— Егор, ты хоть что-то ел?

Парень отрицательно качает головой. Знаю, что он откажется, поэтому не предлагаю, а просто заказываю еду в номер. Он садится на край кровати и притягивает меня к себе на колени, снова обнимая, дрожа и ничего не говоря. И я молчу. Просто даю ему поддержку, в которой он сейчас нуждается.

Еду приносят всего через несколько минут. Кутаюсь в гостиничный халат и ставлю перед Северовым тарелку со шницелем и салат.

— Поешь.

— Диана.

— Поешь.

Впервые с того момента, как встретились в больнице, он улыбается.

— Ты же всё равно не отстанешь? — бубнит, притягивая к себе тарелку.

Сажусь рядом и нарезаю мясо.

— Не отстану, пока хоть немного не поешь.

В итоге оказывается, что мы оба голодные, хотя и не замечали этого. После еды укладываемся в постель, закутавшись в мягкое одеяло. Опускаю голову Егору на плечо, кончиками пальцев рисуя узоры на его груди.

— Выслушаешь? — спрашивает полушёпотом.

— Всегда.

И он рассказывает обо всём, начиная с того момента, как мы поругались возле универа. Сотню раз извиняется за своё поведение, а я столько же раз говорю, что виновата не меньше, а то и гораздо больше. Когда рассказывает, что увидел, когда приехал к брату, его сердечная мышца с силой принимается тарабанить по рёбрам. Будто стараясь удержать её в груди, крепче прижимаю ладонь. Он накрывает мою руку своей и проталкивает пальцы, сплетая.

Губами пробегается по виску и с дрожью продолжает рассказ.

— Когда увидел брата в крови, Настю, сидящую над ним, то чуть сам башкой не двинулся. Всего за секунду уже успел подумать, что только нашёл его и тут же потерял. Потом явились, как я позже узнал, Тохины родители. Настя к тому моменту скорую уже вызвала. Я мог только сменить её, чтобы зажать рану. Ты представить не можешь, Ди, как я заебался видеть брата в крови. — конечно, не могу. И сделать сейчас что-либо, чтобы его поддержать, не способна. Просто нет таких слов, которыми можно перекрыть весь этот кошмар, поэтому только усиливаю давление руки и постоянно целую то плечо, то шею. — Я видел, что ты звонила, но не до того было, сама понимаешь.

— Понимаю, Егор. Не думай сейчас обо мне, ладно?

— Не ладно, Дикарка. Ты же у меня такая паникёрша, а я обещал позвонить, как доберусь, и пропал.

Опираясь на руки, поднимаюсь над ним и цепляюсь за красные воспалённые глаза. Убираю со лба чёлку и коротко прикасаюсь к его ледяным губам.

— Дурак ты, Северов. — брякаю с улыбкой. — Если бы ты не позвонил, потому что веселился, то я бы тебя по стене размазала.

Он тихо, но облегчённо смеётся и крепче сдавливает мою талию, вынуждая забраться на него верхом.

— Тогда, может потрахаемся и помиримся? А то так нормально и не закрыли ссору. — рубит мой Хулиган с улыбкой.

— Тебе разве сейчас до этого? — спрашиваю, потому что знаю его слишком хорошо.

Он пропускает всё через себя и не может так просто отпустить то, что чуть не потерял брата. За этим пошлым предложением и саркастичной усмешкой страх и боль прячет.

Он хмурит лоб и переводит ладонь мне на ягодицу, сжимая. Поднимая голову, сам целует, вгоняя язык мне в рот.

— Не задавай вопросов, Диана. — хрипит в губы. — Я думал, что Артём умер. Я чуть не сдох на месте. А сейчас просто поцелуй меня. Сотри эти картинки. Помоги забыть и снова почувствовать себя живым.

Его слова заставляют сердце сжиматься до боли. Мне так больно за человека, который стал для меня целым миром. Он уже столько всего пережил, а тут ещё и это. Когда же закончатся его испытания? Что такого он должен был сделать в этой жизни или в прошлой, чтобы столько страдать?

Забиваю на собственные страхи и сомнения, целую его снова, снова и снова, пока кислорода не становится критически мало. Задыхаясь, перекатываюсь на спину, но Гора тут же притягивает меня к себе под бок и целует в кончик носа. Обнимая, глубоко вдыхает и расслабленно выдыхает.

— Спасибо, Дикарка. Спасибо за то, что ты моя.

