— Успокой этого выродка! Иначе я вас обоих тут порешу! — орал мужской голос.

— Как я его успокою, если ты орешь? — женский вопль. — Не подходи! Я сама его боюсь!

— Это ягхрово отродье что? Маг?

— Да откуда я знаю! Ребенок как ребенок был!

— Зачем ты его вообще потащила, ягхрова баба?!! Он сейчас весь хрусталь побьет! Ты вообще представляешь сколько он стоит⁈

Табола с интересом посмотрел на Рину. Спина девушки этот взгляд проигнорировала.

Небольшой отряд ворвался в дом через кухню, двери которой были открыты. Не встретив здесь вообще никого, они понеслись на звуки скандала. Большая и некогда роскошная гостиная первого этажа представляла собой жалкое зрелище. Сорванные портьеры, перевернутая мебель, битая посуда практически везде. В воздухе вспугнутыми рыбками мелькало столовое серебро. На небольшом диванчике лежал и возмущенно орал двигатель этой феерии — ребенок.

Невзрачная женщина с лошадиным лицом и невысокий грузноватый господин стояли по разные стороны гостиной и орали друг на друга, боясь ступить в сторону источника крика. У господина на лбу красовалась приличных размеров шишка, а форменное платье женщины было изодрано так, как-будто она сюда сквозь заросли терна пробиралась.

Рина бросилась к ребенку, подхватила его на руки и прижала к себе. Ор тут же прекратился, а столовые приборы на миг замерли и осыпались на пол.

— Имперский Сыск!

— Стража Каралата!

Одновременно заявили Табола и Лудим. Переглянулись и разделили подозреваемых. Один бросил магические оковы на господина, а Лудим подошел к женщине и заломал ее руки за спину. Если мужчина просто замер, то женщина начала вырываться и изрыгать проклятия на головы всем пристутсвующим.

Табола смотрел на ее обезображенное ненавистью лицо, открытый в крике перекошенный рот, красные безумные глаза и с трудом узнавал в этом существе человека. Наверное, так выглядят ягхры, вырывающиеся из-за Грани.

— Тларг, беги на улицу, призови «звезду», — скомандовал капитан.

Перевертыш молча развернулся и бросился вон. Рина, тем временем, прижимала к себе ребенка и поглаживала его по спинке, что-то тихо нашептывая. Табола поймал ее взгляд. Она медленно опустила ресницы: «Все понимаю. Все расскажу». Он кивнул в ответ.

Мих и Настая подошли к Рине. Девушка обняла молодую маму вместе с ребенком, а рыжеусый кухарь заключил в обьятия всех. Так они и замерли. Словно заново переживая весь ужас и беспокойство последних часов. Сейчас чувствуя огромное облегчение, одно на всех.

«Вот оно — сопереживание и дружба,» — подумал Табола. Эта картина в его сердце отозвалась неожиданным уколом. Родных он потерял уже давно, а близких друзей с его-то профессией нажить так и не получилось. Сейчас он испытывал что-то вроде зависти. Даже подумал, что ему таких чувств и отношений не грозит…

На этом моменте внезапно прекратились изрыгаемые задержанной женщиной проклятия. Это Лудим просто треснул ее кулаком по затылку и аккуратно уложил обмякшее тело на пол. Все обернулись в ту сторону.

— Достала, — пожал он плечами. — Голова от нее разболелась. Это, я так понимаю, и есть ваша Йолма?

Трактирные синхронно кивнули и чуть отошли друг от друга. Табола заметил, как в глазах Рины, смотрящей на поверженную женщину, разгорается темный огонь. Он поспешил подойти к троице и аккуратно положил руку на плечо девушки.

— Тихо, ведьмочка, — одними губами произнес он ей на ухо. — Не напортачь. Пока все хорошо, не выдавай себя еще больше.

Она кинула на него удивленный взгляд, в уголках бледных губ появилась тень улыбки, а в уголках глаз тень надежды.

Тларг

«Ох, Ринка-Ринка! Что же ты творишь! Даже я чувствую исходящую от тебя силу! Маг точно почует,» — стучало в голове перевертыша, пока он несся сквозь квартал до поста караульного, чтобы вызвать «звезду». Благо патруль попался ему практически сразу. Тот же самый.

