— Об отце и брате Миши слышал? — продолжала гнуть свою линию Лера. — Авто — бандит конкретный. Его все кооператоры как огня боятся, кошмарит их по полной программе. Но он на самом деле не так опасен, как Бадри Андросович. У отца Миши огромные деньги и связи, даже в Москве на высоком уровне. Он лицензию на внешэкономическую деятельность одним из первых в стране получил, когда закон о кооперации только вышел. Бадри Андросович очень мелочен и мстителен. Сын в него пошел.

— Вот откуда ты всё обо всех знаешь, школьница? — Максимов с интересом глянул на девушку.

— У Лерки много подруг и ухажёров, — усмехнулся Рудик. — Парни, как мухи на мед слетаются, студенты богатые, сыночки кооператоров, директоров и чиновников. Да и девки из нашей «золотой молодежи» с ней дружат. Она охотно ходит с подружками на дискотеки. Никого к себе не подпускает, но общается охотно, со всеми адекватными в дружеских отношениях. Целый кладезь полезной информации — всё обо всех знает.

— Понятно, — Максимов прищурился, — Агент ноль ноль семь в юбке. А с неадекватными что делает?

— Посылаю, — ослепительно улыбнулась девушка. — В далекое эротическое путешествие.

— Рудик, тебе Вадик звонил? Мы хотим на тренировку по кикбоксу сходить, — вспомнил Андрей. — Посмотреть, что и как. Может с тобой заниматься будем.

— Звонил, — усмехнулся товарищ. — Рассказал, как ты Славу-сэмпая уложил. Честно говоря, с трудом верится. Наши старшие два месяца назад, с вашими групповой спарринг устроили. Просто интересно было, кто лучше. Так вот среди всех ваших старшаков, лишь пара человек достойно отбилась, да ещё Слава-сэмпай. Остальные в нокауты и нокдауны поулетали, или продолжать отказались, получив пару плюх. Я вам пытался рассказать, но вы с Вадиком даже слушать не захотели, так были уверены в своем карате. Чуть не поругались тогда.

— Значит, мы тогда к вам завтра на огонек заглянем. Или вместе на тренировку пойдем?

— Можно и вместе, — согласился Рудик. — Там надо быть в половине четвертого. Значит, встречаемся в пятнадцать десять у моего подъезда. Успеете?

— Не знаю, как Вадик, я точно успею, — пообещал Максимов, прикинув в уме завтрашнее расписание.

— Вот и хорошо. Может, погуляем сегодня вместе, а? — предложил Вернер. — Вадька придет, Цыган. Я со своей буду. Лерка подружек прихватит. В парке на скамеечках посидим, в кафе сходим. В прошлый раз ты отказался, а в этот пойдем.

— Я бы с радостью. Одно но, есть важное дело. Надо Вадику позвонить и с его братом встретиться, — развел руками Андрей.

— Какое дело? Может, мы можем помочь? — насторожился Рудик. — Ты говори, если что. Димка — отличный мужик, всегда выручал.

— Извини, пока не могу, — вздохнул Андрей и, решившись, добавил. — Это маньяка касается, служебная информация.

— Димка обычно в райотделе или по району шарится, — задумчиво протянул Рудик. — Так мы недалеко будем — на площади Ленина. Встретимся у памятника, сядем недалеко на скамеечках. Если не найдешь, в «Холодок» заскочи. Там мороженое классное, Наполеон и коктейли. Мы всегда сидим, в уголке у окна или за ближайшим столом, если этот занят.

— Договорились, — кивнул Максимов, — Успею, заскочу. —

— Но ты имей ввиду, если наша помощь понадобится, говори, не стесняйся, — попросил товарищ. — Лерка, уши закрой, или отойди. Тебе это слышать не надо.

— С чего бы это? — насмешливо фыркнула девушка, но на пару шагов отошла и демонстративно отвернулась.

— Как представлю, что сеструхой или моей Жанкой такая фигня случиться может, готов этого гада на куски порвать, — очень тихо сказал Рудик, придвинувшись поближе. — Слышал, что эта скотина с девчонками делает. Даже совсем малявок насилует, ножом кромсает, тварь. Сам бы его на клочья растерзал, рука бы не дрогнула. Так что, обращайся.

— На меня тоже можешь рассчитывать, — шепотом добавил Русин. — За Наташку из соседнего дома и других малявок этому уроду руки надо по самые плечи тупым топором отрубить. Ей всего семь было. Всех бездомных котят и щенков, кормила, гладила, к себе домой тащила. У неё котенок и щенок жили, на улице подобрала и родителей уговорила взять. Добрая очень была. А эта сволочь, мало того, что ножом её покромсал, ещё и, — Саша с шумом выдохнул, избавляясь от застывшего кома в горле. Отвернулся и досадливо махнул рукой:

— Эх. Вот как такие люди по земле ходят?

Перед глазами Максимова опять возникли почерневший от крови и грязи голубой плюшевый заяц, мать девочки с растрепанными волосами и безумным блеском в глазах. Крик «Наташенька, дочка», трагически звенящим набатом снова ударил по нервам.

Андрей мотнул головой, прогоняя видение. Затем вспомнил Вику, представил, что бы было с ним, если бы какой-то упырь так поступил с дочкой. В этот момент он принял важное решение: Такая тварь спокойно ходить по земле не будет. Она должна быть поймана, посажена в клетку, расстреляна и закопана. Если не получится, просто по-тихому ликвидирована и зарыта в безлюдном месте.

Вадик снял трубку сразу. Будто сидел возле телефона и ждал звонка Максимова.

— Алло. Слушаю.

— Здорово.

— Привет. Я с Рудиком уже поговорил насчёт кикбоксинга.

— Я тоже. Мы с Русиным его и Лерку возле дома встретили. Завтра в пятнадцать десять собираемся во дворе и топаем с ним на пробную тренировку.

— Отлично, — обрадовался Вадик. — Бегу стирать форму.

— Подожди, я вообще по другому поводу звоню, — остановил друга Андрей. — Мне нужно срочно увидеться с Димой.

— Зачем? — сразу посерьезнел Громов.

— По важному делу, — терпеливо ответил политтехнолог. — Я тебе потом скажу, не по телефону.

— Понял. Он в райотделе должен быть или по району шастать. Подожди, я ему сейчас позвоню, а потом тебе.

— Ладно, только не долго, мне срочно нужно. Если поинтересуется зачем, скажешь по причине тех событий у райотдела.

— Понял, — повторил Вадик. — Я перезвоню.

И повесил трубку.

Максимов ушел на кухню, бутерброд с колбасой. Сидел, жевал кусок «Докторской» с батоном, запивал водой. Затрезвонивший телефон, заставил его вскочить и пулей метнуться в прихожую.

— Дима в ближайший час будет в райотделе. Ждёт тебя. Первый этаж, семнадцатый кабинет. Дежурный предупрежден, представишься, скажешь, к старлею Громову, тебя пропустят.

— Понял, спасибо, Вадик.

— Свои люди, сочтёмся, — весело ответил товарищ.

— Вернеры, с Цыганом и Русиным, гулять в центре собираются. Девчонки тоже будут — Лерка своих подружек пригласит, Рудик — Жанку. Тебя тоже звать собирались. Присоединяйся, я, когда с Димой закончу, к вам подскачу.

— Уже, — сообщил довольный Громов. — Мы ещё вчера договорились, когда я позвонил.

— Тогда до встречи. Пошел я собираться.

— До встречи.

Максимов положил трубку и двинулся в ванную — умываться.

— Ну не знаю я, где твой кошелек с пятью рублями, — орал Дима в кабинете, патетически воздевая ладони к небу. — Какое нахрен украли! Какое нахрен, прими заявление! Откуда я знаю, может, ты сама его потеряла. Или оставила где-то и забыла? Ивановна, тебе удовольствие доставляет мне на нервы действовать? Ты же сама не знаешь, куда он запропастился. Обратись в Бюро Находок, может там лежит. Иди бабка, к пионерам, они всем ребятам примеры — Служба добрых услуг. Им точно заняться нечем, пусть с тобой кошелек твой драный ищут. А мне некогда всякой ерундой заниматься, дел по горло.

Дряхлая бабушка, стоящая напротив опера, воинственно подбоченилась.

— Ты мне милок зубы не заговаривай, начальник твой Максим Олегович, сказал, ты во всем разберешься.

— А что? — злобно провыл Дима. — Что он должен тебе сказать? Ему по должности положено всё на оперов сваливать. Сказать, что ты старая маразматичка и уже всех достала со своим кошельком? Что опера тебя видят и разбегаются, кто куда⁈ В кабинетах закрываются, и ждут, когда отсюда свалишь? Ты народ уже до печенок достала истериками. В прошлый раз, приемником своим допотопным, нервы портила. «Украли, караул». А потом выяснилось, сыну подарила и забыла. А до этого с шапкой, которую сама на мусорку выбросила. Знаешь что, бабка, всё утомила ты меня. Шагай отсюда, не будет тебе никакого заявления. И вообще, забудь сюда дорогу. Видишь, ко мне люди пришли, ждут, когда кабинет освободишь.