Вместе мы преодолеем всё

Впервые за всё время, что мы с Егором вместе, я просыпаюсь раньше него. Несмотря на то, что в гостиничном номере тепло, всё равно ёжусь и кутаюсь в халат. Заказываю завтрак в номер, умываюсь, но тут в ванную входит Северов. Обнимая сзади, прижимается губами к щеке.

— Доброе утро. — хрипит, беря с края раковины расчёску.

— Доброе утро, Котя. Ты как?

— Нормально.

Больше ничего не добавив, принимается расчёсывать мои волосы. Он всегда так делает, если у нас есть лишнее время перед институтом. Прикрываю глаза от удовольствия, пока он водит расчёской по всей длине.

— Пойдёшь так? Или заплести? — выбивает мой Хулиган.

Понятия не имею, где и когда он научился плести косы, но справляется Егор с этим мастерски.

— Косу. — толкаю тихо, снимая с руки резинку.

Он ловко переплетает пряди до самых кончиков и фиксирует. Только после этого приводит себя в порядок, а я расставляю принесённые тарелки и чашки с кофе.

— Я только кофе выпью. — обрубает Гора, глядя на тарелки с омлетом и круассанами.

— Егор, пожалуйста, хоть немного поешь. — умоляюще заглядываю ему в глаза, беря за руку. — Хоть одну булочку.

Он обнимает одной рукой за плечи и целует в лоб.

— Пойду покурю. — всё, что говорит, прежде чем натянуть свитер и выйти из номера.

Замерев, заторможено моргаю, глядя на дверь.

Почему он так ведёт себя? Даже пока расчёсывал, всё время хмурил лоб и ни разу не улыбнулся. Я понимаю, что ситуация с братом его подкосила, но вчера он вёл себя иначе.

Присаживаюсь за стол и делаю глоток кофе, не притрагиваясь к еде. Аппетит пропал напрочь. Егор возвращается всего через пару минут и опускается передо мной на корточки, кладёт голову на колени, обнимая за талию. Ставлю кружку на столик и провожу пальцами по его волосам.

— Егор, что происходит? — шепчу непослушными губами.

Он вскидывает взгляд к моему лицу и рвано вдыхает.

— Ты должна была сегодня быть в больнице. — выпаливает сипло и будто задыхаясь.

Так вот что его так гложет и почему Гора странно себя ведёт.

Сгребаю ладонями его щёки и наклоняюсь ниже.

— Я договорилась, чтобы осмотр перенесли на четырнадцатое, так что не переживай об этом. — успокаиваю полушёпотом, мягко поглаживая затылок. — Всё хорошо, любимый. Давай быстренько поедим и поедем к Артёму.

Он протяжно выдыхает, но всё равно как-то убито и глухо.

— Извини, Ди.

— Егор, ну хватит уже. Даже если бы и не получилось перенести, я бы всё равно приехала, чтобы быть рядом.

— В том-то и проблема.

— Не вижу никаких проблем. Ты бы тоже остался, если бы я тебе напомнила об этом, так что закроем тему. Ладно? Пожалуйста.

Он кивает и поднимается. Вот только не садится, а до хруста костей прибивает к себе.

— Я исправлю это. Пока не знаю как, но исправлю.

Знаю, что переубеждать его сейчас бесполезно, поэтому мягко высвобождаюсь из его рук и вынуждаю занять стул и перекусить.

Напряжение сохраняется и по пути в больницу, и пока идём по коридорам. Он всё время держит меня за руку, словно боится, что я сбегу или исчезну. Только возле палаты он разрывает затянувшееся молчание. Перебрасывая руки мне на шею, большими пальцами подбивает вверх подбородок. Встречаясь глазами, взглядами диалог ведём.

— Мне жаль, Диана. Прости.

— Уже простила.

— Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя?

— Знаю, Егор. А ты знаешь, как люблю я?

— Ты же здесь. Как не знать? Как не чувствовать?

Прикладываю ладонь к левой стороне его грудной клетки, ощущая бешеный напор очумевшего сердца. Толкаюсь ближе к нему, оборачивая руками за торс. Он укрывает меня в объятиях и целует макушку. Замираем, пока его сорванное дыхание не выравнивается, а сердце не перестаёт сходить с ума.

Северов стучит в дверь и, не дожидаясь ответа, входит. Я впервые вижу его брата, но сомнений в их родстве никаких. Он сидит на койке, свесив ноги, а рядом с ним какой-то мужчина. Оба в одночасье перебрасывают на нас взгляды. Гора чуть сильнее сдавливает мою руку и шепчет на ухо: