— У меня нет прямого ответа на ваш вопрос, Анна, — Горянов озадаченно потер переносицу. — Думаю, это можно понять, только став одним из нас…

— Пусть будет так, — я вдруг почувствовала себя ужасно уставшей. — Ростислав, надеюсь, на сегодня наша экскурсия окончена?

— Вообще-то, — оживился вампир, — я еще собирался показать вам особняк, который мы предоставляем нашему Главе на время его службы…

— Извините, но у меня уже нет ни сил, ни желания что-либо еще смотреть, — покачала я головой и поднялась с кресла. Около меня тут же вырос мой телохранитель.

— Надеюсь, сегодняшнее недоразумение не скажется на вашем будущем решении? — обеспокоился Ростик, тоже подскакивая с места. — Вы же не передумали и отправитесь с нами завтра в летнюю резиденцию?

— Не волнуйтесь, Ростислав, я привыкла доводить все дела до конца… Это касается и моего пребывания здесь. Просто я очень устала, простите…

— Хорошо, я отвезу вас в отель, — с готовностью отозвался тогда вампир.

— Нет, не нужно, я хочу пройтись немного пешком…Дождь уже, кажется, закончился… Потом найду такси, — сказав это, я первая направилась к выходу.

Я слышала, как сзади меня снова началась некая перепалка между телохранителем и Горяновым, но не посчитала нужным их ждать. Самостоятельно выйдя из Центра, просто пошла вверх по улице, вновь погрузившись в свои мысли. Через некоторое время меня нагнал Никита и тенью поскользил за мной.

Никита следовал за Аней и пытался понять, о чем она думает. По идее он должен быть удовлетворен тем, что ему удалось вынудить Горянова рассказать всю их вампирскую подноготную, но вместо этого чувствовал себя не в своей тарелке. Никита был ужасно зол на вампира и одновременно беспокоился об Анне. Интересно, изменилось ли ее отношение к кровососам после этого инцидента?

Анна, будто подслушав его мысли, обернулась через плечо и с легкой улыбкой поинтересовалась:

— Ты, наверное, пытаешься понять, о чем я думаю?

Дьявол, и как догадалась?

Она замедлила шаг, позволяя Никите поравняться с ней.

— И о чем же ты думаешь? — ответил он вопросом на вопрос, боясь, как бы она не заметила настигшей его растерянности.

— О том, как хорошо, что ты был рядом, — Аня снова улыбнулась, мягко и чуть неуверенно. — Мне повезло с телохранителем… Спасибо.

— Это моя работа, — за этой формальной фразой Никита попытался спрятать все то же смятение, которое никак не хотело его покидать.

— Я знаю, — с непонятной интонацией проговорила девушка и огорошила следующим вопросом: — А ты многих охранял до меня?..

— Нет, — ответил Никита. — Ты — первая…

— И ты у меня первый, — усмехнулась Аня и тут же, спохватившись, поправилась: — В смысле, телохранитель… — а потом смущенно засмеялась. — Не обращай внимание, это у меня последствие стресса… Говорю всякие глупости… — и тут же без перехода заявила: — А еще очень хочу мороженого… Кстати, вон его продают…

Анна изменила направление и почти бегом помчалась к уличному лотку с мороженым.

— Иди сюда! — позвала она Никиту, становясь в небольшую очередь.

Выбирая мороженое, Анна совсем развеселилась и стала похожа на маленькую девочку, которой хочется все сразу.

— А ты какое будешь?

Никита, засмотревшись на подопечную, сразу не понял, что она обращается к нему. Аня с улыбкой повторила вопрос.

— Не знаю, — он пожал плечами в ответ. — Может, кофейное?

— И все? — сама девушка взяла себе рожок с тремя шариками: шоколадным, малиновым и фисташковым — и уже пробовала их на вкус, аккуратно слизывая то от одного, то от другого.

— Я не очень люблю сладкое… — Никита, наблюдая за ней, нервно сглотнул: в голову полезли совсем ненужные, а главное, неприличные мысли. Чтобы отвлечься, он почти вгрызся в свое мороженое, и его зубы сразу заныли от холода.

Дальше они некоторое время шли молча, просто вкушая холодный десерт. Оказавшись на набережной, Аня захотела посмотреть на Дунай и подошла к парапету. Ее настроение вновь стало задумчивым, и она облокотилась на перила, подставив лицо легкому ветерку. Сверху на девушку падал свет от фонаря, отчего создавалось впечатление, что она сама светится изнутри. Никита остановился рядом и невольно залюбовался ею.

