Когда-то изгнанные кланы возвращались в свои оставленные жилища, которые по моему приказу оставались почти не тронутыми. Некоторые остались на юге, конечно, но решивших вернуться было немало. Возвращались они, естественно, уже с иным статусом и не совсем домой. Это были уже не шиноби Страны Огня, они все еще имели возможность носить протекторы со знаком Листа, но на знаки различия ниндзя Унии претендовать без обучения и присяги не могли. Формально они входили в новообразованную группу йохей-ниндзя.

С ними предстоит еще много работы, но все-таки куда меньше, чем с иными кадрами из бывшей Страны Пламени. Хи но Тера и все его монахи пока находились в подвешенном состоянии. Пока с ними ведет переговоры братия их монастыря Хачидайрюо. Последние, кстати, тоже сейчас в Конохе имелись в некотором количестве. Как и жречество с Кумотори. Потому что помимо наступающего экзамена, были и иные поводы для того, чтобы собраться именно сейчас и именно в Конохе.

Один из сезонных религиозных праздников Рюджинкё, который появился на основе более древней традиции. В этом году в Конохе он отмечался особенно широко, потому что в этом году именно в Листе находились два самых важных для проведения праздника лица — я и Мироку. Это вызывало оживление, на улицах не приходилось проталкиваться сквозь толпы народу, но все-таки здесь было людно. Настолько, что прозвучавший неподалеку оклик для меня стал неожиданностью.

— Эй, ты же из Облака! — раздался едва ли не над ухом голос молодой девицы. — Чего это один разгуливаешь, а?

— А что, хочешь составить мне компанию? — обернулся я в сторону окликнувшей меня девчонки, мигом изображая на лице чаяние и надежду. — Уа-а! А ты не победительница конкурса красоты в Конохе? Я буду рад, если ты составишь мне компанию!

Увидев, как удивленно распахнулись черные глаза и мило приоткрылся рот Гурен, я про себя удовлетворенно рассмеялся. Девчонка явно не ожидала такой уверенной контратаки. Хотя это, наверное, напрасно. Она и в самом деле выглядела хорошо. Нарядившаяся по случаю праздника в зеленое платье с узором из белых цветов сливы. По фасону ее костюм отличался от более распространенных на юге классических кимоно и больше напоминал ханьфу, которые имели распространение севернее. А вот подружка ее была уже в классическом кимоно, теплом, конечно, из-за прохладной весны, с меховым воротником, с преобладанием красных оттенков и с гербами клана Учиха.

— Староват ты для нашей красавицы, — обняв подругу, словно опасаясь, что я ее сейчас силой утащу с собой, заявила Учиха Изуми.

— Какого еще, мать его, конкурса? — подозрительно покраснев, гневно спросила тем временем Гурен.

— Любого конкурса! — довольно улыбаясь, предельно честно ответил. — Ты в любом бы одержала победу. Только твоя подруга составит тебе конкуренцию. Можно с вами двумя погулять?

— Какой-то он странный, — подозрительно косясь на меня, прошептала на ухо Гурен Изуми. — Может, единокровный потерянный брат Наваки?

— Увабами я. Нет у меня братьев и сестер. И родителей нет, — почесав затылок, признался я. — А как вас зовут?

Девушки синхронно смерили меня взглядом, явно оценивая, стоит ли называть себя и, вообще, настолько было ли разумным вообще связываться со мной.

— О! А ну, стоп, стоп, стоп!!! — внезапно раздался издали стремительно приближающийся крик.

Обернувшись в строну звука, можно было заметить еще одну девчонку, белоглазую и беловолосую, тоже одетую в нарядную, но более утилитарную одежду — желтое кимоно с рисунком в виде оранжевых языков пламени и бордовые хакама. Она мчалась, закинув руки за спину и лавируя меж людей, за считанные мгновения оказавшись прямо перед моим носом.

— Первый есть! — ткнув пальцем прямо в тот самый нос, гордо заявила она.

— Первый? — из вежливости уточнил я, отодвинув указующий на меня перст в сторону.

— Первая жертва, первый карасик на удочке красоты сестренки Гурен! — гордо заявила Хибакари, отскочив в сторону и закружившись вокруг Гурен. — А я говорила! Говорила же! Мамина одежда тебе идет! Пойдем, Итачи и Сайзо найдем! Сегодня они лягут у наших ног!!!

