Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Пока Оррик проделывал свои трюки с колодой, рукав его камзола несколько задрался и глазам всех свидетелей предстал медный браслет со знаком солнца и луны, какой выдавался на въезде в Валнезию дваждырождённым чужестранцам.

Взгляд игрока метнулся по залу. Среди посетителей трое были его подсадными утками, но сейчас оба здоровяка усердно делали вид, что они тут совершенно ни при чём, про красотку и говорить нечего. Игрок развёл руками, пытаясь принять смущённый вид:

— Я прошу прощения у почтенного дваждырождённого, но какое отношение это имеет ко мне. Я не более чем простой человек…

— И ты, конечно, готов подтвердить это в палате правосудия или как тут она называется? Меня предупреждали, что сокрытие Второго Рождения — само по себе преступление в Валнезии.

В ответ эти слова игрок опрокинул на Оррика стол и пустился бежать. Ну, попытался это сделать. Перевернувшаяся крышка стола придавила лишь незадачливого студента. А Оррик отскочил в сторону как раз вовремя, чтобы сделать игроку подножку. Тот с проклятием растянулся на полу и едва подумал о том, чтобы вскочить, как обнаружил перед лицом остриё шпаги Оррика.

— Не торопись, успеешь ещё набегаться на своём веку.

Студент, между тем, охая и ахая поднялся на ноги и тут же рассыпался в благодарностях:

— Ах господин мой, вы даже и представить себе не можете, как вы мне помогли. Подумать только, этот негодяй оказался плутом и шулером и чуть не довёл меня до, до… Ах, я даже не знаю как вас благодарить!

Оррик поглядел на светящегося от нежданного счастья студента так, словно хотел сказать, что подходящие для всякого случая знаки благодарности лежат в кошельке — но напрямую напоминать об этом не стал.

*****

Все дела, касающиеся дваждырождённых, не могли, конечно, решаться ниже городского суда, так что на следующий день Оррику пришлось идти давать показания через половину Валнезии. Хотя это и дало ему отличную возможность полюбоваться красотами сердца знаменитого города, к тому времени, как его долг перед правосудием был исполнен, в мыслях он бурчал о том, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.

Как раз когда он собирался выйти из палаты суда, где приятная прохлада поддерживалась чародейскими ухищрениями — хоть какой-то плюс пребывания в ней — под жаркое солнце, его перехватил молодой красавчик в расшитом золотом синем камзоле.

— Не вы ли чужестранец-дваждырождённый, кто назвался Орриком из Дейнца? Мой господин, старейшина Нелленс Нератти, передаёт вам извинения за недостаток гостеприимства, который вы испытали в нашем славном городе и надеется, что вы не откажетесь разделить его компанию за обедом.

Оррик пристально поглядел на красавчика. Друзья Оррика на родине шутили, что его длинный нос за версту чует запах интриг и шансов для авантюриста, но тут этот запах ощутил бы любой. О семействе Нератти знали далеко за пределами Валнезии, и уж явно его нынешний глава приглашал на обед бродягу из далёкой страны не ради приятной беседы.

— Конечно, не откажусь.

*****

То, что менее чем через час после принятия приглашения, он оказался одним из участников поединка, не удивило Оррика ни в малейшей степени.

Всякий дваждырожденный, даже дваждырождённый, который лишь пять минут назад прошёл своё второе рождение и приобрёл Второе Дыхание — способность вбирать в себя вместе с воздухом неощутимую для простых смертных сверхъестественную энергию вселенной — укреплялся физически и умственно. От природы слабые телом обычно становились здоровыми, а сильные немедленно оказывались где-то на самой грани, может даже чуть за гранью возможного для даровитейших среди вышеупомянутых смертных. Но то было лишь началом даров Второго Дыхания — как согласился бы всякий, увидев этот поединок. Оррик и его элегантный противник наносили и отражали удары с такой быстротой, что нормальному человеку непросто было бы даже со стороны проследить их движения. Тренировочный зал в обширном особняке Нератти оглашался звоном клинков, столь частым, что он сливался в сплошной гул. Со шпаг Оррика и красавчика так и летели разноцветные искры — внимательный наблюдатель мог понять, что они были вспышками волшебной силы, а не крохотными кусочками металла. Бой продолжался уже с минуту, а дыхание противников даже не начало сбиваться.

