Наконец-то передо мной предстал человек, ответственный за смерть Паоло.

И я собирался заставить его страдать.

Когда Алессио закончил со стяжками, то прислонился к стене и сложил руки на груди. Хотя он казался расслабленным, взгляд был настороженным. Сверхбдительным.

— Сколько у меня времени? — спросил я его, пока Нино продолжал разглагольствовать.

— Пять минут, — ответил Алессио. — Может быть, еще одна или две.

Тогда мне придется поторопиться.

— Ты кое-кого забрал у меня четыре года назад. Какого-то очень дорогого мне человека, — из другого кармана я достал нож и открыл его.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Раньше я имел дело только с твоим отцом, — грудь Нино вздымалась, когда он боролся со своими связями.

Холодная решимость сделать то, что должно быть сделано, сковала мое сердце льдом. Я не чувствовал ни сочувствия, ни доброты к этому куску дерьма.

— Ты пытался убить меня в Бельгии. Твои люди подложили бомбу в машину.

Реальность начала проникать в одурманенный кокаином мозг Нино. Я видел удивление и вину в его выражении лица, и все же он продолжал лгать.

— Я ничего не знаю о бомбе. Ma dai (Да брось ты) зачем мне пытаться убить тебя?

— Потому что ты тупой, жадный ублюдок, я полагаю. Ты думал, что, убив меня, сможешь сделать моего отца слабее? Что сможешь захватить часть его бизнеса?

— Дон Раваццани — союзник, друг. Между нами нет вражды.

Я поднес нож к его щеке.

— Cazzata (Дерьмо). Мне нужна правда, Нино. Скажи мне правду, и я оставлю в живых тебя и твою женщину. Мы уедем, а ты сможешь продолжить трахать ее своим жалким членом. Просто скажи мне, почему ты это сделал.

— Я уже сказал тебе...

Тогда я провел лезвием по его щеке, заставив его зашипеть. По его лицу пробежала красная дорожка.

— Я не хочу слышать ложь, — затем я переместил лезвие на другую сторону его лица. — Правду, или у тебя появится шрам на другой щеке.

— Ты должен мне поверить, — он попытался отстраниться от ножа. — Я не несу ответственности за то, что случилось в Брюгге.

— Я никогда не говорил, что это было в Брюгге. Небрежно, Нино. Очень неаккуратно, — я порезал ему другую щеку, на этот раз глубже. В воздухе витал медный запах крови.

— Последний шанс, Нино. Или finocchio (педик) отрежет тебе член, — сместившись, я направил острие ножа ему в промежность.

Теперь Нино стал бороться всерьез.

— Не трогай меня, блядь, ты, frocio (гомик)! — еще одно оскорбление, не менее оскорбительное.

Честно говоря, я не хотел иметь ничего общего с членом Нино, но слыша его оскорбления, мне захотелось отрезать ему член, пока он еще жив.

Я разрезал брюки вдоль промежности и всадил нож рядом с его яйцами. Он пискнул и обмяк в кресле.

— Скажи мне, — крикнул я ему в лицо. — Или я отрежу твои яйца и засуну их тебе в рот.

— Твой отец, — задыхался он. — У нас была сделка, но он отказался.

— Когда?

— После дела с Д'Агостино в Неаполе. Чтобы спасти свою жену.

— Va bene (Уже лучше). Видишь? Как хорошо говорить правду? — и убрал нож от его яиц.

Он осел на стуле, несомненно, решив, что все кончено.

В мгновение ока я сделал выпад и вогнал нож ему в бок. Нино резко вдохнул, его тело напряглось. Приблизившись к его уху, я сказал:

— Я наблюдал, как дорогой мне человек взорвался у меня на глазах. Теперь я заставлю тебя кричать, testa di cazzo (гавнюк).

Я воткнул лезвие глубже, и Нино застонал. Затем я выдернул его из его плоти и снова воткнул его чуть выше. Нино кричал в потолок, а кровь стекала мне на руку.

— Я собираюсь проделать в тебе столько дырок, — сообщил я ему, — что ты будешь медленно истекать кровью.

— Пожалуйста. Я могу дать тебе денег, машины. Все, что захочешь.

— Я из самой влиятельной семьи в Италии, ты думаешь, что можешь меня подкупить? — схватив его за волосы, откинул его голову назад и прорычал: — Я гребаный Раваццани. И ты сейчас узнаешь, что случается с теми, кто переходит нам дорожку.

