И эти неопознанные женские трупы были найдены в северной части штата Нью-Йорк за довольно короткий промежуток времени.

Благодаря «изысканиям» Драммарда я узнала про пресловутое «шоссе слез» – участок дороги длиной 450 миль на автостраде 16 между городами Принс-Джордж и Принс-Руперт в Британской Колумбии (Канада), где в период с 1970 года по настоящее время были обнаружены трупы десятков женщин, главным образом аборигенок. Стало мне известно и про не менее печально известную автостраду I-35, которая тянется с севера на юг через Оклахому и Техас. На обочины этой дороги десятилетиями сбрасывались трупы женщин и девушек, и многие из них так и остались неопознанными.

Земля пропиталась кровью тел изнасилованных и убитых женщин и девушек, выброшенных, как мусор.

Усердный Драммард изучил уголовные дела в штате Нью-Йорк, по которым принимались судебные решения, и с его подачи мы с папой, хоть того и не желали, узнали про «сексуальных хищников», «сексуальных садистов», «серийных убийц, совершавших убийства на сексуальной почве», которые не имели отношения к делу М. Во всяком случае, мне так казалось. Драммард заваливал нас информацией, чтобы оправдать свои расходы.

Одним из таких «подозреваемых» был сорокатрехлетний мужчина без определенных занятий, известный как «Убийца с озера Волчья Голова» (в Адирондакских горах). Он был осужден в ноябре 1991 года за похищение, изнасилование, истязание и убийство двух молодых женщин в конце 1980-х и приговорен к двум пожизненным срокам тюремного заключения, которые он отбывал в колонии строгого режима Клинтон в Даннеморе (штат Нью-Йорк). Драммард умудрился установить его причастность к исчезновению М. на основе хлипких улик, которые не убедили полицию штата возобновить расследование его преступной деятельности. Еще один такой же преступник, признанный виновным в похищениях и убийствах, отбывал пожизненное заключение в Аттике. Драммард настаивал, что эти двое могли находиться в районе Авроры 11 апреля 1991 года. Не исключено, что кто-то из них в то утро встретил Маргариту Фулмер на Драмлин-роуд…

Этих и других преступников Драммард «откопал» в ходе своей кампании «заглянуть во все уголки». Он усердно рылся в вонючей свалке осужденных сексуальных маньяков в тюрьмах штата Нью-Йорк, и поначалу папа разделял его энтузиазм, но вскоре рьяность частного детектива стала вызывать у него подозрения, хотя, к моему разочарованию, он продолжал финансировать Драммарда, не желая «прекращать поиски Маргариты».

Но меня не проведешь. Я была голосом рассудка, осмотрительности. Объясняла папе, что при задержании серийного убийцы сотрудники правоохранительных структур стремятся «повесить» на него побольше преступлений, чтобы закрыть другие дела. Что бывают такие вопиющие случаи, когда хитрый убийца идет на сделку со следствием и «признается» в убийствах, которых он не совершал, чтобы ему вынесли более мягкий приговор или отправили отбывать срок в тюрьму с менее суровыми условиями содержания. Драммард надеялся доказать причастность одного из осужденных убийц к исчезновению моей сестры – очень удобно! Пусть тело никогда не найдут, зато «виновный» назван, а значит, дело в каком-то смысле «закрыто».

Бывает, что частные детективы и местные полицейские заключают сделки? И местные прокуроры тоже? За деньги?

Я не стала бы доверять никому из этих людей, ведь их благополучие зависит от преступлений, преступников и сделок с ними.

Жестокие люди! Они спекулируют на надеждах родителей вновь обрести своих пропавших детей! В любом состоянии, ведь это все же лучше, чем неизвестность. Циники, чудовища! Я кипела от негодования на Лео Драммарда, продолжавшего намекать отцу, что он хотел бы осмотреть весь наш дом – «от подвала до чердака».

Только через мой труп.

Все, что Драммард всколыхнул в моей душе, не улеглось даже больше двадцати лет спустя.

