Подходя сзади, пропускаю свои руки под его, кладя на стол яйца. Прижимаюсь губами к позвоночнику через ткань. Он замирает, а мышцы резко сокращаются. По его телу прокатывается волна дрожи, а дыхание судорожно вырывается из груди.

— Диана, не провоцируй. — сипит вполголоса, накрывая мои руки ладонями.

Веду носом по его спине, вдыхая аромат мужского тела.

В следующую секунду я не успеваю понять, как оказываюсь прижата к столешнице рельефным горячим телом, а мои губы попадают в жаркий плен поцелуя.

— Может, уже тогда всем объявите, что встречаетесь?

Вжимаюсь в стол, стараясь слиться с ним, потому что из-за ревущей в ушах крови не сразу понимаю, который из братьев только что вошёл. Я даже услышанную фразу не сразу воспринимаю. Егор только улыбается и прибивает меня к себе.

— Свои, Дикарка. Выдыхай. — бомбит со смехом.

К тому моменту, как на кухню выходят родители и братья, на столе стоят не только сырники, но и оладушки, которые Егор готовил сам. Как он заявил: в благодарность за ночлег.

— Ничерта себе. — офигевши трещит Ник, тараща глаза на то, как его друг мастерски переворачивает последнюю партию оладьей. — Гора, ты чего это в кухарки записался?

— А я не против такого помощника. — вставляет мама.

— Доброе утро. — улыбается Северов, обернувшись. — Ничего, что я тут хозяйничаю? Решил Даньке помочь с завтраком.

Оказывается, он не только готовит как профи, но ещё и притворяется.

— Конечно же, не против, Егор. Хоть жить оставайся, если будешь готовить. А то этих лентяев ничего не заставишь делать. — хохочет мама, расставляя на столе тарелки.

— Вообще-то я тут посуду мою, пока вы храпите. — наигранно дуется Андрей.

— А я, между прочим, всегда готовлю в выходные. — бурчу, засыпая зёрна в кофемолку.

— К вам у меня никаких претензий. — отбивает она, косясь на зевающих близнецов и Тимоху.

— Вот и забирай себе Егора в подмастерье. — бубнит Макс. — А нам будто заняться нечем, кроме как над плитой стоять.

— Повезёт же какой-нибудь девчонке, рискнувшей с вами связаться. — подбивает Северов с улыбкой.

Я изо всех сил стараюсь не смотреть на него, но глаза сами тянутся к нему. Встречаясь взглядами, резко разрываем зрительный контакт. Ощущение, что эта связь осязаема. Если бы кто-то прошёл в этом момент между нами, то почувствовал бы эту нить.

— Хоть подкаблучниками не будем.

— Хватит, Макс. — взрывается мой характер. — Прижился тут на всём готовеньком. Не все люди в двадцать лет живут с родителями и подрывают сраку, только когда жрать охота. Посмотрю я на тебя, когда сам жить будешь.

— Для таких целей есть доставка еды.

— Надеюсь, ты приобретёшь какую-нибудь зашибительную болезнь от такой жизни. — бубню, косясь на брата.

— А ты чего звереешь, братишка? — влезает мой двойняшка.

Бля, моё семейство скоро сведёт меня с ума. Нет, я их, конечно, очень люблю, но четыре брата это слишком. Сама замечаю, что отдаляюсь от них. Если раньше мы всегда были на одной волне, то больше нет. Наверное, я всё же выросла из того возраста, когда старалась во всём им подражать, чтобы не отставать.

— Потому что вы — непробиваемые дебилы. — шиплю, прибивая их тяжёлым взглядом.

Если они сейчас нападают на Егора, то что будет, когда узнают о том, что мы встречаемся?

— Диана. — предупреждающим тоном говорит отец.

Бросаю на него злобный взгляд, но замолкаю.

Егор удивил меня тем, что сам вызвался помочь. Братья никогда не выказывали желания помогать в готовке или уборке. Как им что-то надо, так "братишка, выручай". А как домашние дела, то "ты же девушка". Достали уже.

— Так, Максим, Никита, Тимофей, — командует папа, — с вас кофе, уборка со стола и чистая посуда.

— Почему мы? — бурчит Ник.

— Потому что Даня с Андреем накрыли на стол. Даже Егор, будучи гостем в нашем доме, помогал.

— Не просто помогал. — подключается старший брат. — Оладьи полностью он готовил. Мы с Данькой никакого участия в этом не принимали.

— Значит, их жрать не буду. — обрубает Макс, недоверчиво косясь на тарелку.

