Зашибись просто. Полтора дня в помойку. Хотелось буквально взвыть от расстройства. Первым же делом в голову пришла мысль о сестре. Ксюша же с ума сойдёт. Я, конечно, бывало не приходил домой по несколько дней, но всегда звонил ей. Чтобы не беспокоилась лишний раз, а то она у меня нервная. А тут пропал и ни слухом ни духом.

Следом вспомнил про Руслана. И стало ещё паршивее. Из зала меня теперь точно турнут.

— А это? — Я потряс рукой, на которую были надеты наручники.

— А это, чтобы вы не сбежали, — отозвался молчавший до этого момента полицейский.

— Я арестован? — сразу же спросил, на что в ответ получил лишь многозначительное молчание вместо чёткого ответа. Так что решил переспросить: — Так да или нет?

— Это приказ старшего следователя, — отделался от меня полицейский. — Сказано следить за вами, вот я и слежу. Остальное не моё дело.

Так. Вдох. Выдох. Не хочет говорить по-хорошему, будем действовать по-другому.

— На каком основании меня арестовали? — ещё раз спросил. — Если да, то где постановление? Покажи мне подписанный ордер.

— Я же сказал, — закатил он глаза, — у нас есть заявление от потерпевшего, на которого вы напали…

— Заявление — это не повод для ареста, — отрезал я. — Спрашиваю ещё раз. Я арестован?

— Я не говорил, что вы арестованы, — тут же заупрямился он, но сразу же замолчал…

— То есть я не арестован, — подёргал рукой в наручниках. — Снимай.

— У меня приказ от старшего следователя, — попытался отбрехаться он, но со мной такой номер не пройдёт.

— Где этот приказ? — тут же потребовал я у него.

— У меня его нет, но…

— Без «но». То есть вы удерживаете меня здесь без какого-либо официального повода и постановления. Мужик, ты в курсе, что это прямое превышение должностных полномочий? Я юрист вообще-то и свои права знаю отлично.

Для надёжности продиктовал ему номер статьи и ещё пару лишних пунктов к ней добавил. В особенности тех, которые во всех красках описывают, что может случиться с представителем закона, допустившим столь грубое нарушение и попавшим в лапы адвоката, который хорошо знает свою работу.

Судя по злой роже, мужика проняло. Тихо ругаясь сквозь зубы, он подошёл и снял наручники с моей руки.

— Я всё равно не могу вас отпустить до момента, пока с вами не поговорит старший следователь Громов.

— А я никуда уходить и не собираюсь, — произнес, растирая запястье.

Вот тут уже момент поопаснее. Если тот, о ком он говорил, действительно именно старший следователь, могут возникнуть определенные проблемы. Особенно если учесть, что я догадывался, о чём именно он хочет со мной поговорить.

Повернулся ко всё ещё ожидавший медсестре.

— Со мной был мой друг…

— Он в другой палате, — сказала медсестра.

— Увидеться с ним вы мне тоже вряд ли дадите, как я понимаю.

— А ты догадливый, — тут же съязвил недовольный страж порядка.

— Он хоть в порядке? — спросил я у медсестры, и та задумалась.

— Насколько я знаю, у него ничего серьезного. Множественные ушибы, гематомы и пара трещин в костях вроде бы. Извините, точнее не скажу. Не я за ним наблюдаю и…

— Всё в порядке. Я понимаю.

Вздохнув, откинулся на подушку, позволив медсестре быстро проверить показания приборов. А когда она собралась уходить, остановил её.

— Мне нужно позвонить.

— Не положено, — тут же буркнул мужик, но мне было немного плевать на его драгоценное мнение.

— Ты это другим рассказывай. Либо ты прямо сейчас сообщаешь мне, что я арестован, либо дай мне телефон. Потому что в противном случае я всё равно позвоню. Только в этот раз уже своему адвокату.

Медсестра переглянулась с полицейским, не зная, что ей делать. Тот несколько секунд сверлил меня недовольным взглядом, затем вздохнул и махнул рукой.

Телефон мне принесли через пару минут. Первым делом позвонил сестре.

— Саша⁈ — Ксюша тут же наорала на меня, едва только поняла, что это я ей звоню. — Где ты⁈ Что с тобой⁈ Я не могла…

— Всё в порядке, Ксюш. Я сейчас… — Блин, не говорить же ей, что в больнице лежу. Хотя ладно. — Я сейчас в центральной городской больнице.

