В течение многих лет, каждую пятницу, я слышал призывы муэдзинов, созывавших правоверных мусульман на молитву. В наши дни их разносит по округе громкоговоритель, а раньше благочестивый мусульманин судил о достоинствах муэдзина по тому, как тот на одном дыхании возвещал час молитвы, что было результатом длительных тренировок и многолетней практики. Однажды, по приезде на Яву, когда я в такую же пятницу в вечерних сумерках продвигался в автомобиле по южному побережью острова, направляясь в сторону огромного вулкана Кракатау, до моего слуха донесся призыв муэдзина, звучавшего так, словно я находился в Стамбуле или Бейруте. Однако реакция населения была совсем другой: легче принять чужую религию, чем изменить обычаи и привычки.

Согласно преданию, Мухаммед предсказал, что его община распадется на 73 секты, из которых одна только избежит адского огня. Познакомившись с многочисленными сектами, я не приемлю распространенные на Западе суждения о мусульманстве. Представляющий собой, по мнению западников, единое учение, ислам в действительности имеет свои особенности в Алжире и Малайзии, в Иране и Гане. Неизменными остаются только невежественные представления о мусульманстве.

Если история Европы, Индии и Китая изучалась на протяжении многих веков, то в Аравии археологи произвели первые раскопки только в тридцатые годы нашего столетия, одновременно с началом нефтяной разведки. Бескрайние просторы этого, по сути дела, малого континента, простирающегося от сирийской пустыни Хамад до Индийского океана, до сих пор мало изучены, как, например, вполне заслуживающий свое название «Квартал пустыни» — Дахан Руб эль-Хали или большая часть Неджана в Саудовской Аравии. В 1992 году археологи открыли в Омане развалины легендарного центра торговли Убар; другие, возможно, не менее значительные памятники старины и по сей день скрываются под толщей песков пустыни.

На аравийской земле в разное время побывали и поселились представители многих народов: египтяне, римляне, греки, абиссинцы, финикийцы, евреи. До этих мест добирались также и азиатские купцы по дорогам, проторенным по меньшей мере в I тысячелетии до н.э., торговавшие драгоценными камнями, кораллами, жемчугом, пряностями, благовониями, шелком, изделиями из стекла, а также скотом в странах Средиземноморья и Азии, а позднее в Аравии и Азии. Так, в начале II тысячелетия правители Месопотамии вывозили из Индии морским путем слонов и обезьян[858]. Восток никогда не был безжизненной и безмолвной пустыней, каким его многие сейчас представляют. История этих мест связана с именами богов, царей, демонов, и потому совсем не удивительно, что генеалогия дьявола в Аравии походит на мозаичное полотно.

На Аравийской земле развивалось, взаимно обогащаясь, множество культур, о которых многое умалчивает история средних веков[859]. Так, на полуострове в разное время процветало государство минеев[860], основанное в конце II тысячелетия до н.э., царство сабеев — вотчина легендарной поклонницы Соломона царицы Савской, нанесшей визит сыну царя Давида в 950 году до н.э., страна химьяров (гомеритов), сменивших в 115 году до н.э. сабеев, а также царства гассанидов и киндитов. По-видимому, на основании того, что проживавшие на этой земле народы говорили на семитских языках[861], было выдвинуто сомнительное предположение о том, что они исповедовали семитские религии.

Пантеон минеев включал сотню небожителей, о которых нам почти ничего не известно. Так, Шам, по-арабски Shams (что означает Солнце) — прямой потомок Шамаша, вавилонского бога Солнца, правды и справедливости, у минеев почему-то был богиней, а Астарта, олицетворение планеты Венера, оказалась вдруг божеством мужского пола, хотя это был минейский вариант богини вавилонян Иштар, неожиданно претерпевшей столь странное перевоплощение. В Греции ей поклонялись как богине любви и плодородия по имени Афродита. И она стала достойной преемницей доисторической Богини-Матери, так как покровительствовала рабыням, занимавшимся проституцией при храмах. В то же время, как свидетельствуют многие демонологические тексты, христианские священники усматривали в ней дьявольское начало.

Тяготевший к язычеству царь Соломон на склоне лет почитал эту богиню, «ибо, веря не только одному своему Господу Богу»[862], он «поклонялся Астарот, богине сидонийцев»[863]. Другой иудейский царь, Иосиф, построил в честь этой богини такое же святилище на горе Оливов, какое воздвиг богу моабитов Кемошу, а также «отвратительному божеству аммонитов»[864] Милкому, что, однако, нисколько не помешало ему продолжать верить в Иегову. По всей видимости, иудейские цари не спешили отождествлять богиню любви и плодородия с дьяволом.

Переместившись в Абиссинию, Астарта превратилась в богиню небес Аштар[865]. Не говорит ли это о том, что она так и осталась богиней любви и плодородия? Однако у нас нет в том полной уверенности, как писал Филон Александрийский[866], чтобы показать ее принадлежность к богам, ее изображали с бычьими рогами на голове. Была ли Астарта семитским божеством? На этот вопрос так и не смогли ответить древние религии, поскольку это божество напоминает египетскую богиню плодородия Исиду с рогами и солнечным или лунным диском между ними. Следует отметить, что изображения Исиды появились за тысячу лет до первых дошедших до нас упоминаний о сабеях (715 г. до н.э.). Не исключено, что некоторые боги Аравийского полуострова, которым поклонялись местные жители до появления на этой земле ислама, имели египетское происхождение. В самом деле, религии полуострова испытали на себе влияние многих культур, что неудивительно для столь людного перекрестка дорог, ведущих из разных стран мира. Так, самый главный бог здесь назывался Rahman (что в переводе означало «милосердный»), по существу, непосредственно указывая на то, что дело не обошлось без иудейского влияния[867]. К тому же известно, что в VI веке н.э. на берегу Красного моря было еврейское поселение. Во всяком случае, на Аравийском полуострове иудейство проявило себя самым активным образом, ибо мы знаем, что и в Медине, и в Йемене, и в Сирии прижились многочисленные еврейские общины во главе с раввинами. Как свидетельствует стих 62 из второй суры, еврейское влияние распространилось и на царство сабеев:

Назореями[869] могли называться члены псевдохристианской секты под названием мандеи[870], известные также как «христиане Св. Иоанна Крестителя». Однако речь скорее шла об учениках Иисуса, как их называли в те далекие времена в Аравии; большая часть первых христиан, став объектом гонений, переселилась в 524—525 годах в оазисы, раскинувшиеся между Меккой и Йеменом. Упоминание в Коране о сабеях, как и назореях, вовсе не случайно: возможно, речь шла о жителях Савского царства? Можно было бы утвердительно ответить на этот вопрос, если основываться лишь на созвучии слов. Однако сабеи исповедовали не одну религию, и по стиху из Корана нельзя понять, на какое из вероисповеданий ссылался пророк. Всегда точный в определениях, Мухаммед не мог по-разному называть одну и ту же секту. И потому речь шла, по-видимому, о мандеях, или христианах Св. Иоанна Крестителя, которых называли также сабеями[871] или скрывавшимися в пустыне Аравийского полуострова еретиками, считавшими Иисуса аватаром Гермеса-Меркурия, перевоплощением одной из семи обманных планет... На полуостров широким потоком устремились всякого рода вероотступники, еретики и раскольники поневоле, признававшие христианство, но толковавшие вероучение в соответствии со своими взглядами и в зависимости от полета собственной фантазии.