— И тебе хватило дерзости встретить меня здесь, — не сводя с меня своих нечеловеческих глаз, произнес Пейн. — Твое высокомерие неизменно, Орочимару. Как тогда, в Рококу но Сато, так и сейчас. С твоей силой ты мог остановить многие войны, но вместо этого создал Рюджинкё, ты начинал новые войны, тебе мало того, что ты имеешь. Ты забираешь земли и души! Несешь раздор!

— Таков мой путь к миру, — с вежливой улыбкой ответил я. — Оглянись на себя, прежде чем критиковать меня.

— Я отличаюсь от тебя, — мрачно ответил Пейн. — Ты дал мне почувствовать боль. Ты дал мне вырасти. Ты дал человеку стать богом. Но сам, называясь им, ты не знаешь боли!

— Ха! Да уж, — с улыбкой покачав головой, иронично произнес я. — Прости, но мои шестнадцать лет прошли слишком давно. Может, где-то я и похож на малолетнего дебила, но твои слова заставляют лишь улыбаться. Повзрослей, Нагато.

Глаз противника дернулся, когда я назвал его истинное имя.

— Не я причинил тебе боль, когда ты восстал против Ханзо. Ты сам убил своего друга, — я указал на тело Тендо. — Ты убил человека, который принял тебя, как сына. Ты вырезал весь его род. Ты сам убил всех, кого любил.

Да, было сложно вести разведку на территории Аме, но все же кое-что о внутренней кухне Дождя мне выяснить удалось.

— Но именно ты поработил их души своей ложью, — не моргнув и глазом в ответ на мою речь, сказал Нагато. — Ханзо попал в сети твоей секты. Он хотел разрушить все то, что было создано нами, чтобы бросить Аме под ноги Унии. Втянуть Дождь в новые войны. Он хотел отдать эти глаза, — Пейн медленно поднял руку и указал на свое лицо, — тебе.

— Да, наверное, в этом и есть главная причина, — невесело усмехнулся я. — Эти глаза не то, чем он мог распоряжаться.

— Удивлен, что ты так думаешь.

— Более того, эти глаза не то, чем можешь распоряжаться ты, — поведя плечами, добавил я. — Ханзо это понимал. И хотел избавить тебя от этого бремени.

— Бремени? Нет. Это сила, которая может принести мир. И правосудие, — сказал Пейн, скосив взгляд в сторону.

Я знал, куда он смотрит, потому что в этот момент из-за поворота на улицу вышел человек, чей силуэт лишь был едва различим за плотной завесой тумана. Вряд ли это было видно Пейну, но это был тот, кто известен в миру, как Юки Кёда. Тело Нингендо уже давно превращено в мокрое место Стихией Пара, и для этого клона могли появиться новые задачи, из-за чего он оказался здесь. Рядом с Тендо дернулся Шурадо, ловя рухнувшего с небес Джигокудо. А вслед за ним на крыше одного из ближайших зданий показался Дайки, ярко-алые шевелюра и глаза которого горели даже сквозь удушливую пелену дыма. На соседнюю крышу с металлическим шелестом крыльев опустился Увабами, вынырнувший из нависших над Конохой тяжелых клубов черного чада и скрывающий свой облик за накидкой из стальных перьев. За спиной трех оставшихся Пейн Рикудо из смога показалась медленно шагающая фигура в белой деревянной маске Анбу, за которой скрывалось лицо Охеми, чье тело было укрыто мешковатым серым плащом.

— Вот оно что… Хачидайрюо, — внимательно посмотрев на Чоду, клона, который носил облик моего оригинального тела, понятливо произнес Пейн. — Но здесь их только шесть. И та белая тень с Шикоцумьяку. Значит, семь. Такое чувство, словно я в ловушке. Тогда… Я хочу с тобой поговорить, Рюджин.

На моих губах уже давно застыла скупая улыбка от всего, что происходило передо мной. Сам Пейн был мне не нужен. Мне нужен Нагато в лучшем случае. Но для начала, мне бы его найти. А это оказалось не так уж просто сделать. И прямо сейчас в теле Охеби я занят поиском. Если же Нагато хочет потянуть время, то я не против. Мне самому это будет не лишним. Эта сцена уже начата, и еще далеко не все действующие лица вышли на сцену. Ханзо был прав. Глаза Нагато имеют своего владельца, имеют того, кто столетиями делал все, чтобы они появились. И получить их будет непросто. В худшем, стоит ожидать действий игроков, которые двигают самозваным божеством Страны Дождя, словно пешкой.

— Я готов выслушать тебя, — сложив руки на груди, ответил я Пейну.

