Сейчас Лудим боялся, что Фритто Мальтикучино запросто вывернется, хоть и является главным организатором. Денег у ресторатора хватало, а частыми гостями его заведения были те самые «столпы города», включая главу сыска и нескольких судей. Как же не вовремя градоправитель отправился в отпуск.

С другой стороны, господин Мальтикучино и не собирался красть ребенка, это была личная инициатива Йолмы Парат. Чтобы добиться от нее хоть каких-то сведений, женщину сначала пришлось привести в чувство, а потом вызвать дежурного лекаря. Было при казармах свое лекарское крыло. Врачеватель вкатил ей приличную дозу успокоительного. Выслушав женщину, Лудим, повидавший виды наемник, сыскарь, а теперь и стражник, ушел в свой кабинет и долго пытался взять себя в руки. Даже выпил пару стаканчиков крепленого. И заставил себя часок поспать.

История Йолмы, приведшая ту на постоялый двор, началась далеко отсюда в одном из небольших городов на западе Империи несколько лет назад. Жила была девочка в весьма обеспеченной купеческой семье. Отец торговал тканями, мать занималась домом и детьми. Йолма была младшей, поздней и балованной дочкой. Когда она родилась, старшие братья уже женились, открыли свое дело и жили отдельно. Поскрёбыш. Так называли детей, родители которых уже вроде родили, вырастили и рассчитывали няньчить внуков и вдруг обзавелись малышом. Конечно же с детства у Йолмы было всё. Всё внимание, забота, любые игрушки, любые сладости. Родители баловали девчушку нещадно. Несмотря на откровенную некрасивость в их городке Йолма считалась завидной невестой. С таким-то приданым. И, наверняка, удачно вышла бы замуж, не будь у нее такого характера. Девочка, привыкшая получать всё, что ни попросит и немедленно. Привыкшая командовать не только слугами, но и престарелыми родителями. При этом не привыкшая делать ничего. Совсем.

— Девочка еще успеет наработаться в своей жизни, — говорила мать. — Ей еще и дом вести, и за мужем ухаживать, и за детьми. Пусть хоть сейчас у нее будет детство и свобода от обязанностей.

Благими намерениями, как говорится, открывается провал к ягхрам. Как раз дом-то ее вести и не научили. Ничему не научили, если честно. Только требовать, требовать и требовать. Поэтому когда отец начал подыскивать для дочки жениха, да не абы какого, а такого, чтобы и дело его перенял да собственный капиталец привнес, начались проблемы. Йолма напрочь отказывалась уважить компаньонов отца и знакомиться с их сыновьями. Те, в свою очередь, убедившись в отвратном характере предполагаемой невестки решали, что такое им в семье не надо, даже с приданым не надо.

Так бы и осталась избалованная доченька старой, но обеспеченной девой, уж отец бы нашел хорошего управляющего для дела, но вмешался случай. В их городке было принято в выходные дни совершать променад по главной аллейке, где журчало несколько небольших фонтанчиков, лакомиться в кондитерских, выгуливать наряды, собирать и делиться сплетнями. Чем и занималась Йолма в окружении подруг под присмотром матушек, так же кучковавшихся неподалеку.

Откуда взялся на пешеходной аллее конный так никто и не понял. В один момент нарушив неторопливое щебетание женского то ли цветника, то ли курятника, под деревья влетел конь. Животное было все в мыле, изо рта летели клочья пены, а щуплый наездник явно не мог справиться с лошадью. Конь несся во весь опор прямо на группку девушек, когда на его пути оказался человек и громко дунул в рог. Животное от пронзительного звука шарахнулось в сторону, сбросило-таки всадника и кинулось прочь.

Йолма, находившаяся буквально в нескольких шагах от несущейся лошади, осознала, что могло с ней произойти не появись откуда ни возьмись этот человек, и медленно осела в обморок. Не притворный, но четко на руки своему спасителю.

Открыв глаза от неделикатных ударов по щекам она встретилась взглядом с мужчиной и поняла, что пропала. Никогда еще она не видела таких глубоких выразительных глаз, никогда ее так не обнимали мужские руки, никогда с ней не разговаривали таким проникновенным голосом.

— Девушка, вы в порядке? Дайте кто-нибудь воды и нюхательные соли что ли? Или что вы там всё время от обмороков нюхаете? — разносился по аллейке его голос. — Что там с мальчишкой, не расшибся?

Незнакомец, продолжая раздавать указания, сгрузил Йолму на руки подбежавшей матушке и направился к сброшенному лошадью подростку.

— Надо срочно позвать лекаря! — подал идею кто-то из толпы, моментально собравшейся на шум.

