Так или иначе, то, что Оррик сумел узнать, пообщавшись с местными, не подтвердило его опасения. Гарнизон форта жил обычной сонной жизнью и не было признаков того, что его недавно усиливали. Конечно, хорошо продуманную западню нельзя было распознать по таким поверхностным признакам… но Оррик вообще не поставил бы много на то, что воевода предупреждён, а времени бесконечно перестраховываться на самый худший из худших случаев сейчас было. Унылая, почти лишённая зелени, скалистая местность, была, всё же, населённой. Рано или поздно чужаков заметят. Или кто-то из контрабандистов решит, что лично ему будет выгоднее их сдать. Оррик ещё раз посмотрел на форт, на алый флаг с чёрным мечом, развевающийся над самым высоким из бастионов. Нет, действовать надо было без лишних задержек, уже этой ночью.

*****

Оррик не любил карабкаться по стенам. Тем более в самый тёмный час, напившись алхимического зелья, которое обостряло ночное зрение, но могло вызывать лёгкое головокружение, и со шпагой в зубах. Но что поделаешь, бастионы форта были слишком высоки, чтобы на них было так легко запрыгнуть, особенно если требовалось не поднимать шума. Вариант «постучаться в главные ворота» по понятным причинам не годился. Все боковые дверцы для вылазок и водостоки, как предупредила Лирия, были окружены предупреждающими заклинаниями, а в придачу ещё и чем-то, что ей показалось смертельными чародейскими ловушками. Поэтому пришлось действовать по первоначальному плану — избавиться от большей части снаряжения, включая сапоги и аккуратно, бесшумно ползти вверх, цепляясь за едва заметные щели в кладке. В ранней юности Оррик как-то сломал ноготь при подобном восхождении и весь спектр тогдашних ощущений запечатлелся у него в памяти особенно ярко, хотя с тех пор он не раз получал куда более страшные увечья. Лишь незаурядным усилием воли ему удавалось сохранять спокойствие и не дёргаться — да и то, он чуть не свалился и чуть не порезал рот о лезвие шпаги, когда его рука наткнулась на нишу в кладке с человеческим черепом в ней. Ряд таких украшал стену чуть пониже парапета, в качестве предупреждения иноверцам и мятежникам. Так что чувства Оррика к тараксийцам и их обычаям стали более личными, к тому времени, как он перелез через зубцы и оказался на стене.

Парапет должны были обходить три патруля по трое часовых. Даже весьма опытный дваждырождённый вряд ли смог бы отправить на тот свет столько людей, не дав никому даже крикнуть. Но это при условии, что часовые несут службу должным образом. Тюремному форту уже много лет никто не грозил, он был местом, где воин мог не ожидать ни славы, ни опасностей, его гарнизон успел хорошо изучить привычки своих командиров, так что вместо несения службы должным образом два патруля подрёмывали, поснимав свои конические шлемы и прислонив копья с аркебузами к зубцам стены, а третий играл в кости при свете тусклого фонаря. Оррик ещё раз осмотрелся, взял шпагу в правую руку, достал левой кинжал, и решил начать с последнего.

Один из воинов в цветастых халатах, казалось, смотрел прямо на Оррика, когда тот приближался к троице игроков. Но Оррик знал, что остаётся невидимым для тараксийца, хоть и не обладал никакими техниками сверхъестественной скрытности — болваны просто ослепили сами себя огнём фонаря. За миг до того, как он должен был шагнуть в крохотный круг света, его движения резко ускорились, до степени, которая поразила бы тех, кто недавно сходился с ним в поединке. Удар шпаги рассёк самому дальнему от Оррика воину горло до кости практически в тот же момент, как кинжал вонзился самому ближнему в основание черепа. Последний, уже занёсший было руку с костями для броска, даже не успел выронить их, прежде чем его рот оказался зажат, а горло — перерезано. Его тело Оррик аккуратно прислонил к зубцу стены, два других не наделали слишком много шума, падая из сидячего положения.

Оррик тут же выскользнул из освещённого пространства и остановился, чтобы утереть со лба разом выступивший пот, выровнять дыхание и проморгаться, восстанавливая ночное зрение. Мир дваждырождённых был суров. Чтобы выжить и преуспеть в нём, не обязательно было становиться хладнокровным убийцей, но, как Оррик осознал давным-давно, это сильно помогало. И сейчас особых сентиментов он не испытывал, тем более, в отношении отступников из Таракса, которые с радостью посадили бы лазутчика-восьмибожника на кол. Так что после краткой передышки, Оррик спокойно двинулся к следующей группе часовых.