Ребята моментально сорвались за ним к дому ресторатора Фритто Мальтикучино, в прошлом Фрита Чипо, владельца той самой «Высокой кухни». Трактирщик еще не знал, что чувствует силу только потому, что становится полноценным оборотнем. Единожды запущенный процесс не собирался поворачивать вспять. Он все еще не полностью обернулся только потому, что не наступило полнолуние.

Войдя в здание они застали всех действующих лиц все в той же гостиной. Стражники забрали ресторатора и бесчувственную женщину в допросные. Осмотрели дом и увели с собой еще нескольких слуг. Маг и капитан отправились с ними, а трактирные побрели к «Снежным волкам». Тларг было попытался забрать у Рины спящего Марка, но та вызверилась на него почище оборотня. По дороге они ни о чем не разговаривали. Устали все, что физически, что эмоционально.

Вернувшись домой, разбрелись по комнатам и рухнули спать. Настая как-то как само собой разумеющееся отправилась в комнатку Миха, который с некоторых пор предпочитал ночевать при постоялом дворе. Впрочем, их никто не осудил, да и осуждать было некому.

Тларг некоторое время постоял у комнатушки Рины и Марка и ушел, только услышав мирное сопение в четыре дырочки. Самому перевертышу не спалось. Он лежал и смотрел на темные потолочные балки, на тени на потолке, замысловато переплетающиеся в узоры, и размышлял.

С появлением Рины с малышом вся его жизнь изменилась и понеслась неведомыми звериными тропами. Почти разорившийся трактир преобразился и стал приносить прибыль, неопрятные подавальщицы вдруг стали ответственными чистюлями, ленивый безынциативный кухарь преобразился в увлеченного кухмастера. Да и сам Тларг вдруг внутренне оттаял и привязался к ребенку и девушке. Почувствовал себя нужным, как будто у него появилась семья, которую он потерял. Что уж говорить о признаках оборота, чего не делал ни один перевертыш вот уже столько столетий.

Он слышал о ведьмах и ведьмаках. Пару раз встречался. Тем не менее, даже сказок не ходило, что они могут помочь обернуться. Сейчас обретение себя занимало практически все его мысли. Он постарался вспомнить всё, что когда-либо слышал о ведовстве и чем ведьмаки отличаются от магов.

В каждом и в ведьмаке, и в маге теплится внутренняя искра, которая и помогает им взаимодействовать с леями. Силовыми линиями, пронизывающими весь мир. Сила мага зависит от размера искры, чем она больше и ярче горит, тем большие силовые потоки они могут преобразовывать. Причем у каждого мага есть своё направление. Кто-то взаимодействует с силой стихий, кто-то лечит живые организмы, кто-то видит суть вещей и умеет наводить иллюзии, кто-то, как наш постоялец, похоже может чуять энергетические потоки живых и идти по следу, как та гончая. Направлений много и каждый маг практически уникален.

Ведовство — другое. Ведьмаки и ведьмы тоже наделены искрой, но от ее яркости их сила не зависит. Они не воздействуют на мир и лей-линии. Они взаимодействуют с леями, сливаются с миром и просят его помощи. У них совершенно другая мораль. Для них нет понятий хорошо и плохо, есть понятия правильно и неправильно. Те ведьмаки, которых он встречал, а это были исключительно мужчины, глядя на него кривились и старались не смотреть в его сторону. Когда он поинтерсовался происхождением такой антипатии, ведьмак ответил: «Ты неправильный, а я не могу это исправить. Мне жаль тебя». Тларг тогда был очень молод, только начал наёмничать, и не спросил, что тот имел в виду. Лишь оскорбился и отошел подальше. На следующий день ведьмак покинул караван, в котором они ехали, и больше перевертыш его не встречал.

Если магов было мало, а ведьмаков и того меньше, то ведьм, наверное на пальцах можно было пересчитать. Уж слишком редко рождались девочки, обладающие таким даром. Считалось даже, что их и вовсе не существует, а за ведьм себя выдают знахарки-травницы. Но силы там ноль, только знание трав и умение врачевать. Также Тларг припомнил, что все ведьмаки были «безбожниками». Или нет? Или всё-таки посвященными Забытому?

Сейчас он понял, что не знает ничего. Ни о магах, ни о ведьмаках. Свет на это могла пролить Рина, но с девушкой он так и не успел поговорить. Слишком уж быстро всё это завертелось. Что же теперь делать? Трактирщик не сомневался, что маг всё увидел и всё понял. Что грозит Рине и не скрылась ли она уже с ребенком под покровом ночи?