— Ты серьезно? — нервно улыбнулся Наваки. — По той самой?

— Ага.

— Нулевая стратагема? — удивленно спросил Тоби. — А это что?

— Вам лучше не оказывать сопротивление, если не хотите лишних жертв, — вытягивая вперед руку с окрашенной в зеленый цвет ладонью, предупредил Кьюкьёку.

Это существо не пыталось использовать печати. Шаринган позволял видеть, как под одеждой шевелятся тонкие руки, как двигаются пустотелые пальцы. Щелкающие при каждом движении суставы были скреплены чакрой, она текла по керамическому телу, но ее движение было совершенно иным, чуждым обычному живому существу. Разобраться в нем было сложно. Невозможно понять, какую технику противник собирается применить. Однако узнать элемент и количество чакры еще есть шанс…

Пальцы Итачи сплелись в серии печатей.

Катон: Гокакью но Дзюцу!

Незримые сети футондзюцу, которые были готовы накинуться на пятерку генинов, поймали вылетевший им навстречу огненный шар. Стихия Ветра имеет слабость перед Стихией Огня. И техника противника была невысокого ранга. Чакра противника раздула пламя огненного шара. Техника Итачи утратила стабильность и начала разбухать, пока не взорвалась, швырнув в стороны волны пламени и сухого жара.

Огонь бессильно лизнул почерневшие стены зданий, не в силах пробить защитную технику, накрывшую Коноху. Но он на секунды скрыл генинов от взора противников, дав возможность приступить к выполнению сути нулевой стратагемы.

— В Академию! — крикнула Гурен, хлопком по земле воздвигая перед собой частокол из розовых кристаллов.

Итачи молча кивнул, быстро разворачиваясь и готовясь применить Шуншин.

Принимать бой не было ни малейшего смысла, так что единственно верный прием — бегство. Акацуки встретились им в очень неудачном месте. Площадь перед Академией не так уж велика, но Итачи с друзьями все еще не успели покинуть ее. Ближайшие здания, в которых можно было укрыться от Акацуки, были впереди, на перекрестье улиц. Но там же была парочка нукенинов. По бокам только деревья да аллеи. А защитное ниндзюцу покрывает только здания. Остается бежать обратно — в Академию. Но только этого им сделать не позволили. Незримый удар едва не вытряс из Итачи весь дух. Рядом тяжко вскрикнула Гурен, падая на колени. Она потерянно мотала головой, обхватив ее руками. Итачи чувствовал себя немногим лучше. Но этот прием ему был знаком.

Сакки. Мощнейшее духовное давление обрушилось на разум, туманя взор и делая ноги ватными. Такого Итачи не чувствовал даже от отца, хотя тот никогда и не бил во время тренировок всерьез. Но задуматься об этом парень не успел. Волна воздуха сбила его с ног, унося в сторону. По пути он сшиб Гурен, полетев вместе с ней кубарем по земле. Однако расстраиваться не приходилось, почти ровно там, где они только что находились, вспыхнул огонь. Взрыв разбил кристаллы Гурен, бросив в стороны вихрь острых осколков. Где-то в стороне загудел воздух, взбиваемый техникой Небесного Вращения.

— Не нужно убегать, — гулкий голос марионетки раздался над головой Итачи.

Убегать сейчас уже и не получится. Хотя варианты, конечно, есть.

Почувствовав, как пальцы Гурен складываются в очередной серии печатей, Итачи догадался, какую технику она собирается применить. Когда в воздухе замерцали шестиугольные кристальные сюрикены, Учиха был к этому готов. Кристальный диск практически лег ему в руку, чтобы тут же быть брошенным вперед. Тяжелое лезвие ударилось о поднятую красную руку Кьюкьёку, брызнув снопом искр и сбивая очередную технику. Второй кристаллический сюрикен уже пролетел мимо головы марионетки, но лишь затем, чтобы принять на себя удар третьего снаряда.

Два сюрикена с тонким стеклянным звуком встретились в воздухе, меняя свою траекторию. Глухой удар по затылку Кьюкьёку позволил на миг отвлечь марионетку, Итачи с Гурен вновь покатились по земле, стремясь разорвать дистанцию с противником. Но это не помешало Шарингану зацепиться взглядом за то, как беспрепятственно пролетает сквозь тело Тоби второй сюрикен, который был отброшен в сторону одноглазого человека в маске.