— Нами поймана половина биджу. Паритет между какурезато нарушен. Тебе нет смысла укрывать Семихвостого и Девятихвостого. Близится война. И если ты хочешь мира, то над шиноби должен встать арбитр. Бог правосудия, бог силы.

— Ты не тот, кто может говорить с позиции силы, Нагато, — отрицательно покачал я головой. — Ты слишком слаб, чтобы быть гегемоном. Ты славно потрудился, пытаясь ослабить какурезато. И сейчас моя армия самая боеспособная. Мои шиноби прошли войну, они имеют реальный боевой опыт. Кто может противостоять Унии? Киринины? Их опыт не меньше, но они обескровлены. Ива? Ооноки слишком стар и слишком ценит жизнь, чтобы бросать своих шиноби в бой. Он их слишком бережет, чем ослабил Камень и обогатил Акацуки. Кумо? Может быть, но решится ли Райкаге на это, рискуя повторить судьбу Кири?

— Как всегда высокомерен, — презрительно процедил Пейн. — Ты просто не способен представить собственное падение.

— Странно это слышать от того, кто потерял троих из шести своих марионеток.

— Потерял? Это вряд ли, — спокойно произнес Пейн и… пропал вместе с Джигокудо и Шурадо.

Техника Призыва. Понятно. Море искорок чакры открылось перед додзюцу Бьякугана. Охватить площадь в пару десятков километров радиусом не так уж просто. Найти в этом стоге сена иголку и того сложнее. Но Пейн Рикудо — это все же не иголка.

Тенсо!

На мгновение вспышка света затмила взор, чтобы тут же перед глазами появилась новая картина. Уже не Коноха. Скала над ней. И все Шесть Путей. Нагато не восстанавливал уничтоженные тела. Он их просто заменил. Или это и были настоящие тела Пейн Рикудо, а разрушенные мной — временные подделки. Потому что белые глаза с концентрическими кругами Риннегана Чикушодо смотрели на меня с очень знакомого лица.

Ну привет, Ханзо Саламандра. Вот, значит, какую судьбу тебе уготовил Нагато в этот раз.

Звуки грома еще раскатами разносились по небу, когда мои клоны подхватила невидимая сила, притягивающая их в пасть торчащей из земли и объятой языками темного пламени огромной головы.

Ну, нет уж. Туда мне пока не охота.

Природная энергия влилась безудержным потоком в тело Омушимару, преображая его. Роговая броня покрыла кожу, разрывая кимоно. Белое пламя взметнулось над клоном, когда энергия Мудреца смешалась с раскрывшейся силой Шичи Тенкохо.

Корью!

Вестибулярный аппарат взбунтовался, когда притяжение тайдзюцу дернуло меня назад и вниз. Чакра в теле Кёды опалила меридианы, вырвавшись наружу несколькими слабо светящимися шарами. Они пронеслись над землей, оставляя после себя опаленную землю и излучая нестерпимый жар. Стая ракет, оставляя за собой змеящийся дымный шлейф, расцвела огненными бутонами, соженная Стихией Жара. Взрывная волна белым маревом пронеслась по атмосфере, разрушая мою технику Шакутон: Каджoсатсу.

Черные штыри чакроприемников, выросшие из рук Нингендо, пронзили начавшие расти древесные стволы. Чакра в куройбо столкнулась с чакрой Мокутона, рост растений мгновенно прекратился. Ослепительно блеснула линза на голове Шурадо. С едва слышным треском перед ним выросло ледяное зеркало, из которого вынырнула окутанная туманом фигура. Поток света пронзил воздух и утонул во вспыхнувшей багрянцем печати на руке моего клона. Через миг хлопок сотряс воздух. Сминая землю вперед помчался призрачный тигр, врезавшись в только что появившийся призыв Нагато. Еще один бык. Его тело сотряслось от удара и покатилось по земле, чтобы угодить в лапы проявившихся в воздухе Доки. Вырвавшиеся из их ртов демонические твари вгрызлись в тело призыва, пожирая энергию живого существа.

Облако дыма возле Шурадо оформилось в шестирукое тело. Легкое касание ладони Омушимару сотрясло превращенное в механическую куклу тело. Черная жидкость брызнула из одного из трех ртов на трех лицах киборга. Нечто похожее на электрические искры пробежало по телу в месте удара. Еще одно касание — Шурадо отбрасывает в сторону. С Тенкецу в его теле все сложно, но внутренние повреждения все равно губительны. И тем более губителен обрушившийся на него град Десяти Крыльев, оторвавший конечности и вывернувший наружу металлическое нутро.