— Значит, братуня, ничего жрать не будешь. — отодвигаю от него сырники.

— Так, всё, хватит ссориться. Все за стол. — призывает мама.

Падаю на стул в другой край стола. С одной стороны садится Андрей, а с другой Егор. Даже не взглянув на меня, ловит пальцами мою руку и поглаживает. Глухо выдохнув, сжимаю крепче.

— Очень вкусно, Егор. — с улыбкой признаёт мама, а папа поддерживает, откусив добрую половину и прикрыв от удовольствия глаза, пережевывает. — Кто тебя учил готовить? Мама?

Его рука сжимается крепче. Сдавливаю его пальцы. Без слов поддерживаю. Не представляю, насколько ему тяжело сейчас. Если бы я потеряла кого-то из родных, то точно умерла бы от горя, но Северов держится молодцом. Должна отдать ему должное, на лице не отражается ни одной лишней эмоции, способной выдать его истинное состояние.

— У меня нет мамы. Я живу один. Пришлось научиться, чтобы не приобрести какую-нибудь зашибительную болезнь от фастфуда. — улыбается, бросая мои же слова.

— Извини, я не знала. — просит прощения она.

— Ничего страшного. Не волнуйтесь. Её давно нет.

Кладёт ладонь мне на колено. Накрываю своей рукой и проталкиваю свои пальцы между его. Парень бросает на меня короткий взгляд и заговорщицки улыбается одними глазами.

— А ты чего в Андрюхиных тряпках ходишь? — спрашивает Ник, за что получает от меня виртуальный выстрел в голову.

— Его Арес испачкал. — обрубаю с ехидной ухмылкой. Знаю же, как братья завидуют, что он их не принимает. — Когда мы бегали.

Растягиваю губы шире, прикрывшись ладонью.

— Он напал на тебя? — вскидывается мать. — Диана, как ты могла выпустить его, если знаешь, как этот зверь относится к людям?

— Ещё как напал. — на полном серьёзе заявляет Северов. Наблюдаю, как меняются лица родителей и братьев, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться. Насладившись эффектом своего заявления, добивает со смехом. — Облизал с ног до головы.

Не выдержав, начинаю смеяться. Парень тут же подключается, а следом и Андрей подхватывает.

— Неужели этот монстр тебя не сожрал? — недоверчиво хрипит Никита.

— Как видишь, братуня. Удивительно, но Арес его сразу принял. Я даже ревновать начала, потому что он всю пробежку от Горы не отходил.

— Охеренно. — обиженно вставляет второй близнец. — Ты ему кокса подсыпал, что ли?

— Нет, Макс. Мы косячок раскурили, пока он пытался мне руку оттяпать. — со смехом заявляет Егор.

К концу завтрака от смеха у меня даже челюсти сводит. Всё время, что мы сидели за столом, то держались за руки, то гладили пальцами. Еле сдержалась, чтобы не положить голову ему на плечо.

Так хотелось прижаться к нему по-максимуму. Раствориться в нём.

Пока НикМак с Тимохой убирают стола, Северов собирается уходить. Понимаю, что мы даже попрощаться как следует не можем, поэтому подумываю свалить в свою комнату, чтобы не выдавать, как сильно я не хочу его отпускать.

— Я бы хотел с Аресом попрощаться. Даня, проводишь? — бросает на меня хитрый взгляд.

Улыбка расползается от уха до уха, когда он прощается со всеми остальными, и мы вместе выходим за дверь. Как только она закрывается, Егор припечатывает меня спиной к дверному полотну и нежно целует, разминая пальцами затылок. Забрасываю руки ему на плечи, не боясь, что кто-то может нас увидеть.

— До встречи, моя Дикарка. — улыбается, отстраняясь.

— До встречи, мой Хулиган. — улыбаюсь в ответ, снова прижимаясь к его губам.

Отпираю брелоком ворота, пока парень идёт к машине. Обернувшись, взглядом выдаёт столько эмоций, что у меня внутри что-то взрывается. В его глазах отражается нечто, вынуждающее меня задыхаться.

Вернувшись в дом, поднимаюсь к себе. Полностью погружаюсь в учёбу. Через несколько часов перед глазами всё начинает расплываться, но отдыхать себе не даю. Закапав глаза, надеваю очки, перед этим заперев дверь. Не хочу, чтобы братья дразнили меня "очкастой коброй". Сажусь за изучение СЛР, приступов ярости, садистских наклонностей и всего прочего, что может помочь разгадать Егора.