— Что? Тебя госпитализировали?

— Спокойно. Всё со мной сейчас в порядке, — как можно убедительнее сказал ей, и стоящая рядом сестра закивала.

Прикрыв динамик, спросил у неё:

— Сестра может меня навестить?

— Конечно. Часы посещения с двух до пяти. Пусть просто в приёмной назовёт вашу фамилию и…

— Нет, — тут же вмешался в разговор так и прилипший к стенке полицейский, — все посещения запрещены.

— Кем?

— Старшим следователем Громовым, — буркнул он и тут же, видимо, уже наученный горьким опытом общения со мной добавил: — Все вопросы к нему.

О как. Неужто поумнел? Понял, что куда лучше переложить проблемного парня на шею вышестоящего начальства, и пусть оно разбирается. Ладно, с этим мы разберёмся.

— Ксюш, прости, но говорят, что сейчас ко мне нельзя…

Пришлось замолчать, выслушивая встревоженную ругань сестры, обещавшей открутить голову любому, кто не пустит её сюда. В итоге я потратил почти три минуты, чтобы успокоить её и убедить, что всё в порядке.

— Ладно. Но если ты завтра утром мне не позвонишь, я сама приеду. И, Саша, что происходит?

— Я тебе потом объясню, — пообещал.

Мы ещё пару минут пообщались, после чего я повесил трубку и по памяти набрал номер Марины. Как бы сейчас ситуация ни развивалась, но мне нужен был адвокат. Какой-нибудь крутой мачо на моём месте, наверное, порвал бы цепь, повозил бы этого громилу в полицейской форме мордой по полу и спокойно ушёл, собирая на себе восхищённые взгляды медсестёр…

…жаль, но попытайся я такое сделать, то меня, скорее всего, уложат обратно. Дубинками. Или шокером. А то чего доброго ещё и пристрелят. А начальству потом скажут, мол, вот, на людей бросался. А вдруг бешеный? Или ещё что придумают, да только мне уже всё равно будет. Нет. Сейчас надо действовать тоньше. И гаже. По закону.

И тут дело пошло уже лучше. Стоило только объяснить Марине, где я и во что вляпался, как получил моментальный ответ: «Буду через полчаса».

На самом деле приехала она даже быстрее. Ей хватило и двадцати минут.

— И? По какому праву мой клиент был прикован к кровати? А? — тут же набычилась она. Смотрелось это довольно забавно, учитывая, что Марина была почти на голову ниже своего оппонента.

Тем не менее выглядела она настолько яростно и зло, что даже копа проняло.

Пока она сюда ехала, мне успели принести поесть, так что за этой «схваткой» я наблюдал, поедая пудинг из пластикового стаканчика. Вкусный, кстати.

Пока я доедал оставшийся от обеда десерт, Маринка вывалила на него всё то же самое, что высказал я, только в той неповторимой форме, какая была присуща разъяренной девушке. Блин, мне даже стало немного жаль этого мужика. Жил, не тужил. Делал свою работу да тянул лямку. А тут его нелёгкая свела с такими вот хитровыдуманными засранцами.

— Слушайте, дамочка, да я тут вообще ни при чём! — уже практически взмолился он. — Мне сказали делать — я делаю! Говорю же, мне приказали!

О, брат, это ты зря. Дальше уже последовали требования приказа. В письменной форме. С объяснением причины и прочее, прочее, прочее. Сразу видно, Марина прекрасно знала, что делает. Через пару минут такого «допроса» у полицейского на лице уже было написано одно-единственное желание — сбежать отсюда ко всем чертям. Просто потому, что сделать он ничего не мог.

Ничего-ничего. Мучайся. Слишком уж я хорошо знаю таких вот ребят. Получили вместе с удостоверением немного власти и тут же давай радоваться и наслаждаться ею. Но стоит только наткнуться на тех, кто готов не просто дать отпор, но и объективно намекнуть, насколько короткие на самом деле у них руки, как они моментально тушуются из страха потерять то, что имеют.

Уверен, что ещё минут пять — и Маринка таким макаром довела бы его до слёз. Вон, вижу же, что ей и самой это нравится. Но не вышло. Дверь палаты открылась, и в неё заглянул высокий, довольно сурового вида мужик лет пятидесяти или около того.