Трактир стоял здесь всегда.

Казалось, что именно вокруг него вырос город, а перекрестье торговых речных и сухопутных путей, просто хорошая почва для роста трактира. Первый этаж, построенный из неотесанного камня, наверное еще в эпоху нидлундов, был плотно оплетен ветвями ползушки с мясистыми темными листьями, пронизанными бордовыми прожилками. Кое-где ветви были безжалостно обрезаны, чтобы в небольшие окна проникал дневной свет. Второй этаж, надстроенный уже позже, был полностью сделан из толстых стволов листвянки, дерева, которое не сгниет и даже не почернеет, иди дожди непрерывно хоть несколько лет.

«Снежные волки» — гласила вывеска. Название никак не вязалось ни с местностью, ни с климатом главной южной торговой развязки Империи Герцогств, где снега почти что и не видели никогда, но при виде хозяина трактира — могучего беловолосого потомка перевертышей, все становилось понятно. Наследие.

Тларг

— Сссвивовы девки!!! — шипящий голос с присвистом проникал в каждый уголок первого этажа трактира рано утром, — полы домыть, столы отскоблить, какого ягхра здесь такая грязь и в кухне немытая посуда до потолка⁈

Хозяин постоялого двора, на первом этаже которого находился означенный трактир, могучий беловласый Тларг орал так тихо, как мог. Не хотел будить постояльцев на втором этаже еще до зари. Потому рокочущие, свистящие и шипящие звуки не очень действовали на двух сонных прислужниц. Девушки так намаялись за ночь с постояльцами, получив больше денег, чем за неделю работы подавальщицей и уборщицей одновременно, что не рвались наводить чистоту.

Именно в этот момент раздался робкий стук в дверь черного хода таверны. Чуткое ухо потомка перевертышей услышало даже не стук, а голодный детский писк.

— Свивовы штаны, — ругнулся он, — опять младенца подкинули!

Он часто находил детей от мала до велика под дверями трактира, правда, обычно перед закрытием. Трусливые бабы почему-то считали, что в таверне и примут, и накормят, и не дадут сгинуть. Как-будто приюта на соседней улице нет. Тларг всегда относил детей именно туда. Там о них позаботятся.

Мужчина осторожно открыл дверь. Не хотел навредить младенцу, если того положили прямо на порог. Открыл и застыл. За дверью стояла женщина…

«Боги, какая из этой заморенной девки женщина!!! Кожа да кости!» — подумал Тларг, когда она заговорила.

— Утро доброе! Вы повесили объявление, что вам нужны кухонные работники! Я готова делать всю работу. Я умею мыть, стирать, очищать неочищаемое и хорошо готовлю! — скороговоркой произнесла эта… это недоразумение природы. А потом ребенок опять захныкал и Тларг обратил внимание на темные расплывающиеся пятна на ткани лифа ее платья.

— Заходи. Покорми ребенка. На кухне никого нет. Потом поговорим, — он бросал короткие, рубленые фразы, чтобы не показать, что готов рычать на эту девку. Куда она ребенка потащила? Неужели родители выгнали с нагулянным? Сама по-дурости куда-то вляпалась, явно!

Она юркнула в тепло кухни, присела на лавочку рядом с еще не остывшим очагом, повернулась спиной и завозилась. Через пару склянок пищание затихло. Ребенок кушал.

Пока замарашка кормила ребенка, он наблюдал за ней. В открытую, не прятался за дверью, не смотрел из-за угла, это же его трактир и дом. Он просто стоял сзади и смотрел. Хотя и чувствовал какую-то неловкость, будто подглядывает за чем-то интимным.

Замарашка сидела на низкой скамеечке у почти остывшей печи, которую вот-вот снова растапливать. Темные волосы, забраны в растрепавшийся пучок на затылке, худенькие плечики под коричневым домотканым платьицем сгорблены. Слышно чавканье малыша и ее возгласы: «Ай, аккуратнее, ненасытный». Постепенно ее плечи расслаблялись и расправлялись. Когда чавканье стихло, от девушки послышался тихий облегченный вздох.

— Ну, надо отплатить хозяину добром, хоть отчищу эту грязищу на кухне, — поднимаясь и оглядываясь произнесла она. — Ой! А я… вас не заметила…

Она вздрогнула, заметив Тларга и инстинктивно покрепче прижала к себе ребенка.

