. Я жаждал причинить боль этому куску дерьма. Голубев пытался бороться со мной, но я поставил ногу на его раненое бедро и надавил. Когда Голубев застонал от боли, поднял его на ноги и вывел на середину комнаты. Русский был выше меня по крайней мере на четыре дюйма и на тридцать фунтов тяжелее. Сначала я ударил его по коленям, заставив его опуститься на ковер.

Затем нанес ему удары. Множество. Бенито поддерживал Голубева в вертикальном положении, пока русский не лишился костей и не обвис на полу. Я сломал ему челюсть и скулу. Вывихнул плечо. Несколько его зубов теперь валялись на ковре. Это напоминало то, что люди Раваццани делали со мной в подземелье.