В тот момент когда я начал наносить удары ножом, крики эхом отражались от стен. Потом Нино вообще не мог произносить никаких связных звуков, потому что я лишил его языка.

Когда мы ушли, то оставили безжизненное тело Нино скорченное в кресле, глядящее в потолок пустыми глазами. На ковре под ним образовалась огромная темная лужа крови.

А я чувствовал себя так, словно в моей жизни наконец-то закрылась целая глава.

Алессио

Мы покинули виллу и поспешили в темною ночь. Выйдя на другую улицу, сняли маски и перчатки, затем подошли к мотоциклу. Вокруг никого не было. Никто не поднял тревогу. Тем не менее, я не успокоюсь, пока не увезу Джулио в безопасное место.

У мотоцикла мы спрятали оружие и помчались по дороге. Джулио держался за мою талию, крепко в нее вцепились. С ним все в порядке? Я не мог сказать. Как только он расправился с Нино, я постарался не вмешиваться, понимая, что Джулио нужно избавиться от собственных демонов.

Видимо он потрясен после того, как узнал, что деловые отношения его отца стали причиной смерти Паоло. Нелегкая пилюля, которую ему нужно было проглотить. Я надеялся, что совершение мести облегчит его горе и чувство вины.

Но все же мне было неприятно, что он не доверился мне раньше. Было бы неплохо знать, что на повестке дня пытки и медленное убийство Нино.

— Сюда, — внезапно крикнул он мне в ухо. — Поворачивай!

Это был небольшой парк, окруженный деревьями. Che cazzo? (Какого хрена?)

Я сделал, как он просил, хотя ничего не понимал. Может быть, ему было дурно? Некоторых солдат тошнило после ужасной смерти. Не меня, но я видел, как это случалось с другими.

Подъехав к дальнему краю парковки, и оставил двигатель работать на холостом ходу, поставив ноги на землю. На стоянке находилось всего четыре машины.

— Заглуши его и поставь на подножку. Потом пойдем, — Джулио свесил ногу с мотоцикла.

Не дожидаясь, он зашагал по дорожке. Тогда я зафиксировал мотоцикл и пошел за ним. Что мы делали? Опять же, у Джулио имелись планы, которыми он со мной не делился. Нам нужно серьезно поговорить об этом.

Он свернул с тропинки в сторону деревьев. Я пошел следом, осматривая окрестности. Здесь больше никого не было, несмотря на машины на стоянке. Куда он шел?

— Что происходит? — руки сомкнулись на моих плечах, и меня толкнули в ствол дерева. Я рыкнул, когда спиной столкнулся с корой.

— Я тебя сейчас трахну. На что это похоже? — Джулио уже расстегивал пуговицы на моих брюках.

— Здесь? — Я не жаловался, член вздымался от охватившего меня желания.

Джулио прижался ближе, нашептывая слова густым от похоти голосом. Его брюки были заляпаны засохшей кровью, и это не смущало. Нисколько.

— Здесь, — сказал Джулио. — Я не могу больше ждать.

Брюки спустили на бедра, и он взял мой член в руку. Сжал, и я застонал от удовольствия.

— А вот и мой любимый большой член, — пробормотал он мне в горло.

— Боже, принц.

— Ты такой чертовски горячий, Алессионе. Ты даже не представляешь, — он крутанул меня, и я уперся ладонями в дерево, чтобы не упасть. Джулио спустил мои брюки ниже, потом я услышал, как он роется в карманах.

— Тебе не нужен презерватив, — сказал я через плечо.

— Не нужен. Я достаю смазку.

Он принес смазку? Прежде чем я успел спросить об этом, холодная струйка потекла по моей заднице, отвлекая меня.

Я услышал хлюпающие звуки, когда Джулио готовил свой член. Затем Джулио приблизился к моей дырочке. Ухватившись за мои бедра, наклонил меня ниже, и давление усилилось. Я глубоко вдохнул, выдохнул, и он проник головкой члена. На несколько секунд мое зрение потемнело, боль пронзила меня. Но мне было все равно. Я знал, что за этим последует, и дискомфорт стоил того.

— Тссс. Впусти меня, мой любимый убийца. Вот так, — он покачивал бедрами, с каждым разом проникая все глубже. — Я дам тебе то, что тебе нужно.