Он направился прямо в школу, которую по прежнему посещению села знал, где нужно искать. Еще перед входом он вновь набросил на себя невидимость.

Темнело, когда он подошел к заднему входу школы, из которой доносился сладкий запах еды. Погладив бурчащий живот, успокаивая, он прошел внутрь.

Внутри было темно, коридор в пять метров длиной был пуст и только вдали из приоткрытой двери пробивался свет. В огромном темном помещении, в котором горела только одна лампа.

Под лампой сидели две женщины, которые негромко обсуждали свои вопросы: Плохих детей, которые совершенно не хотят есть в столовой. Их родителей, которые требуют деликатесов.

Ведь для них так стараются, а они не едят приходится в отходы собирать и собакам скармливать. Володька постоял несколько минут пока не принял решения двигаться дальше.

Присмотревшись, он увидел, что они чистили картошку и бросали ее в огромную кастрюлю. Володька не пошел к женщинам, а прошелся вдоль по полу, на котором можно было бояться оставить следов. Он не спешил, проходя мимо женщин и останавливался, когда они замолкали.

Так он медленно и шел, пока не увидел бачок с надписью отходы. Подойдя вплотную, он снял крышку из под нее очень вкусно пахло едой.

Ведро было большое и наполовину наполненное котлетами из печенки. Он их сразу узнал, это была та еда, которую он ел, находясь в амбулатории.

Быстро достав из кармана пакет, он начал выбирать целые котлеты и складывать их. Они были круглые, но хрупкие, легко крошились, но он точно знал, что нужно брать все пока есть.

Когда Володька насобирал целый пакет и решил было уходить, то руки затряслись и крышка ведра с огромным лязгом упала на пол.

— Что там? — взволнованно спросил один женский голос и Володька услышал шаги. Отойдя на немного назад, он прижался в уголке и задержал дыхание. Подошедшая женщина пристально осмотрела все кругом, взяла упавшую крышку и положила на место, только и проговорив: — Как она упала? Неужели опять крысы?

Подождав еще пять минут после того, как женщина ушла, Володька медленно встал и на трясущихся ногах пошел прочь. Он также незаметно просочился в приоткрытую дверь и тихонько вышел на улицу. Постояв и подождав еще некоторое время, на всякий случай, вдруг кто-то стоит в темноте и увидит приоткрывшуюся дверь.

Никого постороннего не обнаружив, мальчик двинулся в сторону от школы и только отойдя на двадцать метров, принялся есть.

Есть с жадностью, как зверь, руками запихивая в себя еду. Казалось, магия выпила из него все силы. Съев треть и насытившись, он попытался пройти в школу через главный вход.

Его целью была библиотека. Раздумывая, где же ему проводить время, когда выпишется и где добывать еду Володька задал вопрос Антонине Константиновне.

Та, не раздумывая, ответила: — Конечно же, в библиотеке. Тут других развлечений нет. А библиотека работает до девяти вечера. Там тихо, есть туалет и даже телевизор, а если заходить через соседний вход, то там будет клуб, в котором смотрят фильмы и устраивают танцы, но тебе это пока без надобности.

То, что библиотека была и в школе, он также знал от Антонины Константиновны. Только рассчитывать, что его туда пустят, было ошибкой.

— Так ты кто такой⁈ — воскликнула престарелая женщина в синем плаще, сидящая на входе.

— Мне бы в библиотеку, — спокойно сказал Володька, рассчитывая, что это снимет с его все вопросы. — Можно?

— А в каком ты классе? — спросила женщина. — Я тебя не помню.

— Ни в каком… Я только в сентябре в школу пойду… — только успел Володька ответить, как бабка рассвирепела: — А ну! Пшел отсюда! Расходились! Мусорить тут! А мне мыть!

Володька только и успел, что отбежать от женщины и уйти в расстройстве. Теперь если и пройдет, его потом выгонять будут.

Пришлось идти в сельскую библиотеку. Она и вправду делилась на две части. И во второй и впрямь было спокойно. Едва зайдя внутрь, он почувствовал запах книг. Он и впрямь был приятный.

Внутри из читателей никого не было.