Но и тот, кто не мог ничего толком разглядеть в замысловатом танце кружащейся стали, мог сказать, кто тут одерживает верх. Оррик сражался одной лишь шпагой, не притрагиваясь к кинжалу на поясе, а красавчик почти сразу перешёл на два клинка, но всё же не мог даже коснуться одежды противника. Он отступил на шаг, ещё на несколько, его лицо скривилось от досады и гнева, он попытался перейти в контратаку, но ярость боя подвела его. Оррик, улучив момент при слишком отчаянном выпаде, нанёс смачный шлепок плоской стороной клинка по правому запястью красавчика и тут же выбил шпагу из онемевшей руки. Его противник выгнулся назад, отшатываясь от укола в лицо — остановленного в последний момент — и на миг утратил равновесие, избежав падения на задницу лишь благодаря приданной Вторым Дыханием грации.

— Очень убедительно, благородный Оррик, — сладким голосом промолвил старейшина Нелленс Нератти. — Прошу прощения за то, что хотя бы миг не был уверен в ваших дарованиях. Переоденьтесь, если желаете, и прошу пожаловать к моему столу.

*****

Столовая зала в особняке Нератти была высотой в два этажа, со стрельчатыми окнами от пола до украшенного лепниной потолка. Все детали её обстановки были призваны демонстрировали не просто богатство семейства торговцев, банкиров и волшебников, а ещё и их могущество, глубину познаний и утончённость вкусов.

Целая стена была занята гигантским книжным шкафом. Судя по надписям на корешках, все книги были на Высоком Наречии — языке небожителей, от которого происходили бесчисленные варианты и диалекты Низкого Наречия, именуемого также Общим. Огромное большинство смертных могло лишь узнавать с виду надписи на Высоком, но сам Оррик уверенно читал его. Насколько он мог видеть, заполнявшие шкаф книги были не чародейскими фолиантами, а, в массе, обычными историческими трудами.

Стена за креслом хозяина была украшена небольшой коллекцией устрашающих с виду черепов. Но самым грозным чудовищем, из тех, кому они принадлежали при жизни, был виверн. Тварь опасная, спору нет, Оррик без нужды не вышел бы на такую в одиночку, но в доме дваждырождённого магната такие трофеи подтверждали скорее страсть хозяина к охоте, чем личную силу и доблесть.

В одном из углов размещалась замысловатая механическая модель Полого Мира, с его тремя лунами, почти в человеческий рост. Насколько Оррик мог судить, масштаб Валнезии, да и всей Благословенной Империи, её царств, княжеств и вольных городов, с окружающими странами, был увеличен на порядок-другой, чтобы на модели такого размера их все нельзя было целиком накрыть булавочной головкой.

В другом углу стояла доска для игры в «свет и тьму», выточенная из дорогого мрамора. Оррик не знал как на счёт Валнезии, но в знакомых ему землях эту заморскую игру любили те, кого более интересовала демонстрация своей высокой культуры и интеллектуальности своих забав, чем процесс собственно игры.

В общем, везде Оррик видел признаки дешёвой позолоты, желания пустить пыль в глаза. Даже еда, пусть вполне приличная, создавала то же впечатление — в конце концов, свежайших омаров или паштет из птицебабочек можно было найти и на столе обычного смертного, у которого водились деньги. И сам старейшина Нелленс Оррику не слишком понравился — он был невысок ростом, полноват, стыдился того и другого, судя по туфлям на высокой подошве и одежде свободного покроя, но на радикальное чародейское решение вопроса явно не шёл.

Однако же, старейшина Нелленс был одним из дюжины старейшин, реально правивших Валнезией. Был, конечно, ещё царь гельтийский, стольным городом которого Валнезия теоретически являлась, но ещё до того, как нынешний царь одряхлел и перестал интересоваться государственными делами сверх обязательного церемониала, от власти монарха осталось немногим более, чем от власти далёкого императора — этот самый церемониал, да роль полководца на войне. Подлизываться к Нелленсу Оррик не собирался, но и оскорблять такого человека без нужды не желал, поэтому вежливо поддакивал и любезно пересказывал новости из дальних краёв, пока старейшина вёл разговор ни о чём.

2
{"b":"923002","o":1}