«Неужели она может стать одной из них? — промелькнуло у него в голове. — Но тогда Тьма поглотит ею всю…» И это было бы печально, ведь Никита не понаслышке знал, что это такое — Тьма. И следующие слова вырвались у него сами собой:

— Что ты думаешь о вампирах?

Ее ответ в очередной раз удивил его:

— Они эгоисты. Думают только о себе и своих удовольствиях… Поэтому и не стремятся заводить своих детей… Это ведь такая ответственность… Им проще «вербовать» новичков… Хотя, зачем им размножаться, они ведь бессмертны? — рассуждала она дальше. — Разве что похвастаться своей численностью и значимостью перед другими расами…

А ведь она снова озвучила его, Никиты, мысли, почти его же словами дала исчерпывающую характеристику этой нежити.

— Чего ты так улыбаешься? — Аня повернулась к нему.

Улыбаешься? А Никита и не заметил, как, задумавшись, действительно заулыбался. Зато увидел, что на ее щеке затерялся небольшой след от недавно съеденного мороженого. Кажется, малинового.

— Ты испачкалась, — он не успел еще договорить, а его пальцы уже стирали розовое пятнышко с ее кожи.

Аня замерла, настороженно глядя на него. Никита, осознав свой бессознательный порыв, тут же одернул руку и пробормотал куда-то в сторону:

— К вечеру как-то похолодало…

— Да! — с повышенным энтузиазмом подхватила Аня и отступила от него на шаг. — Пора возвращаться в отель… Давай найдем такси…

— Ваши платье и туфли, — порог моей комнаты переступила красавица-вампирша и протянула мне две картонных коробки. — Господин Горянов просил передать, что парикмахер прибудет через три часа, а пока вы можете посетить наш спа-салон, если желаете… Наши массажисты готовы принять вас в любую минуту…

— Благодарю, — я забрала коробки. — Я подумаю насчет массажа…

— Хорошего отдыха, — улыбнулась девица, чуть склонив голову, и ушла восвояси.

В летнюю резиденцию Совета мы прибыли вчера поздним вечером и с тех пор меня окружало с десяток услужливых вампиров и вампирш, которые пытались предугадать каждое мое желание. Иногда появлялся Ростислав, чтобы узнать все ли мне нравится. Его поведение после того случая в Донорском Центре стало еще более заискивающим и навязчивым. Вот и сейчас прислал мне в подарок наряд, дабы я надела его на сегодняшний бал, посвященный моей же персоне. Сказать, что я волновалась перед этим вечером, это не сказать ничего. Мне предстояло оказаться в центре внимания еще большего количества важных вампиров, чем в том же Совете, и это наводило на меня определенный страх. Я уже смогла составить себе впечатление об этой многочисленной расе и понимала, что не такие уже они душки, какими хотят себя выставить… Надеюсь, меня не съедят на этом балу. В крайнем случае, у меня есть Никита…

Стоп! Не «у меня», а просто есть. Есть некий Никита Берников, который выполняет обязанности моего телохранителя. Не больше, не меньше.

Ох, как же с ним трудно… Я некстати вспомнила позапрошлый вечер, когда мы, вырвавшись из Донорского Центра, гуляли по городу… Вернее, я гуляла, а Никита меня сопровождал. Мы, вообще, всегда вроде вместе, но все равно порознь… Однако в тот вечер мне на некоторое время показалось, что это не так. Вдруг почудилось, что ему тоже хорошо было находиться рядом со мной. Но нет, это было всего лишь случайностью… И та его расслабленная улыбка, и прикосновение к моей щеке, и взгляд, наполненный непонятной нежностью… Секундное наваждение, которое так же быстро развеялось.

Хорошо, что он хоть перестал избегать обращения ко мне на «ты». Это уже прогресс…

…Я открыла первую коробку, принесенную вампиршей, и чуть не запрыгала от восторга. Там лежало необыкновенно красивое платье в пол без бретелей, из черной струящейся ткани, расшитой мелким бисером. У меня никогда не было такой изумительной вещи. Я не удержалась и примерила его. Оно оказалось мне в точности в пору, идеально облегая фигуру. Да в таком наряде можно сразу отправляться на красную дорожку! Туфли тоже ни в чем не уступали платью: серебристые, открытые, на тонком высоком каблуке, они бережно охватывали ступню, не принося ни малейшего дискомфорта. Ну, Горянов, угодил! Теперь я просто не имела морального права не появиться на этом вечере, хотя бы для того, чтобы «выгулять» свой наряд.