После чая леди Дельсийе вернула кулькам и сверткам их привычный вид, а Дея убрала все в шкаф. Затем подруги сели выполнять задание профессора Придери.

– Я точно помню рецепт того зелья, над которым проводила свой опыт. А ты можешь написать про «заживлялку». Там четыре компонента, и ни один из них невозможно заменить.

– Точно! – кивнула Дея.

Остаток вечера подруги резались в карты и подтаскивали орешки.

– Знаешь, – Дея в очередной раз вышла победительницей из игры, – карты тебе не благоволят.

– Я заметила, – фыркнула Рианет, которой ни разу не удалось выиграть.

– Значит, ты идешь по изменчивому пути, – серьезно сказала Деорис. – Я говорю о том, что мы что-то в твоем будущем уже сдвинули.

– Значит, оно не непреложно?

– Пф, конечно, – фыркнула госпожа Брихт. – Наше будущее – результат наших действий здесь и сейчас. Так что… Так держать!

Засыпая, Рианет перебирала бусины на магритовом браслете. Она не представляла, что будет, если все они раскрошатся.

«Раньше я не знала, где купить второй артефакт, теперь не знаю на что», – подумала она. И, вздохнув, провалилась в сон.

Этой ночью Рианет снова пыталась кого-то догнать. Человек, мужчина, таял в тенях, укрывался за плотной кисеей тумана, но она все равно раз за разом настигала его.

Неудивительно, что проснулась леди Дельсийе разбитой. Вот только если телесно Рианет была уставшей, то на ее магии это никак не сказалось. Сила бурлила и пузырилась, угрожая выплеснуться в мир.

– Трещины стали глубже, – отметила Деорис.

А Рианет, криво улыбнувшись, стряхнула с постели несколько магритовых осколков.

– Минус еще одна бусина.

– Это плохо, – мрачно проговорила госпожа Брихт и, потянувшись, потрогала пальцем остатки браслета. – Ну он хотя бы обычный.

– В прошлый раз он тоже был нормальной температуры.

– Не был, но спорить не буду.

Подруги выбрались до душевых, а после, вернувшись к комнате, сняли с двери листок с расписанием.

– Сегодня мы весь день с деканом, – отметила Деорис.

– Полигон – обед – полигон, – кивнула Рианет. – Профессор Лин-Торванс так сильно в нас верит?

– Или не верит и хочет подготовить нас к прохождению полосы препятствий.

Леди Дельсийе фыркнула:

– В таком случае профессор слишком верит в сказки.

Госпожа Брихт пожала плечами:

– Главное, чтобы он не заставил нас соответствовать. По меньшей мере не в первый день.

Быстро собравшись, подруги отправились на завтрак.

– Вот с одной стороны, хорошо, что нас кормят, – вздохнула Дея, – а с другой – как было бы здорово, если бы была не одна общая столовая, а несколько. И в каждом общежитии своя.

– Тогда и аудитории для всех свои и вместо единой Академии – кучка разрозненных учебных корпусов, – хмыкнула Рианет.

– Тоже верно, – признала Дея. – Просто холодно и сыро, совсем не хочется выходить наружу!

В столовой подруги привычно проверили стол и стулья, но никому так и не пришло в голову проклинать мебель.

– Булочки, – радостно улыбнулась Дея, когда на столе появилась еда.

– И вишневый сок, – удивилась Рианет. – С чего такое счастье?

Впрочем, каша была, как всегда, серой и пресной, так что одно уравняло другое. Вот только насладиться завтраком в тишине и покое у подруг не получилось.

– Этот здесь, – прошипела Деорис и кивнула в сторону входа. – Друж-жок наш бесценный.

Леди Дельсийе подняла взгляд и увидела, что Талборд целенаправленно идет к их столу. В руках у него был небольшой букет цветов, а на лице… На лице сияла улыбка.

– Здравствуй, – Рован подошел к столу, – ты прекрасна, Рианет.

С легким артистичным поклоном он уложил букет на край стола.

– Пойди прочь, – холодно приказала леди Дельсийе. – На публику играешь?

– Именно, – с едкой усмешкой шепнул Рован, а после громко произнес: – Я готов умолять тебя о прощении всю свою жизнь. Ты одна живешь в моем сердце, и все мои нечестные поступки были лишь ради того, чтобы заключить с тобой брак.