Через несколько минут часовые были уже на том свете, а соратники Оррика — на стене, поднявшись по сброшенной верёвке. На ней же он подтянул тюк с мешавшимися при подъёме вещами. К этому времени он уже успел десять раз оглядеться и убедиться, что форт вполне соответствовал плану, который ему дал старейшина Нелленс. Пора было приступать к следующему этапу. Его взгляд обратился к вытянутому прямоугольнику обширного и высокого барака, где помещались великаны.

Помещения для основной части гарнизона были полностью или отчасти упрятаны под землю, но делать там казармы и проходы, подходящие существам намного больше человеческих размеров, строители поскупились. Конечно, существа, которых называли великанами в Гельтии и Тараксе не шли ни в какое сравнение с настоящими великанами, которых Оррику когда-то приходилось встречать — неуклюжие, выродившиеся полуживотные, ближе по виду к оркам, чем к людям. Проблема была в том, что дюжины таких тварей их крохотному отряду всё равно должно было хватить за глаза и за уши. Только в романах и песнях про дваждырождённых героев полуторасаженного громилу, размахивающего боевым молотом в рост человека и треть человеческого веса, легко одолеть потому, что ты проворнее и искуснее. Сам Оррик мог бы, пожалуй, убить такого противника без особого риска… один на один. Но троих разом? А про его соратников и говорить не приходилось.

Поэтому Оррик начал планировать, как избавиться от великанов, не вступая с ними в прямой бой, едва услышал, кто охраняет форт. Вот только подходил ли придуманный им план к его товарищам по оружию?

— Хольта, держись прямо за мной. Лирия, готова?

Ещё не договорив имени Лирии, Оррик уже видел, что она совсем не готова. Волшебница выглядела так, словно ей хотелось быть где угодно, но не здесь. Оррик уже собирался выдать заранее заготовленные убеждения, но Мальдис опередил его:

— Лирия, крепись, иначе конец и нам всем, и царевичу. Я знаю, ты сможешь сделать всё как надо.

Как ни странно, слова Мальдиса, похоже, помогли:

— Да, да конечно. Не волнуйтесь. Я не подведу, Льемпе я точно не подведу.

Оррика её ответ не совсем убедил, но волшебницы с более крепкими нервами всё равно взять было неоткуда.

— Конечно не подведёшь, — сказал он, — Кидай первое заклинание, когда я махну рукой.

В барак великанов вёл только один вход, в который мог пройти великан, большие, прочные двустворчатые ворота — ни в маленькую дверь для людей с другого конца, ни тем более в узкие окна-бойницы ни один из них вовек не протиснулся бы. Оррик и Хольта подошли к углу барака. Оррик махнул рукой. Подождал, пока Лирия на вершине западной стены читала своё заклинание — он не разбирал слов, но видел чародейские жесты. И лишь когда во вспышке призрачного света масса колдовской дряни сформировалась в воздухе над Лирией и устремилась в полёт, бросился вдоль стены, закидывая в окна сосуды с алхимическим огнём. Спустя мгновение, слизистая масса со звучным ударом залепила ворота и взорвалась во все стороны липкими нитями, подобными паутине толщиной в палец.

Ну а дальше, когда разом проснулся весь форт, начался обычный хаос сражения.

Паутина, залепляющая великанам выход, вряд ли могла продержаться достаточно долго, дальше Лирия должна была дополнительно запечатать большую дверь запирающим заклинанием, которое надо было накладывать с близкого расстояния, касаясь или почти касаясь створок. Оррик сомневался, что её на это хватит, но возможности проследить за ней уже не было, потому что разбуженные тараксийцы вдруг разом полезли отовсюду, как насекомые из брошенного в огонь трухлявого полена. Оррик планировал, что они с Хольтой сразу перекроют лестницу, ведущую к главным подземным казематам и тюремным камерам, но выходов, откуда выскакивали люди, порой в чём мать родила, но с саблей в руках, оказалось гораздо больше одного! Двое дваждырождённых едва успевали колоть и рубить всех, кто выглядел вооружённым.