– Ну что, первая встреча главной позорной турнирной команды объявляется открытой, – с откровенной насмешкой произнесла Йола Гудион.

– Келберд за капитана, ему и открывать встречу, – буркнула тихая, тонкая до прозрачности девчонка.

– Не ссорьтесь, лучше по печеньке зажуйте, – фыркнул Хью.

– Давай, что там у тебя? – Йола потянулась к тарелке и, выбрав, увлеченно захрустела.

Нэйр все это время сидел молча, просто переводил взгляд с одного «добровольного» участника на другого. А после, когда тишина стала давящей, внушительно произнес:

– Декан и Ее Императорское Величество ожидают, что мы победим.

Лучше всего мнение собравшихся отразил хриплый кашель Йолы Гудион: от новостей ей печенька встала поперек горла.

– Они издеваются?! – выдавила она, когда смогла восстановить дыхание.

– В Академии что-то происходит, – Келберд оперся локтями о стол, – дознавателей уже больше десяти.

Линграм посмотрел на Рианет, пододвинул к ней конфеты и осторожно произнес:

– Для того происшествия этого слишком много. Не обижайся, Дельсийе, но на Талборда достаточно просто слегка надавить, и он бы все выложил.

– Все всё знают, – скривилась Рианет. – И я не обижаюсь, мне тоже понятно, что ничего не понятно. Один из дознавателей настолько топорно сработал со мной и Деорис, что…

– Что это явно была либо провокация, либо игра в поддавки, – буркнула госпожа Брихт. – А теперь их, значит, десять.

– Это только те, о которых мне известно, – поправил ее Нэйр.

– Я была в целительском крыле. И видела там Талборда: кто-то отправил его в беспамятство. Госпожа Тау велела переправить его в городскую лечебницу, потому что ей недосуг до зимы обслуживать растение.

«Уин Лейас, третий курс», – вспомнила вдруг Рианет.

– Значит, твоей ситуацией воспользовались, чтобы прояснить что-то другое, – ахнула Деорис, – а Талборда убрали, чтобы потянуть время!

– И на фоне всего этого, – мрачно добавил Нэйр, – Ее Императорское Величество навестила декана как раз в тот момент, когда он вещал мне о необходимости победы.

– Ты общался с Императрицей? – ахнула Йола. – Я так хотела ее увидеть! Она навещала наше поселение в Сантале, но я была слишком высоко в горах и не успела спуститься. Говорят, она сидела у большого очага и рассказывала детворе сказки. Эх, я тоже люблю сказки.

Рианет тихо вздохнула. Она бы и сама не отказалась послушать все, что пожелает сказать Ее Императорское Величество. Личность Хестер Элеарской была овеяна флером тайны, за который страшно хотелось заглянуть.

– Таким составом нам не победить, – тихо проговорила Лейас. – Я проклятийница, но все мои пожелания смертельны. А за убийство противника исключают из турнира.

– Я с блеском окончила школу бытовой магии, – в тон ей отозвалась Рианет, – но вряд ли это поможет.

– А я неплох, – фыркнул рыжеволосый Линграм и подмигнул Йоле, – ну, признай, признай, что я хорош.

Гудион фыркнула, а после проказливо улыбнулась:

– У тебя терпимый уровень.

– Терпимый?! Всего лишь?

– Ох, хорошо, – завела глаза Йола, – ты приемлемо дуэлируешь.

Пока они препирались, Нэйр вытащил из кармана небольшую записную книжку и, пролистав ее, что-то прочитал, кивнул сам себе и убрал ее обратно.

– Дуэли – неотъемлемая часть турнира, – спокойно проговорил он, – но это еще не все. Там затрагиваются все сферы магии, так что… У нас есть шанс.

Леайс тихо вздохнула и, взяв конфетку, сунула ее в рот. А вот Йола с искренним сомнением высказалась:

– У нас есть шанс войти в десятку при условии, что будет пятнадцать академий. А знаешь почему? Потому что у остальных турнирные команды тренируются годами. Набираются из первокурсников-второкурсников и… Ай, что я тебе рассказываю, сам же знаешь!

– Знаю, – кивнул Нэйр. – Но еще я знаю, что этот турнир не будет похож ни на один предыдущий. А это ударит по тем, кто разучивал стандартную схему дуэли: комната тайн – общий бой – единичный зачет.

