— Похоже, та гора с деревом на вершине — это центр города, — сложив руки за спиной и рассматривая карту, заметил Хиаши. — Там достаточно большие здания и просторные подземелья.

Чакра прильнула к глазам главы Хьюга, сеть вен вокруг глазниц вздулась из-за резко подскочившего давления крови.

— Здесь много пустот под поверхностью. Найти одно нужное нам подземелье может быть непросто, — вновь осмотревшись, сказал Хиаши. — Начнем поиск от того дерева? Оно, кажется, было чем-то важным. Если мы говорим о шиноби, то кладбище должно находиться на почетном месте.

— Это не принципиально, — сверяясь с планом Фуен, я вновь осмотрел город с помощью своего додзюцу. — Луна ведь не так велика, чтобы нельзя было окинуть ее всю взглядом.

Мое раздвоенное сознание в основном теле и в Хибакари соединилось. Мой Кецурьюган позволял видеть далеко, но поле зрения у него не слишком велико. Радиус обзора Бьякугана в клоне меньше раза в два, чем дальность Кецурьюгана, но зато обзор круговой. Сквозь сознание пронесся поток информации. Тысячи стен и сотни улиц пронеслись перед моим взором. Ничего похожего на воспоминания из прошлого. Но, если исключить эту область из зоны поиска, тогда остается не так уж много вероятных мест нахождения кладбища. Если верить плану Фуен, то здесь? Нет. Здесь? Да. Похоже. Однако... Гм. А здесь тоже похожие надгробия. И еще виднеется тусклая чакра.

— Нужно проверить. Идем, — махнул я рукой своим спутникам.

В пути к нужному кладбищу я не особо торопился, то и дело поглядывая наверх, на солнце, которое даже не думало сдвинуться со своего места на небосклоне. Оно просто со временем затухало. На медленно тускнеющей поверхности проступал рисунок морей и кратеров луны. Чакра там, в недрах внутреннего светила, двигалась и пульсировала согласно своему ритму. Ее потоки были скрыты от додзюцу, словно ускользая от взгляда. Слишком уж масштабные, растекшиеся в пространстве, но по своей структуре они напоминали Рюмьяку — не источник в Роуране, а сами драконьи жилы, которые пронизывали Землю. Их можно было ощутить. В последнее время сендзюцу стало более чутким. Я ощущал, как движется энергия вокруг, как тлеет жизнь в телах насекомых и как текут соки по стволам деревьев. Полнота восприятия Сеннина была и раньше велика, а сейчас ощущения стали немного иными.

Сама же Луна мне все больше напоминала большой заводной механизм со скрытым сердцем где-то глубоко в его недрах. Его самого я не видел, взгляд словно соскальзывал с туманного пятна где-то за гранью поверхности солнца. Но зато виден был дворец и его обитатель. Чтобы обнаружить его, потребовалось время — все-таки поле зрения Кецурьюгана не так уж велико.

— Рад приветствовать тебя, Ооцуцуки Тонери-сан, — неожиданно для всех поздоровался я, когда мы шли по очередной молчаливой улице мертвого города.

От моей фразы Хината аж опешила, оборвав свой разговор с Хибакари на полуслове. Атмосфера в покинутом и пустом городе была гнетущей, тут даже ветер не шумел в темных провалах окон. Разговоры помогали моим спутникам свыкнуться с нагоняемой руинами мрачностью. А вот внезапное приветствие в пустоту спокойствия не добавляло. Ровно так же, как резко и без всяких предпосылок появившаяся из пустоты фигура в белом кимоно с накинутой поверх песочного цвета накидкой вроде римской тоги.

Хината испуганно дернулась, только и успев распахнуть рот, когда ей по губам тут же легонько ударила Нами.

— Только попробуй выругаться, — строго сказала своей дочери Хьюга.

— Но... — девочка в своем возмущении секунду тыкала пальцем в неожиданного гостя, пытаясь подобрать слова, чтобы описать свое отношение к ситуации, но в итоге просто бросила свои потуги и выпалила: — Мам!

Я благодушно улыбнулся, краем глаза наблюдая за юной Хьюга. В обществе своей матери Хината словно преображается. За их отношениями, родителя и ребенка, которые так похожи своими характерами, всегда было интересно наблюдать.

— И я рад приветствовать гостей, Рюсей Орочимару-сан, Хьюга Хиаши-сан, — слегка тряхнув небрежно остриженными белоснежными лохмами, ровным тоном ответил Тонери. — Пусть даже гости эти так неожиданно явились.

— Да уж, надеюсь, ты простишь меня за это, — слегка кивнул я последнему жителю Луны, внимательно изучая его взглядом.

