Барон Кустов собственной персоной. На нём был дорогой, но немного порванный чёрный костюм, а руки ему связали за спиной.

Я подошёл к приговорённому аристократу и, сев на корточки напротив, поставил звуконепроницаемое поле.

— Думаешь, Костров тебе поможет?

Барон побледнел, а его карие глаза расширились.

— Правильно, — кивнул я. — Не поможет. И сыновьям твоим тоже!

— Ты не посмеешь!

— Думаешь? — стараясь изобразить максимально жёсткую усмешку, вкрадчиво проговорил я. — Неужели ты ничего про меня не слышал?

Видимо, что-то слышал. Кустов задрожал.

— Они же ещё дети совсем! — испуганно пробормотал он.

Я дал ему полминуты осознать размер бедствия, а потом продолжил:

— Погибли мои люди, и ты умрёшь в любом случае. Но твою семью я могу пощадить, если ты кое-что сделаешь.

Барон ответил не сразу, а я не торопил: не так просто принять факт своей скорой смерти. Кустов сначала смотрел в землю перед собой потом поднял голову и обвёл потерянным взглядом нашу технику и моих суетящихся гвардейцев. Наконец он оглянулся и посмотрел на испуганно жмущуюся у крыльца семью.

— Я согласен, — опустив голову, тихо прошептал он.

— Отлично, тем более многого не нужно. — Чувствуя, что он надломлен, я усилил внушение. — Просто два чистосердечных признания. В одном ты берёшь всё на себя, в другом говоришь, что выполнял приказ Кострова.

— Ты обещаешь, что моя семья не пострадает?

— Даю слово, — кивнул я. — Хотя, конечно, буду следить за ними и в будущем поговорю. Также им придётся переехать на север. Но думаю, это не главное. Так?

— Да…

— Отведите барона в дом, — приказал я гвардейцам и первым зашагал к крыльцу ожидающей разграбления усадьбы.

— Я просто занимаюсь закупками! — уже не в первый раз заявил тщедушный мужичок в заляпанном кровью офисном костюме.

Он сидел на прикрученном к полу металлическом стуле, а его руки были скованы наручниками за высокой спинкой.

Майор Фёдор Филимонович Мышкин сидел на простом деревянном стуле напротив. Он был зол и очень хотел хорошенько треснуть этому идиоту. Но сдерживался.

Пока Акулов передал только одного свидетеля, а это значит, что его нужно использовать на все сто. Понятно, что, захватив деревню Кустова, граф сможет навыбивать из его людей любых показаний. Но майор хотел наверняка убедиться, что его не используют в темную.

— Да пойми ты. — Мышкин пододвинул стул вплотную к арестованному. — В то, что ты простой клерк, никто не поверит. В подвале вашего офиса прятались трое непосредственных исполнителей сегодняшнего нападения.

— Да я просто сидел!

— Сидел рядом с боевиками Кустова и преступниками. — Майор вздохнул. — Ты знаешь, куда сейчас поехал граф Акулов?

— Нет!

— И я нет, но думаю, что он поехал в гости к Ринату Валерьевичу. У тебя там есть семья?

— Да, жена и дочь! Он не имеет права их трогать!

— Их не тронет, — кивнул Мышкин. — А вот Рината Валерьевича, скорее всего, убьёт. А все его люди расскажут всё, что знают. Или ты ничего не слышал про Дмитрия Николаевича Акулова?

— Слышал, — хрипло выдохнул арестованный.

— Тогда ты должен понимать, — смягчил тон майор, — что Кустов за то, что ты скажешь правду, тебе уже ничего не сделает, и нет никаких причин покрывать его. Вернее, одна есть. Если ты никакой не офисный служащий, а самый что ни на есть исполнитель.

— Я не исполнитель!

— Тогда чего ты тут уже пятнадцать минут мне мозги делаешь⁈ — рявкнул Мышкин. — Так и говори! Пришли люди барона, сожгли имущество Акулова и спрятались в нашем офисе. Всё! Говоришь и свободно идёшь к жене и дочке! Или скажи, что у вас просто была дружеская пьянка или совещание. Но во втором случае, если граф Акулов предоставит доказательства нападения именно найденных в офисе людей, ты пойдёшь как соучастник и исполнитель. Что непонятно-то⁈

Майор замолчал и внимательно следил за реакцией подозреваемого. Тот явно нервничал: его глаза бегали, а дрожащие губы несколько раз приоткрывались, будто он хотел что-то сказать, но потом передумывал.

— Не могу сказать, — наконец, тихо выдавил мужичок. — Я просто офисный работник. Я не хочу лезть во всё это…

— Ты кого боишься? Кустова?

— Нет…

— Акулова?

— Нет…

— И не меня. — Майор почувствовал ниточку и воодушевился. — Значит, ты боишься того, кто прислал исполнителей. Так?

Арестованный вздрогнул и ещё более испуганно посмотрел на полицейского.

— А что ты думал? — продолжил давить на него Мышкин. — Мы тут тупые, ничего не знаем? Или полагал, что я от тебя фамилии главных заказчиков хочу узнать?

— А разве нет? — едва слышно спросил мужичок.

— Да нет, конечно! — Майор вскочил со стула. — Даже если бы ты сказал мне, что его фамилия начинается на букву «К», я бы сам тебя заткнул.

— Почему? — поплыл арестованный.

— Да потому что. — Мышкин сел на стул и заговорил совсем тихо и доверительно: — Мне на хрен не нужно лезть в разборки нижегородской аристократии! Пусть делают, что хотят! Мне только нужно разобраться с войной на вверенной мне территории. Я же тебе говорю. Просто скажи, как всё было, в двух словах. Например, такой-то послал наш отряд сжечь имущество такого-то и убить его людей.

— Нет!

— Или: я работал, а люди такого-то пришли и спрятались в нашем офисе. С их слов я предположил…

— Что барон Кустов послал их отряд сжечь имущество графа Акулова, — тихо продолжил арестованный и громче добавил: — А про то, что убили тех двоих, они не говорили! Я только от вас узнал!

— Так всё и было? — глядя мужичку в глаза, спросил Мышкин.

— Да, — со вздохом кивнул тот. — Сам Михаил Вениаминович, глава дружины барона Кустова привёл отряд. А тех троих в подвале я видел впервые. И кто они, не знаю!

— Молодец! — Мышкин встал. — Теперь всё это подробно напишешь.

Майор подошёл к тяжёлой двери допросной и рывком открыл её.

— Фёдор Филимонович! — тут же подскочил к нему капитан Жуков.

— Что ещё?

— Вас из Нижнего вызывают!

— Кто?

— Не могу знать! — Помощник понизил голос. — По третьему каналу, но не представились.

— Ты чего шепчешь? — Мышкин шагнул к капитану и оказался к ним лицом к лицу. — Ты замглавы полиции Усмани! Какого хрена ты говоришь с теми, кто не представляется, по какому бы там они каналу ни звонили! Вешай трубку и не отвлекай меня по пустякам. И возьмите показания у арестованного. Он подтвердил слова Дмитрия Николаевича Акулова.

Майор развернулся и быстрым шагом направился к себе в кабинет. Звонков из столицы он ждал с того момента, как поговорил с Акуловым. Но теперь точно понятно, кто здесь прав, и никакая даже высокопоставленная столичная сволочь не посмеет диктовать ему, что делать!

Да, это может стоить места, но это ерунда. Мышкин усмехнулся, ему оно всё равно не нравилось.

В Огненную усадьбу я приехал с опозданием в час и нашёл графа Волкова возле новых производственных цехов.

— Прошу прощения за задержку, Ипполит Захарович! — произнёс я, пожимая руку графа. — С утра было ЧП, пришлось срочно заняться.

— Бывает. — Волков усмехнулся и показал на три стоящих в ряд огромных цеха. — Но я тут времени зря не терял и уже всё осмотрел. Так что можем смело идти обедать.

— А можно я сам одним глазком хоть гляну? — рассмеялся я. — А то, откровенно говоря, что тут делается, знаю только по отчетам.

— Конечно! Тогда я проведу вам краткую экскурсию и заодно спрошу кое-что.

Граф пригладил светлые волосы и зашагал ко входу в первый цех.

— Вот тут происходит что-то для меня не очень понятное, — закричал он, когда мы зашли в наполненное грохотом огромных механизмов помещение. — Нет, я понимаю, что сначала плавят металлолом, а вот что за хреновины из него потом в таком количестве делают, не очень.

А делали здесь пули для моих автоматов и пистолетов.

Просто проигнорировать вопрос я не мог, потому что клан графа был соучредителем и главным спонсором предприятия. Благо я заранее проконсультировался с нашими экономистами и знал, что отвечать.