— Что ж, попробуй отчисть, — сказал трактирщик хищно улыбаясь. — Сейчас для малого корзину принесу.

Тларг ушел, а девушка, тем временем, внимательно оглядела кухню. Длинные разделочные столы расположены рядом с небольшими окнами, под ними сундуки для хранения овощей и круп, отдельно в углу вместительный холодовой ящик. Здесь же находилась и дверь на задний двор, в которую она постучалась. Вдоль противоположной стены — мойка с грязной посудой, большая бочка с водой, рядом с которой горой стоят грязные чаны и сковороды для готовки. Здесь же брошены заляпанные фартуки кухарей и подавальщиц. Третья стена полностью занята огромной печью с пристроенной к ней дровяной плитой. Кормить постояльцев и гостей горячим прекращали в три нара после полуночи, поэтому главный очаг трактира остыть не успел. Рядом притулились ведра с водой для нагрева и лохани, которые поднимали в комнаты гостей для купания. Над потолком вениками висели какие-то сушеные травы и соцветия.

— Вот, — трактирщик поставил перед девушкой большую корзину с чистыми тряпками на дне. — Ребенка можешь положить сюда.

— Спасибо, — твердо, глядя в глаза мужчине, сказала она. — Я могу приступать?

Получив утвердительный ответ, она положила сопящего малыша в корзину и внезапно для Тларга спросила:

— К открытию я постараюсь всё успеть. Что у вас обычно на завтрак и где кухари?

Трактирщик был поражен, ведь буквально тридцать склянок назад девка, которая едва говорила и казалась смущенной и напуганной, хозяйским взглядом обводила его кухню.

— Каши двух видов на воде, вареные яйца, вчерашнее вареное мясо, достать из холодового ящика и погреть на припёке, сыр, хлеб вчерашний, зелень с нашего огорода, сходить и собрать. Впрочем, этим займутся подавальщицы, как только отмоют зал, а тебе — перемыть посуду, отчистить чаны и сковороды, растопить печь, натаскать воды и поставить ее греться, потом вымыть пол. Справишься, возьму на постоянную работу, комнатка свободная есть, платить буду серебрушку в неделю. Если не подходит, где дверь ты знаешь, — Тларг вдвое занизил цену за такую работу, зато справедливо предложил жилье.

Девушка кивнула и начала таскать чуть теплую воду к мойке, достала тряпочки и щетки, быстро нашла порошок для чистки посуды и принялась за работу.

Тларг какое-то время наблюдал за ее скупыми и ловкими движениями. Сейчас он уже видел, что не пожалеет, что впустил замарашку, хоть и хотел выгнать шалопутную сначала. Да вот работниц действительно не хватало. Девушки надолго не задерживались. Те, что были поаккуратнее и без запросов — быстро находили мужей, а те, что побойчее — любовников побогаче и оставляли трактир. Тларг никого не неволил, но и девушек в обиду не давал. Не хочет — не пойдет и точка. А для вразумления особо прытких гостей и вышибалы имеются, да и другие способы есть… Пиво, например, несвежее, с которого хочешь только до нужника добежать, а не девку щупать. А просто от ленивых и нечистоплотных Тларг и сам быстро избавлялся. Расчет и гуляй, где хочешь, и желательно подальше. Эта же работы не боялась. Видимо, привыкла к труду, да и посуда отмывалась с поражающей скоростью. Глядишь, действительно к открытию разгребет этот свинарник.

Рийна

«Говнища, грязища и раздяйство!!!» — материлась я, отмывая посуду и поверхности. Такое впечатление, что здесь годами прикармливали крыс, мышей и тараканов. Прям заповедник развели. А ведь это один из самых хороших трактиров для «чистой» публики. Не «высокой», там-то на серебре и золоте едят, да не кашу на воде, а крылышки воробьев с жабьими лапками в соусе зимнянки, а именно «чистой». То есть завсегдатаи — это средней руки купцы, капитаны барж и «пассажирников», зажиточные лавочники и заезжий люд неплохого достатка. Тем больше было мое удивление, когда я увидела отсутствие элементарной чистоты, нужного количества работников, как и запаса свежих продуктов. И это на судоходной-то реке и в окружении плодородных полей, садов и пастбищ! Да и цену оплаты хозяин назвал недостойно низкую. В городах Империи нищим обычно больше за день подают! А тут серебрушка в неделю! И ведь он, за вычетом жилья и еды, считает это достойной оплатой работникам…