Кристаллический шестиугольник пронесся сквозь тело Тоби даже не замедлившись, не заставив дрогнуть ткань на его одежде. Словно там был призрак, а не человек. У Итачи неприятно засосало под ложечкой. Ему все меньше нравился расклад сил. В это мгновение воздух сотрясся от грохота. На Кьюкьёку обрушилась волна воздушного марева.

Хакке Кухекишо.

Комбинированная техника сестер Хьюга с треском разорвала ткань плаща Акацуки и заставила противника присесть к земле. Черное полотнище с алыми облаками унесло в сторону, открывая полностью керамическое тело Кьюкьёку. И оно почти в то же мгновение скрылось за пеленой пыли, когда на марионетку рухнула обвитая водяными жгутами каменная глыба. Словно гирю на цепи кусаригамы Наваки раскрутил созданную Дотоном каменюку в сотканных из Суйтона канатах и обрушил на голову противника.

Без толку! Чакра в марионетке снова пришла в движение, окрашиваясь в новый цвет. Поток воздуха швырнул в лицо поднятую пыль и каменную крошку. Но это была еще не вся техника.

— Захват без увечий затруднен, — раздался вновь гулкий голос марионетки. — Они нам точно нужны, Тоби?

— О, ты спрашиваешь меня, Кьюкьёку-чан?! — искренне удивился спутник марионетки, появившись недалеко от нее. — Гм, дай-ка подумать… Они нам нужны были, чтобы отвлечь от Пейна и компании сильных шиноби, Сенджу и Хьюга. Но они не появились. Значит, эти дети бесполезны?

— Бесполезны, — бусинки глаз из драгоценных камней на керамической маске Кьюкьёку странно блеснули. — Приступаю к ликвидации.

Внезапно голова марионетки резким, совершенно чуждым живому существу образом повернулась на сто восемьдесят градусов, открыв еще один лик Кьюкьёку. Белая, словно фарфоровая, маска с человеческими чертами лица и все теми же тремя глазами. Полные, окрашенные ярко красной краской губы распахнулись, собираясь выпустить собранную для техники энергию. Итачи внутренне похолодел, видя количество и мощь чакры, Шаринган видел ее потоки. Он вглядывался в них, расшифровывая готовящуюся убить их технику, глаза начало жечь. Пульсирующие волны жара, казалось, вытягивали все жилы из тела, направляя потоки энергии к додзюцу.

Печать легла на выхваченный из кармашка свиток в самый последний момент. Итачи не мог отразить вражескую технику. Волна сакки вновь придавила их к земле, парализовав и едва не лишив возможности вообще думать. Но Итачи смог поднять перед собой раскурившийся свиток со вспыхнувшими на нем линиями фуиндзюцу.

Пусть он Учиха, а не Узумаки, и на его плечах ало-белые веера, а не красные водовороты, но печати всегда давались Итачи легко. Поток слепящего белого пламени с грозным рокотом рванул вперед от марионетки, чтобы быть затянутым в сети фуиндзюцу. Руки Итачи обожгло жаром, бумага меж пальцев мгновенно высохла и стала хрусткой, она стремительно темнела, уголки даже начали тлеть. Но вот рокот неистового пламени стих, из медленно остывающего иероглифа огня в окружении линий фуиндзюцу исторгся сизый дымок, а генины все еще были живы.

Получилось! Итачи почувствовал, как по лбу скатилась капелька пота, а душа неистово вернулась в тело из пяток, в которые успела неизвестно когда провалиться. В горле тут же запершило от дыма. Впереди все было затянуто густым смогом, он поднимался от раскаленной земли и от спаленного по пути техники мусора, медленно рассеиваясь. Но вместе с тем краем глаза Итачи заметил, как к небу со всех сторон тянулись темные шлейфы густого черного чада, который медленно скрывал за собой солнце. Воздух затягивало тревожной алой пеленой.

Начали гореть леса вокруг деревни. И дело тут совсем не в технике Кьюкьёку. Мощный грохот от взрывов сообщил, что бои шли и в других местах. Итачи жестом приказал спутникам готовиться к отступлению. Сакки все еще сковывало тело, но нужно было двигаться. Нужно!

— Эй, может, они знали что-то о джинчурики, а, Кьюкьёку-чан? — раздался хнычущий голос сквозь пелену дыма. — Зачем же ты так… О, забавно. Они почему-то еще живы. Ты точно стараешься, Кьюкьёку-чан?! А…