– Но и они об этом узнают, разве нет? – нахмурилась Рианет. – Ее Императорское Величество ведь не могла только декану об этом сказать?

– Так всегда говорят, – задумчиво проронил Хью, – и никогда ничего не меняют, кроме цвета флажков.

Рианет согласно кивнула. Они с семьей всегда посещали академические турниры. Не столько из интереса к соревнованию, сколько из желания завести полезные связи или продолжить знакомство с кем-либо одаренным.

– Что ж, в любом случае мы уже часть турнира, – Нэйр обвел взглядом команду, – и для начала нам нужно сосредоточиться на том, чтобы победить остальные факультеты.

– Что сразу отбрасывает нас назад, поскольку они отказываются выходить на поле, – напомнила Лейас. – А дисквалифицируют за это нас. Забыл?

– Декан сказал, что это его проблема, – спокойно ответил Келберд. – Он пока ни разу нас не подвел, так что… Вперед, факультет!

Деорис в этот момент тихо прошептала на ухо Рианет:

– Может, мне уйти?

Но из-за повисшей тишины этот вопрос услышали все.

– Тебе тут плохо? – с интересом спросила Йола.

– Нет, – вспыхнула Дея, – просто больше никто с собой никого не привел, и я…

– Так некого, – Лейас криво улыбнулась, – у проклятийников не бывает друзей.

– Я дикарка и дочь горных ублюдков, – дернула плечом Гудион, – Келберд просто в стороне от всех держится, а вот ты… Почему тут нет твоей девичьей своры?

– Они меня бросили, – развел руками Линграм, – сказали, что с неудачниками им не по пути.

– Так что верный друг тут только ты, – подытожил Келберд, – ты не мешаешь, да и секретов мы не обсуждаем.

– Тем более что ты могла стать частью команды, – кивнула Йола.

Деорис повеселела и зашуршала оберткой от конфеты.

– В любом случае сегодня уже поздно, – Келберд вызвал проекцию часов, – а с завтрашнего дня после занятий я жду всех на тренировочной площадке.

На этом серьезные разговоры закончились. А после, когда на столе уже ничего не осталось, было решено разойтись по комнатам.

Пока все прощались, Келберд ловко отвел Рианет в сторону и с болью проговорил:

– Прости, я пытался не допустить твоего участия.

– Ничего страшного, – Рианет покачала головой, – на турнирах не убивают, а провальную дуэль моя гордость как-нибудь переживет.

«Главное – не надевать юбку, чтобы не продемонстрировать почтенной публике цвет своего белья», – подумала она.

– Ты говорила с леди Тау по поводу своей Печати?

– Пока нет, – Рианет покачала головой, – думала, что меня вызовут.

– А она не вызывала? – нахмурился Нэйр. – Позволь сопроводить тебя к ней завтра.

В этом вопросе слышалось сплошное утверждение, а потому Рианет лишь кивнула:

– Хорошо.

Холод продирал до костей. Болотные огоньки кружились вокруг так, что темный искаженный лес едва просматривался. Мир тонул в желто-зеленых всполохах, и Рианет казалось, что каждый вдох может стать последним.

А еще ей казалось, что у огоньков есть голоса. Что они убеждают ее быть тише. Быть незаметней. Раствориться в болотном огне.

И она старалась. Дышала реже, шагала медленней, не смотрела по сторонам.

Замри.

На краткое мгновение Рианет показалось, что она стала частью болота. Стала тонким искривленным деревцем, чьи ветви тянутся к отравленной воде. Чьи корни утоплены так глубоко, что не достать.

Смотри.

Разве у деревьев есть глаза?

Смотри.

Он шел по болоту, не выбирая дороги. Вокруг плясали серо-сиреневые огни.

Смотри.

Каждый его шаг заставлял деревце дрожать. Так же, как дрожал сфагнум под его сапогами. Дрожал, пружинил и не смел затянуть в свою смертоносную трясину.

Нэйр?!

Мир закружился, и Рианет, задыхаясь, кашляя до кровавого привкуса во рту, оказалась на пороге общежития.

– Что происходит? – беспомощно прошептала она и оттерла с губ выступившую кровь.

Тело ее перестало ей подчиняться. Она шла сквозь пустой выцветший парк, сквозь тайные тропы, переступала через замершие ручейки. Ее движение было равномерным и оттого пугающим. Даже самые тренированные люди так не ходят.