Аня согласно кивнула:

— Куда ж без завтрака?.. — а потом вдруг выпалила: — А давайте перейдем на «ты»!

Ух, какая же она все-таки внезапная! Для Никиты подобные резкие переходы в разговоре с ней каждый раз заставляли его врасплох и повергали в секундный ступор. Мозг этой девушки по-прежнему оставался для него загадкой, а ход ее мысли не поддавался Никитиной логике.

Что она сейчас предложила? Перейти на «ты»? Но тут как бы надо подумать… Никита даже нахмурился. Он не был уверен, уместно ли это в их ситуации. И не помешает ли это в соблюдении субординации между ними?.. Жаль, что об этом ему не пришло в голову поинтересоваться у начальства. И что теперь делать?..

Наверное, все мысли и сомнения отразились на его лице, потому что Анна вдруг поникла, а потом раздался ее тихий голос:

— Мое предложение неуместно, да?..

Никита мысленно чертыхнулся, потому что внезапно понял, что не может выдержать вот такое вот выражение ее лица, а значит, придется пойти на уступки.

— Все в порядке, — отозвался он, возможно, грубее, чем собирался, но только лишь потому, что сам не желал выдать своей растерянности. — Мы можем перейти на «ты».

Анна тут же просияла и уже более воодушевленно проговорила:

— Тогда идем завтракать! Я только быстро переоденусь…

— Конечно, — кивнул Никита.

Ему хотелось надеяться, что принятое решение не помешает выполнить порученную ему работу должным образом.

— Замечательная погодка, правда? — встретил нас с Никитой на крыльце отеля вампир.

— Спорный вопрос, — я с сомнением посмотрела на струи дождя, с брызгами разбивающиеся о тротуарную плитку.

— Для нас, вампиров — самое то, — отозвался Горянов и театральным жестом раскрыл надо мной свой зонт. К слову, алого цвета.

Он проводил меня до машины, беспокоясь, чтобы я не замокла. Я как обычно заняла место сзади, ко мне тут же с другой стороны присоединился Никита. Он снял свой неизменный капюшон и откинулся на спинку сидения.

Я который раз за день вспомнила, как утром в порыве предложила ему перейти на «ты», и вновь испытала приступ легкого стыда. Возможно, меня бы так не волновал мой опрометчивый поступок, если бы Никита воспринял это предложение с большей готовностью. Его же, казалось, оно, напротив, покоробило и смутило, и согласился он лишь из вежливости. Мои догадки подтверждались тем, что весь сегодняшний день телохранитель старательно избегал вообще какого-либо обращения ко мне, отделываясь общими фразами. Я, конечно же, тоже не могла «тыкать» ему с легким сердцем и постоянно корила себя за утреннюю опрометчивость. Похоже, не нравлюсь я своему телохранителю…

Первым местом, куда нас повез Горянов, были одни из термальных бань, которых в Будапеште насчитывается почти три десятка.

— Днем эти бани, — рассказывал Ростислав по пути, — открыты для общего пользования, а вот после закрытия становятся местом отдыха представителей нашей расы… Более того, именно в них раз в две недели происходят обряды обращения в вампиров новичков…

— То есть обращение в вампиры происходит не спонтанно? — удивилась я.

Почему-то при словосочетании «обращение в вампира» мне всегда представлялась некая подворотня, в которой кровожадный вурдалак вкушает дрожащую от страха жертву, превращая ее в себе подобного.

— Безусловно, — снисходительно улыбнулся Горянов. — Возможно, ваше удивление будет еще большим, если вы узнаете, что инициация вампиров совершается на добровольной основе…

— Вы хотите сказать, что есть те, кто сам хочет стать вампиром? — недоверчиво уточнила я.

— Поверьте, таких немало, — усмехнулся Ростислав.

— И как эти желающие тогда вас находят?

— Это мы их находим. При Совете существует специальный отдел по вербовке новых вампиров…

— Вербовка? — я нервно улыбнулась. — Вы серьезно?.. И каким образом она происходит?..