Библиотекарша Элеонора Андреевна, серьезная женщина в строгих очках, сначала подумала, что он ошибся, но Володька уверенно заявил, что хочет читать книги и даже доказал, что умеет это делать.

Все еще сомневаясь, она завела на него карточку и дала несколько детских книжек с картинками.

— «Ты должен настолько примелькаться в библиотеке, что она должна стать твоим вторым домом. Чтобы никто и не мог помыслить о том, что тебе в ней не место. Тогда тебя никто оттуда и прогонять не будет!» — эти слова Антонины Константиновны, он запомнил очень хорошо.

Как и оценил спокойствие обстановки и интересную книгу про то, как мальчик уменьшился и стал путешествовать с гусем по миру.

Книга так понравилась Володьке, что, когда он услышал, что библиотека закрывается, покидал ее неохотно. Пообещав себе, что будет ходить сюда каждый день, он так и сделал.

С появлением библиотеки в его жизни все поменялось. С самого утра он завтракал яйцами, украденными у соседей, потом шел в библиотеку. Там читал книги, шел обедать, воруя уже в школе и, как правило, из отходов. Он приметил время, когда повара менялись и часть старых уходила, а новые еще не приходили.

Тогда он почти безбоязненно мог пройти внутрь и набрать себе даже еще теплые куски еды. Бывало, что дни были неудачные. Бабку с мясом и салом, и пельмени любили все дети и все равно без куска хлеба он не оставался.

Повара нередко хитрили и на его глазах, отбирали себе лучшие куски, чтобы забрать домой. И Володька с удовольствием брал их еду из отложенного.

Он очень жалел, что живет не в Антоновке. В деревне была баня и, попав туда в субботний день, он совершенно спокойно прошел внутрь и с него даже не брали плату. Привыкший постоянно мыться он чувствовал себя грязным.

В обед, когда еще не так много людей. Он заходил внутрь, сначала стирался по примеру некоторых стариков и развешивал свои вещи на толстых трубах, а потом шел мыться.

Он должен был быть чистым.

«В здоровом теле — здоровый дух».

Через некоторое время вежливый мальчик привлек внимание. С ним стали здороваться мужики и даже приглашали с собой в парилку. Били веником, иногда называли внучком.

Володька любил ходить в баню. Еды ему всегда не хватало, а мужики, выпивая, бывало, угощали его то пирожком, то рыбой, а где-то и котлетой.

Это стало очень кстати, когда пришло лето, и школа закрылась на каникулы. Был еще какой-то лагерь, но еды там было чуть и пару раз Володька чуть не попался, поэтому даже малый кусочек еды воспринимался им как подарок небес.

В бане его мать, как оказалось, знали хорошо. Несмотря на малый возраст своего пациента, Антонина Константиновна провела несколько начальных уроков по половому созреванию и совершенно спокойно рассказала мальчишке, откуда появляются дети и чего не стоит стесняться.

Так или иначе, этот разговор дал ему понять, что значит «блядь», «шалава» и «давалка», которая за бутылку «берет на клык».

Хотя разговоры на эти темы шли только поначалу и считались постыдными. Да и было еще кое-что. У крестьян был свой дом, свой быт и свои трудности.

До чужого ребенка дела им было мало. Как бы кто его не жалел, своих ртов в доме хватало у всех, как и непутевых родственников. Поэтому судьбу мальчишки с голодными глазами сильно не обсуждали.

Зато со сверстниками и детьми постарше его разделила невидимая стена. Его не любили и к нему относились с пренебрежением.

Особенно после того, как мужики начали отдавать ему пустые бутылки и научили их сдавать.

Это не было тяжело и так Володька узнал о новом виде заработка. Пять бутылок, хватало на четвертину хлеба. И Володька с удовольствием вцепился в возможность подзаработать. Он смог купить себе новую пасту, мыло даже тетради купил. Что уж говорить о еде и вкусняшках. Понемногу он пробовал весь ассортимент.

В библиотеке тоже все шло своим чередом, он достаточно примелькался для того, чтобы не просто посещать учреждение, но и для того, чтобы ему стали понемногу доверять. Летом детей было в библиотеку не загнать, они резвились на улице. Володьке каждый день, возвращающемуся домой, было не до игр. Несмотря на использование магии его ноги нещадно болели.