Именно в те месяцы присутствия Драммарда в нашей жизни я стала по ночам лежать в постели без сна, думая о несчастных женщинах-жертвах, чьи фотографии частный детектив присылал нам по факсу с удручающим постоянством. Фотографии незнакомых женщин, которые – нередко до жути – были похожи на М. Будто сестры. Никогда прежде я не воспринимала других женщин и девушек как сестер: мне было более чем достаточно того, что у меня есть своя старшая сестра.

А теперь думала: «Их так много! Как же Господь это допускает?»

Думала о том, что, если б обстоятельства сложились несколько иначе, среди них мог бы оказаться и труп М. Или мой.

Скорее ради собственного успокоения, нежели из боязни возможного нападения на неприступный дом отца, я стала держать в ящике прикроватной тумбочки острый зазубренный мясницкий нож.

Рассудила: если этот нож никогда не придется пустить в ход, прекрасно. Но если все же возникнет необходимость воспользоваться им, слава богу, что он у меня под рукой!

Драммард против Элка.

Рано или поздно это неизбежно должно было произойти.

Весь стыд, все унижение и разочарование, которые я надеялась скрыть от отца, все это было вкратце представлено ему в одном из докладов Драммарда. В нем говорилось, что художник-педагог местного колледжа, коллега М., утверждающий, что он был ее близким другом, в декабре организовал в одной из галерей Итаки выставку-продажу «шокирующе откровенных» картин. На них была изображена обнаженная женщина, очень похожая на М., с намеком на то, что ее задушили. Картины выставили по цене от 13 600 до 16 500 долларов и все до единой продали.

Возмутительно, отвратительно, что у столь непристойных картин нашлись покупатели!

Разумеется, у меня недостало храбрости бросить бутылку с бензином в галерею Хейди Кляйн, так что никакого пожара не было. У меня недостало храбрости подать жалобу в органы власти Итаки с требованием закрыть выставку: я знала, что ее не закроют, а я только выставлю себя идиоткой и привлеку дополнительное внимание к скабрезным картинам.

У меня мелькнула мысль на средства моего наследственного фонда купить еще не проданные картины и уничтожить их, но я с отвращением отвергла эту идею. Элк будет безумно горд тем, что за несколько дней продал все выставленные работы. Более того, узнав, что оставшиеся картины приобрели Фулмеры, он станет писать новые, чтобы шантажировать нас.

Он же хвалился, что может «запросто» скопировать картину Райдера. Значит, он «запросто» сумеет воссоздать и обнаженные портреты серии «Ключи к разгадке исчезновения…», тем более что своей натуралистичностью они произвели фурор.

И все же с трудом верилось, что Элк предал меня даже при всем при том, что он предал ее.

На фоне таких, преимущественно негативных отзывов о выставке следователи еще раз допросили Элка, но и в этот раз, не найдя оснований для ареста, они были вынуждены его отпустить. Элк решительно отрицал свою причастность к исчезновению М., настаивал, что его творчество – это «исключительно эксперименты с формой», а образ задушенной – мертвой – блондинки на последнем полотне цикла не имеет отношения к реальности.

«Фигуры на картинах – это не ”тела”, а изображения тел. Художник запечатлевает то, что у него в голове, а не в реальном мире».

Тем не менее обитатели Авроры решили, что Элк как-то связан с исчезновением М. Так считали даже его жена, с которой он не жил, и двое детей-подростков, которые теперь проживали в Сиракузах и наотрез отклоняли всякие просьбы дать интервью.

(Да, оказалось, что Элк женат, такой вот конфуз.)

(Должна признаться, меня это открытие сразило. Женат! Двое детей! Трудно представить, чтобы такой человек, как Элк, мог позариться на прелести семейной жизни.)

По сообщению Драммарда, под давлением попечительского совета колледжа Авроры, в котором мой отец состоял более тридцати лет, Элк уволился из колледжа, получив «приличную» компенсацию, у многих вызвавшую вопросы. Он уехал из Авроры в Нью-Йорк, где поселился в квартире-студии на 24-й улице, неподалеку от «модной» галереи в районе Челси, которая предложила ему контракт на новые картины.