Не самая у штаба сейчас приятная пора. Я поставил весь мир в неудобное положение, из которого ему приходится выкручиваться. Никто не знает, как развернется история в ближайшее время. Мадара непредсказуем. Атаковать его на полуострове сейчас? С его способностью к телепортации его сложно загнать в угол. Тем более что не только Мадаре нужно время для подготовки, но и коалиции шиноби. Мобилизация ресурсов не происходит сиюминутно, переброска войск тоже.

И кто бы что ни говорил, но у меня нет доверия Иве и Кумо. Для зачистки полуострова мне понадобится пустить их войска в Унию, и это может быть опасно. Да и война вблизи от Отомуры и Санро не была пределом моих мечтаний. На границе с дикими лесами Железного полуострова давно стоят печати и сигнальные барьеры. Настойчиво, пусть и ненавязчиво, но я отгораживался от прибежища Мадары. Однако война — штука непредсказуемая, а Страны Звука и Железа в последние годы стали уж слишком густо заселены. На мое счастье, Каге были не против практически канонного решения спрятать джинчурики на Шимагаме, если удастся выманить Мадару в Страну Молний, то это уже можно считать маленькой победой. Конечно, это менее изученный регион для моих шиноби и с логистикой там проблемы, однако войска Унии к этому были готовы.

Естественно, пока идет сосредоточение сил и средств. Совершенно не ясно, какая обстановка в регионе будет завтра. Рано исключать какую-либо стратегию, нужно быть готовым ко всему. Это сильно нервирует. Одно ясно — прольется очень много крови. И прольется в немалой степени по моей вине, из-за моего бездействия и потакания пророчествам. Из-за стремления получить от войны больше выгод для Унии.

Интересно, как бы это оправдала Юко? И зачтутся ли мне спасенные мной жизни, когда цепь моих перерождений закончится где-нибудь в аду?

Внезапно исказившееся в паре метров передо мной пространство заставило меня и Мейро остановиться. Пространственно-временная техника. Она напоминала небольшой кусочек марева в метре над полом коридора, по которому мы шли. Воздух колыхнулся, словно от сильного нагрева, но через секунду все вернулось в норму, а на доски пола с глухим стуком упал окровавленный кусок плоти, на котором раскаленным железом пылала круглая метка.

Глазное яблоко. Розовая склера покрыта сетью лопнувших капилляров, обрывки мышц прилипли к полу, из разорванных сосудов на медленно гаснущую радужку катились последние капли крови. Секунда — и рисунок Мангекьё Шарингана полностью погас, оставив алый круг с тремя томое и черным провалом зрачка.

— Что это было? — спросила Мейро, не сомневаясь, что я знаю ответ.

Я тяжело вздохнул и присел, чтобы поднять вырванный глаз, прежде чем ответить:

— Это очень плохие новости...

***

Кровь текла сквозь пальцы, несмотря на наскоро примененное ирьениндзюцу. От боли помутилось сознание. Бежать не удалось. Противник владеет более совершенной пространственно-временной техникой. Глупо было надеяться, что от него можно скрыться или сбежать. Мадара таких ошибок не допускает.

— Жить будешь, Шисуи? — с тяжелым гулом опустив перед собой широкий клинок Хирамекарей, спросил Кисаме.

— Похоже, что недолго, — с трудом отняв руку от лица, сквозь зубы ответил Учиха.

— Ага, на то оно и похоже, — согласился бывший киринин. — Что началось-то, вообще?

Шисуи не ответил, до рези в оставшемся глазе наблюдая за медленно, но неумолимо пробирающимся сквозь пламя противником. Шансов победить его не было. Даже сейчас, когда Мадара демонстративно не применяет всех своих сил. Ему хватило секунды, чтобы прервать технику перемещения другого Учиха, из-за чего Шисуи смог отправить лишь один свой глаз. И теперь у него нет шансов не то что на победу или побег, а просто на то, чтобы до конца выполнить свою миссию.

Орочимару наверняка знал, чем все закончится. И Шисуи тоже догадывался. Недаром Рюджин заменил его глаза, поменяв Котоамацуками на Ашинадзучи и Тенадзучи. Имея сильнейшее гендзюцу, Шисуи не смог бы совладать с собой. Тогда Акацки были бы другими. И тогда не было бы сейчас перед ним Мадары. Но Шисуи мог лишь связывать измерения с помощью Ашинадзучи и видеть сквозь них глазом с Тенадзучи. Он был шпионом, фигурой, а не игроком.