Он прижал руку к сердцу и склонил голову. Идеальное выступление, но… Рианет уже думала над тем, как противостоять ему.

– Рован, я не злюсь на тебя, – мягко, однако столь же громко проговорила леди Дельсийе. – Но я не изменю своего решения: моим мужем станет лишь мой истинный. Ты – не он. Пример Их Императорских Величеств показал, что предназначенность имеет первостепенное значение. Если мне не суждено встретить свою вторую половину, то я предпочту провести жизнь в одиночестве. Прости, Рован, но я не готова ради тебя предать себя, свои убеждения и свою Империю.

Тут Рианет чуть было не сбилась, поскольку и сама не очень понимала, при чем здесь Империя, но… Они же оба играют на публику? А люди любят громкие и пафосные фразы.

«Знать бы только, за какой приз мы бьемся», – подумала Рианет. И тонко усмехнулась, когда на скулах Талборда заиграли желваки.

Он стиснул кулаки, но прежде, чем парень успел что-то сказать, Рианет встала и еще чуть громче произнесла:

– Мне бесконечно жаль, что ты не желаешь встретить свою истинную. Ты не понимаешь, от какого счастья отказываешься. Но спорить с тобой я не буду: ты взрослый благородный мужчина и имеешь право на собственное мнение. Однако же и меня не принуждай отречься от моих убеждений. В моем сердце есть место только для истинного. Потому я не могу принять ни твои цветы, ни твои чувства.

Коротко кивнув ему, леди Дельсийе подхватила свою сумку и, оставив Талборда за спиной, спокойно направилась к выходу из столовой. Дея, молча слушавшая перепалку, последовала за подругой.

– Держи. – Госпожа Брихт поравнялась с Рианет и пихнула ее локтем в бок. – Ты же не успела съесть свою булочку.

– И ты взяла ее? – поразилась леди Дельсийе.

– А почему нет? Ты думаешь, мне есть дело до того, что обо мне подумает Талборд? – вскинула брови Деорис.

– Спасибо, – Рианет куснула булочку, – я даже не подумала об этом.

– Чего он хотел добиться? – задумалась вслух Деорис. – Как будто общественное мнение может заставить тебя выйти за него. А ты правда хочешь встретить своего истинного? Ты же говорила, что боишься?

– Я и боюсь, – Рианет пожала плечами и, доев, заклинанием очистила руки, – но болтать мне это не мешает. Рован играет в какую-то свою игру. И мне это страшно не нравится.

– Что ж, в игре «несчастный влюбленный и бессердечная девица» он победить не смог, – хмыкнула Дея.

– Погоди, а куда мы идем? Обратно в общежитие? – встрепенулась Рианет, увидев знакомые ориентиры.

– Почти, полигон позади нашего корпуса.

– Когда ты успеваешь все узнать? – поразилась леди Дельсийе.

Дея только плечами пожала и чуть ускорила шаг: первачки-четверокурсники уже выстраивались в нестройную шеренгу.

– Какие все красивые, – с умилением проговорил декан, – даже по песку вас валять не хочется.

В этот момент в голову Рианет закралась мысль, что, вероятно, они должны были переодеться в тренировочную форму.

– Знаешь, – шепнула Дея, – кажется…

– У вас десять минут на то, чтобы привести себя в правильный вид! – рявкнул декан.

Подруги первыми сорвались с места. Пока остальные думали, Рианет и Деорис уже неслись в общежитие.

– Будь проклят Талборд, без него у нас было бы больше времени, – выдохнула леди Дельсийе, влетая в комнату.

– Однозначно.

Обратно они вернулись с опозданием в пять минут.

– Поскольку вы прибыли первыми, – декан заложил руки за спину, – я не замечу, что вы не смогли прибыть вовремя.

Остальных пришлось ждать еще десять минут.

– Если занятие на полигоне, вы должны приходить в тренировочной форме. Она вам выдана, и нет ни единой причины, по которой вы можете прийти на занятие в обычной, стандартной форме, – жестко проговорил декан. – Каждый из вас, кто не уложился в десять минут, получил первое замечание. Три мелких замечания превращаются в одну большую дисциплинарную заметку. А три большие дисциплинарные заметки отправляют вас вон с моего факультета. Лучше никаких студентов, чем… Чем такие, каких, я надеюсь, среди вас нет. Разминка! Повторяйте за иллюзиями.