«Кр-р-рмить р-рбудут?» — поинтересовался он, крутнув головой.

«Завалят мясом по самую холку», — пообещал я.

«Хр-р-ршо…»

По посёлку я двигался, не слезая со своего «скакуна». Людей на пути нам встречалось немного. Караванщик Гурса́н не ошибся, предсказывая, что бо́льшая часть рудокопов обязательно в эти дни отправится в Витаград на праздник десятилетия властвования королевы Ирсайи. В том, что праздничные церемонии внезапно сменились на траурные, их вины не было. Такое, увы, частенько случается, и простой человек повлиять на это не может при всём желании.

И, кстати, ещё неизвестно, знают ли здешние, что случилось в столице? Если не знают, то я… ну, в смысле, Адила окажется первой, кто принесёт сюда эту скорбную весть. Хотя для кого-то, возможно, подобная новость скорбной не станет. И даже наоборот, её примут с плохо скрываемой радостью. Ведь о политических предпочтениях местных служительниц я не ведал. Поэтому преподносить столичные новости требовалось весьма аккуратно, чтобы, как говорится, не навредить и, что ещё важней, не подставиться.

Сам посёлок (устойчивого названия он, к удивлению, не имел) выглядел как большая деревня, возведённая на краю джунглей вдоль какой-то речушки. Граница между горами и лесом проходила как раз по ней. Зрелище довольно своеобразное. На одном берегу реки буйство зелени, на другом жёлтые каменистые россыпи без единой травинки, больше подходящие для пустыни, а не для «нормальных» предгорий с альпийскими луговыми пейзажами, мало-помалу переходящими в голые скалы, затем в ледники и, наконец, в покрытые снегом вершины…

Скалы тут, впрочем, присутствовали. Почти вертикальные, высотой с четверть лиги, они громоздились всего в получасе ходьбы от ворот. Именно туда мы как раз направлялись в сопровождении пары солдат и десятника.

Имеющиеся в посёлке дома, что любопытно, были сложены из брёвен, старых, иссушенных солнцем, но почему-то не потемневших и сохранивших структуру свежесрубленной древесины.

— Это из-за кристаллов сапбри, — заметив мой интерес, пояснил десятник. — Их закладывали в каждый венец, госпожа.

— А копи у вас… вон там? — махнул я рукой туда, где виднелась возвышающаяся за домами гора из отвала.

— Там, госпожа. Только там уже больше недели никто не работает. Все убыли к вам, в Витаград, подносить дары королеве.

Чего-либо уточнять я не стал. Просто кивнул и перевёл взгляд на уже показавшиеся в конце улицы храмовые постройки. В отличие от других поселковых зданий они были выполнены из камня, но чего-то величественного, по моему мнению, не представляли. Обычные одноэтажные домики с плоскими крышами, без архитектурных излишеств, больше похожие на казармы, а не на культовые сооружения.

— Хранительница Фарьяна считает, что для служительниц Храма роскошь непозволительна, — сообщил десятник, опять догадавшись, о чём я думаю.

Уж больно сообразительный… Надо учесть…

«Пр-р-рисмотр-рю», — сообщил Малыш.

Я хмыкнул. Видимо, мысль была слишком громкой.

Ну, да и ладно. Пускай присматривает. Хуже не будет…

В Храмовой зоне нас уже ждали. Отправленный к Храму гонец успел предупредить всех «кого нужно» о прибытии гостьи из Витаграда. Три жрицы в таких же, как у меня, балахонах и пятеро служек-мужчин в оливковых рясах-плащах, подпоясанные мечами, стояли перед проходом к скалам.

— Сестра Адила, — шагнула вперёд обладательница жёлто-серой маски и той же расцветки платка-тюрбана.

— Сестра Фарьяна, — спрыгнул я с Малыша и коротко поклонился. — У меня для вас важные новости и послание от Совета.

Хранительница сделала знак рукой, и её свита отошла в сторону.

— Вы всё же смогли приручить его? — посмотрела она на кототигра.

— Это было непросто, да, но мы справились, — не стал я отрицать очевидное. — Я даже могу рассказать, как именно, но сперва…

Я быстро взглянул на подчинённых Фарьяны, затем на переминающегося сбоку десятника…

Фарьяна поняла меня правильно.

