Но сейчас спать, спать и еще раз спать. Слишком я вымоталась за последние месяцы. Сначала беременность, которую приходилось скрывать, бегство «в никуда» и роды. Небольшая передышка и снова дорога. Каралат я выбрала заранее, город большой красивый и богатый. Хоть Герцог и душит его налогами, упертый торговый люд, ушлые контрабандисты и шахраи всех мастей до сих пор держат его на плаву и поддерживают славу «города, где можно достать всё». Как говорят по всей Империи: если ты чего-то не можешь найти в Каралате, то на свете этого и вовсе не существует.

Тларг выделил нам небольшую комнатку сразу за кухней и подальше от зала, чтобы крики посетителей не мешали ребенку. Подозреваю, что все наоборот, чтобы крики ребенка не мешали посетителям. Младеческий писк даже самым вдохновленным мамам не нравится, не то, что чужим людям. Сутки я только и делала, что спала, с перерывами на кормления и пеленания. Разобрала наш нехитрый скарб, который смогла тащить с собой. Успела сбегать в мыльню для трактирных служек и постояльцев, которые не могли себе позволить заказать отдельную лохань с горячей водой в комнату, и познакомиться с кухарями и прислужницами. Они в «Снежных волках» все-таки существовали не только в воображении Тларга.

Пришло время приступать к своим обязанностям. Марка я взяла с собой на кухню всё в той же корзине. Мне повезло с ребенком, он, в отличие от всех знакомых до этого мне младенцев, не орал непрестанно, а лежал и гулил что-то на своем языке, наевшись почти сразу на пару часов засыпал. Роль посудомойки в первый же день дополнилась ролью горничной, хорошо, что дополнилась и оплата.

— Постояльцы у нас всегда уезжают сразу после завтрака, если у них оплачена только эта ночь, — просветил меня на следующее утро хозяин. — Комнаты двух видов: на двоих и побогаче, то есть, на одного. Полсребра за койку в двухместной и сребр за отдельное жильё. Уборкой занимаются горничные, они же подавальщицы, они же увеселительницы, но, если захотят. Не поощряю, но свивовых девок все равно не удержишь.

Я молча кивала, показывая, что слушаю его, а сама перемывала посуду. Сегодня кухари пришли вовремя и принялись за работу, поэтому от готовки я была освобождена. Тларг кривил нос, принюхиваясь к их стряпне, но молчал.

Перемыв всю посуду, мне пришлось отправиться наверх, чтобы убрать освободившиеся комнаты.

Вердикт выданный мной кухне вчера повторился: «Грязища, говнище и раздяйство!». Комнаты были большие и светлые. Владельцы когда-то решили не делать много маленьких и дешевых клетушек, а сделали упор на просторные номера, куда можно поставить несколько кроватей или поселить одного постояльца побогаче. Со временем, отсутствие женского пригляда сыграло свою роль. Когда-то ароматные деревянные стены и полы, сейчас выглядели как захарканный земляной пол дешевой харчевни.

— И как давно здесь не мыли полы и стены? Сквозь эти стекла еще можно разглядеть улицу? И что это за тряпки на окнах? Ими что, руки вытирали? — Тларг даже стушевался перед моим взглядом. — Пусть ребята принесут с кухни горячую воду и пришли мне на подмогу кого-нибудь из девочек. Одна я здесь до завтра буду ковыряться. Отправь кого-нибудь натопить мыльню, у нас сегодня постирушки.

Тларг

«Кто здесь вообще хозяин? Я или эта сопля, притащившая в подоле?» — раздраженно думал Тларг, но приказы малявки выполнил слово в слово.

Не прогадал. Когда через два нара он поднялся наверх, комнату он не узнал. Вернее, она стала такой, какой была при его матушке. Именно она уговорила отца достроить второй этаж и сдавать комнаты. Тогда он был еще маленький и всей удачности идеи не понимал. Но большие светлые номера имели огромный успех у капитанов судов и торговцев, которые могли спокойно обсудить делать, совершить пару-другую сделок и при этом вкусно поесть и остаться ночевать в комфорте. Позже отец пристроил к трактиру конюшню и пару небольших крепких сараев для хранения товаров, обзавелся мыльней и огородом. После смерти родителей Тларгу пришлось вернуться домой, бросить вольную жизнь и взять дела в свои руки. Не то, чтобы у него уж совсем не получалось, но за два года управления трактиром он устал так, как не уставал после нескольких суток напряженного похода. Кухари опаздывали и портили продукты, подавальщицы слишком уж увлекались дополнительным заработком, а кухонные работники и горничные менялись каждые несколько дней.