— Есть три основных причины, которые двигают простого человека перейти на нашу сторону… — спокойно начал объяснять Горянов. — Первая — неистовое желание быть вечно молодым и бессмертным. Как правило, это желание свойственно особам прекрасного пола. Впрочем, у мужчин оно встречается тоже довольно часто. Вторая причина — стремление к власти и/или популярности. В эту категорию обычно попадают неудавшиеся политики, непризнанные артисты, писатели и всевозможные представители поп-индустрии, желающие получить славу, не прилагая к этому серьезных усилий. А вампиры, как известно, обладают особой харизмой и дьявольской удачей. Особняком стоит третья категория потенциальных вампиров. Она самая немногочисленная. Это те, кому врачи поставили смертельный диагноз, а они не могли с этим смириться. Обращение же в вампиров помогает им излечиться от своих недугов и опять же обрести бессмертие. Задачей же наших агентов является выделить среди толпы тех, кто способен стать одним из нас. Как видите, Анна, все просто и честно.

— И как много людей вы вербуете, например, в месяц? — задала я следующий вопрос.

— Около десяти-пятнадцати человек, — прозвучал ответ.

— Немало, — протянула я и взглянула на своего телохранителя: от меня вновь не ускользнула его неприязненная реакция на слова вампира. Он весь вжался в сидение и исподлобья сверлил глазами затылок Горянова.

У термальных бань мы задерживаться не стали. Ростислав было предложил мне осмотреть территорию и пройти внутрь, но я отказалась: дождь стал еще сильнее, а в баню, подобную этой, мы сегодня уже успели заглянуть с моим телохранителем. Правда, водные процедуры не приняли: боялись не успеть на встречу с вампиром.

Следующим пунктом нашего посещения стал Донорский центр, как его назвал Горянов. Внешне здание этого центра походило на небольшую двухэтажную клинику.

— Это важное место для всех вампиров, — сказал Ростислав, помогая мне выйти из машины и снова раскрывая надо мной зонт. — Каждый из нас вынужден посещать его время от времени… Здесь мы получаем нужную для себя дозу крови…

— Человеческой? — зачем-то уточнила я, чувствуя, как к моему горлу подкатывает тошнота.

— Безусловно, — лицо вампира стало серьезным, — кровь никакого другого живого существа не может удовлетворить нашу потребность в полной мере…

— Центр был основан с разрешения Света и Тьмы в 1939 году, — продолжил Горянов, когда мы оказались в просторном холле. — Его открытие стало значимым событием для каждого вампира, особенно новичков, которые нуждаются в крови ежедневно… Теперь мы можем получать ее законным путем…

— Законным — это как? — мой взгляд непроизвольно остановился на большом плакате, где была изображена улыбающаяся девушка в медицинском халате и ниже шла подпись: «Ваша кровь — это чья-то жизнь». Да уж, двусмысленный лозунг…

— Люди сами сдают свою кровь, а мы платим им за это приличные деньги, — ответил Ростислав. — Правда, куда она идет, мы им не сообщаем. Но наши доноры и сами не интересуются: для них это лишь отличный способ заработать, а остальное их не волнует. Некоторые даже умудряются сколачивать на этом целое состояние, особенно те, у кого редкая группа крови. Она стоит дороже, — тут он криво усмехнулся и повел нас с Никитой по светлому безлюдному коридору, а потом остановился около большой двустворчатой двери.

— Вот здесь наше главное хранилище, — Горянов распахнул перед нами дверь и пригласил внутрь.

Я переступила порог и вновь испытала приступ тошноты: передо мной в ряды стояло несколько десятков стеклянных морозильных камер, забитых полимерными емкостями с кровью. До этого момента я даже не подозревала, что вид человеческой крови может вызвать во мне столь бурную реакцию. Я даже слегка пошатнулась на месте, но тут же ощутила поддержку чьих-то рук. Мой телохранитель. Я бросила на него признательный взгляд, он же как обычно просто кивнул в ответ. Ну да, это же его работа…

— Как видите, вся кровь рассортирована по ее группам, — не заметив моего замешательства, продолжал Ростислав. — Чем реже группа, тем ценнее кровь и, как я уже упоминал, дороже. Объясню подробней. Если четвертая группа крови насыщает даже новичка более чем на сорок восемь часов, то первая — лишь на восемь-десять… Кровь первой группы мы всем желающим выдаем бесплатно, вторую — за символическую плату, за третью и четвертую придется заплатить более серьезную сумму…