На самом деле ничего интересного. Всего лишь марионетка в образе Тонери. Но хотя бы не бесплотная проекция. И все же, кое-что можно узнать и из этого натянутого на куклу образа. Ну, кроме того, что Тонери, худощавый и высокий парень одного с Хинатой возраста, выглядит жутенько. Бледная кожа, белые волосы и темные провалы на месте глаз — тут никаких призраков не надо, и так можно со страху заикой остаться. В целом, несмотря на немного неряшливую прическу, выглядит парень опрятным, куча слуг-марионеток весьма полезна в быту, я смотрю. Однако мне и не нужно было разглядывать этого Ооцуцуки вблизи. Кецурюган позволил мне изучить его заранее.

Сильная и светлая чакра, холодная и ровная — как жидкий холодный свет луны. Из-за обрывов в кейракукей на месте додзюцу, циркуляция в теле не идеальна. Потенциально Тонери может стать сильнее. Но и сейчас он не так прост. Совсем не прост. Ряд из шести отметок в виде магатам на груди от ключицы к ключице. Я не знаю... Пока не знаю, в чем суть этих магатам и томое, однако сложно не заметить их связь с Ооцуцуки, Хагоромо и Хамурой. Риннеган канонного Саске с шестью томое, шесть магатам на груди Наруто в режиме Рикудо Сеннина, по шесть магатам на одеждах Хамуры и Хагоромо. Магатамы были еще и на джинчурики Десятихвостого и у Исшики. Как говорится, все это "ж" неспроста. Если видишь их, значит, человек перед тобой уже не совсем человек, не так ли?

— Странно... — приложив в задумчивости палец к подбородку, пробормотал я.

— Что? — полюбопытствовал Тонери.

— У вашего рода и в самом деле есть предрасположенность к рождению близнецов. Хамура и Хагоромо, их дети, да и Хиаши с Хизаши. Но это не связано с генетикой. Скорее, с природой передаваемой чакры. Сила прародителя все время делится, постепенно уменьшаясь. Должно быть, было сложно сохранять хотя бы ту ее часть, которая была заключена в ребенке Хамуры?

— Наверное, я должен счесть твои слова похвалой, — кивнув, ответил Тонери. — Однако ты много знаешь для земного ниндзя.

— К счастью, я знаю не все, иначе было бы слишком скучно жить, — пошутил я.

— В этом должна заключаться моя помощь тебе? Нужно раскрыть какие-то тайны? — предположил Тонери.

— Безусловно и это тоже, — согласился я, жестом предложив собеседнику прогуляться по городу. — Хотя, в первую очередь, мне нужна помощь, чтобы безболезненно преодолеть проблемы на Земле.

— Осколки наследия Мудреца Шести Путей все никак не могут начать жить в мире. Очередная война, — Тонери неспешно шагал вместе со мной по пустой улице опустошенного города. — Мы уже думали, что вскоре Земля очистится сама по себе, однако сейчас Демоническая Статуя была украдена, и Десятихвостый может быть возрожден. Судьба мира Рикудо Сеннина была предрешена согласно заветам Хамуры. И в этот момент на Луну явился ты.

— Было бы странно, если бы я не появился, не так ли? Я, конечно, согласен с решением твоего клана, но лишь частично. Мир Рикудо Сеннина, мир, который предлагают его потомки — ничто из этого не кажется мне правильным. Поэтому я строю свой мир. Похоже, ты в курсе того, что происходит на земле?

— Наследие Хамуры предполагает мое наблюдение за Землей.

— Ну, хоть какая-то забава, чтобы разбавить одиночество на Луне.

— Ты остался один? — с сочувствием в голосе спросила Нами.

— Все-таки передрались из-за еды, — мрачным шепотом заключила Хината.

— Все было не так, Хината, — мягко возразил девушке Тонери.

— Разночтения в заветах Хамуры привели к спорам между главной и побочной ветвями клана и войне, — пояснил я вместо него.

— Главная и побочные ветви? — уточнил Хиаши. — Значит, и здесь тоже.

— Клан лунных Ооцуцуки и клан Хьюга — оба потомки Хамуры Ооцуцуки, младшего брата Мудреца Шести Путей, — сказал я Хиаши. — Я так думаю, и тот, и другой ведут свое начало от пары детей Хамуры. Они разделили наследие своего предка. Чтобы сохранить его на Земле, сложно было бы обойтись без разделения клана хотя бы на две ветви. А здесь, на Луне, скорее, так препятствовали близкородственным связям. У вас, Тонери, лучше сохранилась память о прошлом, хотя даже вы смогли ее исказить. Но все же, может, ты знаешь. Это разделение на ветви — тоже наследие Хамуры?