— Сперва надо посетить Храм и воздать хвалу великому камню.

— Согласна, — отвесил я церемонный поклон и указал на «священного зверя». — Не будете возражать, если он посидит возле входа?

Жрица опасливо покосилась на Малыша:

— Ну… если он будет вести себя смирно…

Я в ответ рассмеялся:

— Он будет. Я обещаю. Особенно, если при этом будет что-нибудь есть.

— Что-нибудь есть ему обеспечат, — усмехнулась Фарьяна. — Пойдёмте, сестра, — и тихо добавила. — В Святилище нас никто не подслушает…

Отдельного здания Святилище не имело. Подобно древним сооружения Петры, о которых мне рассказывала Алина, здешний Храм располагался внутри скалы. Войти в него можно было через огромные каменные ворота, запирающиеся магией. Прямо как в книжке Толкиена про вход в Морию — чертоги гномьего царства.

Перед воротами жрица Фарьяна «медитировала» минут десять. То ли молилась, то ли исполняла какой-то неведомый ритуал, то ли просто готовила заклинание, что открывало замок. Насколько мне было известно, достаточно сложное колдовство могло действительно требовать времени, и немалого. Отдельные, особенно те, которые накрывали огромные площади, готовились даже не часами, а сутками. А если дело касалось рун, то мастер, бывало, корпел над будущим артефактом по несколько месяцев. Зато и результат получался такой, что заказчик отваливал за него целое состояние…

Здесь и сейчас заказчиком выступал я. Точнее, столичная гостья, под личиной которой мне пока удавалось скрываться. Фарьяна стояла перед воротами, закрыв глаза и не шевелясь. Она была ниже меня на целую голову, явно уже в плечах, и даже бесформенный балахон не помогал это спрятать.

Малыш, как и предполагалось, улёгся шагах в десяти от входа. Любого, кто попытался бы прошмыгнуть без спроса в Святилище, он достал бы за полпрыжка.

С кормёжкой хранительница не обманула. Тигрокоту притащили целую тушу какого-то козлооленя, и Малыш с удовольствием начал кромсать подношение. Две жрицы, что сопровождали Фарьяну, с деланым равнодушием взирали на его трапезу, хотя, как мне кажется, обе буквально умирали от страха. Священный зверь мог прикончить их в любую секунду, и только приказ хранительницы заставлял их оставаться на месте, всего в паре метров от скалящего клыками «хозяина джунглей».

Хранительница предгорного Храма пришла в себя резко. Вздрогнув всем телом и громко выдохнув. После чего шагнула вперёд и приложила ладони к каменным створкам. Её пальцы искрились, словно плохо отрегулированные контакты трамвайной сети.

Секунд через десять заклятье сработало. Внутри скалы что-то бумкнуло, искры в ладонях жрицы потухли, ворота начали медленно открываться.

— Пойдём… сестра… — хрипло пробормотала Фарьяна.

Похоже, что отпирающая волшба отняла у неё достаточно силы.

Едва мы переступили порог, за нашими спинами заскрипело.

Я обернулся. Створки теперь ползли в обратную сторону.

— Ты никогда раньше… здесь не бывала? — догадалась хранительница.

— Ни разу, — не стал я лукавить.

— Это… нестрашно…

— Я понимаю. Но всё равно… непривычно.

— Да. Непривычно… Но если есть сила и вера… бояться нечего…

Ворота с лязгом захлопнулись.

Сестра Фарьяна, неловко прихрамывая, направилась вглубь Святилища. Я двинулся следом.

Наши шаги отдавались эхом от стен. Под сводами один за другим зажигались магические светляки. Кроме нас внутри никого не было. Гулкая пустота заполняла пространство Храма, выскальзывала из темных углов, крутилась вокруг ядовитыми змейками. С каждым пройденным метром она давила на нервы всё больше и больше, и, похоже, не только мне. Спутница постепенно замедляла шаги, её дыхание становилось прерывистым, а походка неровной. Казалось, она вот-вот упадёт…

— Пришли, — выдохнула с присвистом Фарьяна, резко остановившись, как будто на что-то наткнулась.

Из темноты проступили очертания массивного постамента.