Сейчас он стоял на пороге отмытой комнаты и понимал, что он не справлялся от слова «совсем». Теперь сюда можно хоть высокого поселить. Ну, Ринка, ну молодец девка. И ведь ничего необычного она не сделала, просто заставила отскрести полы, вымыть окна и отправила Настаю стирать занавески и белье. Кажется, еще и одеяло с подушкой выкинула и заменила.

— Господин Жар, — спустя несколько склянок Тларг принимал постояльца, крупного торговца, несмотря на возраст не оставившего дела на управляющих и наследников. Жар был постоянным гостем и, как говорится, достался ему в наследство от отца. — У нас для вас, как всегда, есть свободная комната. Устраивайтесь, Мэл вас проводит и поможет донести вещи.

Торговец важно покивал и тяжело переваливаясь, направился за одним из вышибал, трудившегося в «Волках» также грузчиком, строителем и конюшим, в свежеотмытый номер. Когда спустя несколько склянок, господин Жар вернулся в зал, он выглядел уже не высокомерно, а скорее озадаченно.

— Тларг, мальчик мой, — заявил он, устраиваясь за столом. — Ты-таки женился или нанял хорошего управляющего? Моя комната такая же, как была при твоих родителях. Я уж думал, что приехал к тебе в последний раз, здоровье уже не то, мышей по ночам гонять, собирался подобрать другой трактир. Смотрю, за зал ты еще не принимался. Надеюсь, что кухари тоже исправились и я больше не получу ту недопереваренную похлебку, что в прошлый раз!

— Мы только начали возвращение к былому. Надеюсь, вы нас не покинете. Товары уже разгружены в ближний сарай, вот ключи, — трактирщик протянул ключ Жару. — Охрана выставлена, как обычно.

Господин Жар всегда пользовался арендой сараев при трактире, которые выполняли функцию складов и, в отличие от самого постоялого двора, содержались Тларгом в чистоте и порядке. Охраняли их кроме вышибал еще и здоровенные молчаливые псы, приученные сначала кусать, а потом брехать. Этой услугой трактира в последние годы пользовались куда как чаще, чем его гостеприимством.

Рийна

Листвянка — дерево редкое и очень хорошее. Кроме прочности и долговечности, оно имеет характерный свежий запах. Если за домом или мебелью, сделанным из листвянки правильно ухаживать, то дерево начинает наполнять пространство необыкновенным ароматом хвойного леса. После пары часов уборки комната преобразилась.

Мы на пару с Настаей залили кипятком и отскребли номер. Буквально отскребли, большими кухонными тесаками. Окна отмыли с яблочным уксусом, старые занавески пришлось пустить на тряпки, постельное белье отправить в стирку, а вот одеяло, тюфяк и подушку — сжечь. Ни шанса клопам!

— Настая, ты знаешь, кто раньше владел «Волками»? Я же вижу, что изначально здесь было хорошо, чисто и очень умно устроено. Да и совсем уж в упадок не успело прийти.

— Родителям нашего хозяина. Они погибли года три назад, я тогда еще не работала здесь, ходила беременная Лизаей. Это потом я сюда пришла, когда уже третий родился, а муженек свалил матросом на «пассажирнике», якобы заработать, да так и не вернулся, понравилась вольная жизнь, видно…

Настая отвлеклась на личные переживания и с утроенной силой принялась тереть окно. Я уже поняла, что жаловаться на жизнь она может бесконечно. За то время пока мы отскребали пол и стены, я уже знала практически всю историю ее жизни. Сейчас главное, не дать ей соскочить с темы.

— А как они погибли?

— Баржа влетела в причал, на котором они были. Там никто не выжил. Встречали товар редких специй для трактира. Раньше знаешь как в «Снежных волках» готовили⁈ Это место считалось одним из самых лучших. Тларг-то все-таки не торговец и не кухарь, даром, что вырос здесь. Он полжизни наемничал. Дела перенимать не хотел. Думал, что еще все успеет: нагуляться, жениться, дела принять. Потомки перевертышей же живут гораздо дольше нас, людей. Что для них наш срок жизни…