— Я уже здесь. Лучше зовите стражу. Нужно поймать коня, пока еще кого не покалечил. И найдите носилки, надо перетащить парня в городкую лекарню, — ответил мужчина.

Новый глава Городской лекарни приехал накануне и даже не успел вступить в должность, когда стал героем дня. Гейбу Налло такая известность была ни к чему, но оставаться в стороне, видя как неуправляемое животное несется на группу девушек, просто не мог. Ему ж потом втрое больше народу собирать по косточкам, если кто вообще выживет. Да, Гейб страдал профессиональной циничностью и признавал за собой это.

«Лучше бы я дал их растоптать!» — мало не в голос выл лекарь окруженный заботой и вниманием благодарных спасенных девиц и их мамаш. Уже на следующий день к нему началось паломничество. Кто с плюшками, кто с пирогами, кто с чем, в общем. И почему все женщины этого городка уверены, что он страдает от нехватки еды и жены⁈ А Гейбу между прочим дела принимать нужно, разбираться с поставками лекарств и перевязочных материалов, нехваткой работников от лекарей до грамотных травников и служительниц. Больные опять же пару недель не подождут пока он людей найдет и лекарства закупит, лечить их надо уже вот прямо сейчас. Кстати, и того самого горе-наездника тоже. А тут эти. С матримониальными планами.

— Папа, ты не представляешь, он такооооой… — глубокий вздох и закатывание глаз от восторга. — Он меня спас. Всех нас спас. Ты бы видел как отважно он кинулся наперерез лошади. Как смотрел…

— Как дышал, сопел и то самое чесал, — пробурчал отец Йолмы себе под нос, слушая эту историю в надцатый раз.

— Папа! Я выхожу за него замуж! — уже совершенно другим, категоричным, тоном заявила дочурка.

— А он-то в курсе? — опешил господин Парат.

— Нет. Но куда он денется, — вмешалась в разговор госпожа Парат. — Пора бы уже действительно Йолме замуж. К тому же он не совсем голь перекатная, все-таки главный лекарь, профессия опять же уважаемая, должность хлебная. Ты бы познакомился с будущим зятем, переговорил.

— Папа! Хочу. За него. Замуж! — еще раз заявила Йолма тем самым тоном каким просила сначала новую куклу, потом новое платье, потом новое колечко и так до бесконечности.

— Дорогая, — перехватила инициативу Молли, видя как напрягся муж. — Ты иди к себе. Нам с папой нужно многое обудить.

— Ты уверена, что это нужно обсуждать? — поинтересовался купец как только дочка вышла из комнаты. — Я, благодаря ей, едва не рассорился с компаньонами. Знала бы ты каких усилий мне стоило загладить впечатление от ее поведения. Все-таки зря мы ее так баловали, надо было и учить и проучивать иногда.

— Да что ты такое говоришь? Девочка просто знает себе цену!

— Девочка просто капризна, до крайности избалована и не приучена к элементарному уважению чужого труда и опыта, — отрезал Парат. — Она никого не ценит, никого не слышит и не хочет слышать кроме себя. Даже тебя она в грош не ставит, а ведь ты ее мать! Даже на меня смотрит как на кошелек с ушками!

На глаза женщины навернулись слезы. Дурой она не была, все прекрасно понимала, но любила дочь до потери пульса. Слышать жесткую неприкрытую правду о своем ребенке было больно.

— Ну, будет-будет, — мужчина понял что перегнул палку, подошел и обнял жену успокоительно поглаживая по спине. — Познакомлюсь я с господином лекарем. Посмотрим, что за птица. Может и договоримся.

Гейб не подозревая, что судьба его решена, тем временем носился по лекарне и, по ощущениям, делал тысячу дел одновременно. Собеседование? На ходу, прошу в палаты, как раз и посмотрим какой вы лекарь. Счета на поставку лекарственных трав? Пойдемте посмотрим, посчитаем и понюхаем, что вы там привезли. Просто так ни один счет не подпишу. Корзинка с пирожками? Отнесите в комнату служительниц, они со вчера без завтрака, обеда и ужина. Они вам спасибо и скажут, а пока брысь из-под ног. Шов кровит? А нечего, господин раненый, бегать трубкой дымить, когда вам только швы наложили. Быстро в кровать, сейчас посмотрю и чтоб до завтра не вставал, а то привяжу. Не портите работу лекаря! Итак далее, и так день за днем, ночь за ночью. Поспать удавалось урывками, а тут еще и подписанный градоправителем бюджет на содержание лекарни пришел. Вот тогда-то Гейб взвыл по-настоящему! Были бы рядом волки-оборотни за своего бы приняли. Как? Ну вот как можно содержать лекарню, выдавать зарплату, да и просто выживать на такую сумму⁈