— Я дам тебе то, что ты желаешь... Вот, значит, что он имел в виду, — горько усмехнулся Шисуи, вспоминая свою первую встречу с Орочимару.

Рюджин дал то, что желал Учиха Шисуи с тех самых пор, как завладел Мангекьё Шаринганом.

Шумно зарокотало море неподалеку. Холодные воды Янтарного залива обрушились на каменистый берег. Взметнувшаяся по воле Мадары волна рухнула на яростное пламя огненного измерения, которое призвал в этот мир Шисуи. Столп пара с шипением взметнулся вверх, скрывая собою солнце. Пламя исчезло так же, как и молнии минутой ранее.

— Кисаме, — позвал напарника Шисуи.

— А? — слегка оглянулся к нему киринин.

Этого хватило, чтобы поймать оставшимся глазом взгляд Хошигаки.

— Беги! — приказал Шисуи, направляя чакру в глаз.

Кисаме замер на мгновение, пораженный гендзюцу. Картины из сознания Шисуи отпечатались в памяти Хошигаки, заставив того скривиться от боли. Жилы на шее и руках, сжимающих рукояти его мечей, вздулись. Тонкие губы растянулись в жестком оскале. Холодные рыбьи глаза впились в Шисуи.

— Будь ты проклят! — прохрипел киринин прежде, чем размазаться в воздухе после применения Шуншина.

В то же мгновение из земли вырвались стремительные лозы Стихии Дерева. Кисаме, не успевший добраться до моря, появился из воздуха. Мечи в его руках вспыхнули синей чакрой, которая вырвалась ввысь, обретая форму гигантского топора. Сок брызнул из рассеченных деревьев. В это же время пальцы Шисуи с силой ударили в район груди, надавливая на точки, когда-то показанные ему Орочимару.

Шишо Тенкецу!

Острая боль пронзила грудь, когда были разрушены Жертвенные Тенкецу. Но вскоре боль ушла. Невиданная легкость ощутилась в теле. Чакра теплой рекой прокатилась по телу, вскружив голову накатившей мощью. Она ожгла глаз Шисуи, нестерпимый зуд охватил все тело, заставив взреветь от ярости. Зеленое пламя чакры вырвалось из Шисуи. В этом пламени сконденсировались кости скелета, стремительно обрастая плотью и броней. Даже с одним глазом он был способен воплотить Сусаноо.

Сусаноо: Цукумо!

На груди пламенеющей зеленой чакрой фигуры засветилась алым магатама, из которой вырвалась волна стремительных изумрудных росчерков. Мириады сенбонов дождем обрушились на Мадару. Шисуи нужно было лишь отвлечь его. Кисаме должен был выжить и передать послание! Пусть он нукенин, но гендзюцу не позволит ему не выполнить приказ.

Вокруг Хошигаки с нарастающим грохотом забурлила вздымающаяся из земли вода, чтобы тут же рухнуть на древесные техники Мадары сотнями акул. Кисаме мог поглощать чакру и был в этом неплох. Но древесные техники делают это лучше. Стихии сплелись. Полетели щепки, но новые стволы росли с невообразимой скоростью. Стена из сверкающей молодой листвой рощи выросла на пути к морю.

Шаринган Шисуи уловил стремительный росчерк, устремившийся к его Сусаноо. Быстро подняв руку, Учиха опустил ее вниз, уже чувствуя, как смертельный холод пронзает его тело. Непреодолимая сила вырвала тело Шисуи из Сусаноо и поволокла по земле. Голые скалы разодрали одежду и сорвали кожу со спины вместе с мясом.

Черные стержни пробили конечности и застряли в раздробленных костях. Но хуже было то, что они угодили в живот. Полет Шисуи остановился, когда его тело врезалось в скалу и сползло на землю, застыв безвольной куклой. Шаринган с безупречной четкостью позволил рассмотреть огромную дыру в животе. Розовые осколки ребер, торчащий из раздробленных позвонков спинной мозг. Вместо внутренностей, Шисуи видел лишь быстро натекающую лужу крови на покрытых лишайником камнях. По сути, его тело распалось на две половинки, которые крепились друг к другу только косыми мышцами и кожей. Но боли все еще не было. Чакра в теле гасла медленно, техника Шишо Тенкецу позволяла жить. И она позволила увидеть, что последняя атака Шисуи все же достигла цели.