— Но у нас тут подозрительный тип... — неуверенно сказала Изуми.

— Он пойдет со мной, — раздался позади меня суровый мужской голос, а на плечо упала тяжелая рука.

— Эй! А ты кто еще кто такой? Я не хочу с мужиками гулять! — для вида засопротивлялся я. — По какому праву, вообще?

— По праву сильного! — сжавшая мое плечо рука с силой сдернула меня с места, потащив в сторону, словно пушинку.

Тело Увабами, конечно, не сравнить по комплекции с Райкаге или Киллером Би, но все -таки оно было немаленьким. Но это нисколько не смущало человека в маске Анбу, в лапы которого я попал.

— Развлекаешься, значит? — хмуро пробурчал он из-под маски.

— Я устал. Имею право, — уже не упираясь и добровольно следуя за похитителем, ответил я.

— Да. И после таких развлечений я еще удивляюсь, откуда у меня столько жен и желающих ими стать, — устало посетовал человек в маске. — Наблюдая за таким своим поведением со стороны, я испытываю неописуемое чувство стыда.

Было ему на вид лет двадцать, хотя с маской на лице точно и не скажешь. Но там и без нее никто бы, кроме меня, точный возраст тела не назвал бы. Потому что этот имеющий нечеловеческую силу Сенджу индивид был моим клоном. Несколько прыжков по крышам увели нас из толпы на безлюдную и относительно тихую площадку, с которой открывался неплохой вид на широкую, украшенную праздничными огнями улицу, на которой недалеко от пары храмов толпились люди в ожидании начала праздника. И только сейчас мой клон позволил себе снять маску, открыв лицо, отдаленно напоминающее чертами один из пяти высеченных ликов на нависающей над Конохой скале. На самый первый появившимся там портрет — на Сенджу Хашираму. Схожесть эта объяснялась просто — Охеми был более чем на половину точной генетической копией Первого Хокаге.

— И вовсе не все мои жены появились, потому что я с ними флиртовал! — честно возразил я самому себе в ином теле. — Скорее уж, судьба связала меня с ними вопреки моим стараниям, а не благодаря им.

— Это кара небесная, — кивнув, согласился я-Охеми.

Я-Увабами только горестно вздохнул, соглашаясь. С одной стороны, каждая из близких мне женщин — это источник счастья. Их любовь — это нечто. Но с другой стороны, женское настроение бывает переменчивым. Югито, как сегодня, любит показать свою стервозную сторону. Кушина иногда по-детски требует большого внимания. Сальма и Микото частенько молча негодуют, посылая ментальные лучи неодобрения. Грех, конечно, жаловаться, однако и не вспоминать об этом не получается.

— Что там с моим наблюдателем? — вернул мысли в рабочее русло я.

— Занят своей работой — следит за шиноби Кумо — был получен короткий ответ, пока мой клон извлекал из кармана несколько свитков. — Вот чакра ниндзя из Аме.

На свитки оказались нанесены печати, в которые и была заключена чакра тех шиноби из Амегакуре, которые прибыли якобы сдавать экзамен. Ясное дело, что их задача здесь — это разведка. Она у многих, явившихся в Коноху, такая, но для Дождя информация о Листе сейчас особенно важна. Поэтому за этими шпионами нужно следить более внимательно, в том числе и через додзюцу Увабами.

— А другие гости из Амегакуре как поживают? — уточнил я, пряча свитки за пазуху. — Ничего нового?

— В пути, — кивнув, подтвердил я-Охеми.

В пути, значит. Я отвернулся от клона, устремив свой взор вниз, с крыши на улицы Конохи. Следить сейчас за посторонними личностями на территории бывшей Страны Огня стало сложнее. Миграция шиноби с юга, прибытие гостей из-за рубежа, паломничество монахов из-за праздника в Листе — все это усложняло наблюдение с помощью сенсорных техник. Иными словами, я сделал все, чтобы побудить Нагато к действиям, выманить его из Амегакуре. Шесть путей Пейна требуют контроля, Нагато не может отправить их через полконтинента, оставшись в хорошо защищенной деревне. Я посчитал разумным, воспользоваться этим.