— Красиво. — и абсолютно невозмутимо присел на одно колено, оторвав широкий лист лопуха, начал протирать от грязи таз, — Но твои огненные косы мне больше по вкусу.

От услышанного девушка непонимающе захлопала глазами, чувствуя, как румянец ползет по молочной коже.

Что он ей только что сказал? Про косы? Что по вкусу они ему?

Чуть дальше было мелководье и небольшой обрезок озерца. Ополоснув таз в воде, мужчина вернулся обратно к пришибленной Стешке. Не зная, куда себя деть, девушка потянула рукой за край таза, намерившись забрать добро и сбежать.

— Мне надо идти.

Прохрипела она. Но он не отпустил.

— Так я помогу донести.

— Но он не тяжелый.

— И все же… Рано тебе тяжести носить. Замуж ли?

— Нет… — не поняла, как ляпнула Стешка, ощущая жар, что горит на щеках.

— А жених? — блондин подался вперед, таз оказался зажат между ними.

Ой, мамочки!

— Я… я… меня Снежинка ждет! — неожиданно нашла повод убежать молодка, — Точно! Она сказала тряпок еще принести! Оставь таз возле лазарета!

Последнее она уже прокричала, унося ноги в сторону шатров. Даже не замечая, какая довольная ухмылка поселилась на лице отставленного ею воина.

За время, проведенное в лазарете, я повидала немало полуобнаженных мужчин. Сначала было стыдно. Но потом тревога за жизни раненных заглушила другие чувства. Тем не менее, таких огромных мужчин видеть мне еще не доводилось. Ширина его плеч едва помещалась на подстилке, а босые стопы свисали вниз с спального места. Даже во сне воин был суров. Хмурая складка залегла на высоком лбу, а ресницы то и дело трепетали, будто он сейчас распахнет пепельные глаза и недовольно ими зыркнет.

— Он уже два дня в небытье.

Тяжело вздохнул тот самый русоволосый мужчина, что сидел верным псом подле черноволосого воина. Он был немногословен, но смышлен и добросовестен. Помогал мне ухаживать за раненым. И вскоре я даже узнала его имя — Вацлав.

— Яд попал в кровоток. — устало присаживаюсь на краешек лежанки, пристроив таз с теплой водой рядом. — Я дала ему противоядие. Но надо подождать. Сам знаешь.

Мужчина надрывно кивнул. Давно на моем языке вертелся вопрос. Да духу задать его прямо не было. Да и мужики в лагере шептались, мол, к воеводе волкодаки заявились. Зверолюди, что умеют превращаться в волков.

Они держались возле шатра воеводы. И чего врать, и вправду, те пятеро незнакомцев сидели аккурат возле входа. Всякий раз, когда я мимо проходила с целью проведать раненого, они молча провожали меня взглядом.

Невольно вспомнился рассказ матушки о моем отце. Он ведь тоже волкодак, только белый. Странное любопытство поселилось в моей душе, я не испытывала страха перед этими мужиками. Мне было интересно, как они живут, во что верят, чего бояться, как веселятся…

Неожиданно Вацлав приподнял голову и прислушался. Я удивленно уставилась на волка, сама навострила ухо. Но ничего, кроме криков мужиков за полотном шатра, не услышала. Лагерь сворачивали. Завтра с зарей отправляемся в путь.

А вот русоволосый нахмурился. Приподнялся на ноги и заправил кинжал на поясе.

— Снежка, ты посидишь здесь немного? Выйти мне надобно.

— Да, хорошо. — растерянно кивнула. — Ты только до заката вернись. А то я сегодня в ночном дозоре в лазарете.

Воин молча кивнул и, бросив быстрый взгляд на спящего побратима, стремительно покинул шатер.

Я вернула взгляд на таз с водой. Значит, обмывать черноволосого Горана сегодня буду сама. Тяжко вздохнув, я закатала рукава платья и принялась обмывать широкий торс мужчины. Начала с кожи вокруг повязки. Медленно поднимаясь все выше и выше. Влажной тряпкой очертила контуры ключиц, обвела кадык.

Было неудобно стоя это делать, посему встала на колени возле его живота и нагнулась над лицом, опираясь одной рукой поверх его плеча.

Я уже было закончила с могучей шеей мужчины, как кадык дернулся под моими пальцами, и я в мгновение ока была оплетена мужскими ручищами, словно змеями. Не успела и пискнуть, как, казалось бы, беспомощный, раненный волкодак подмял меня под себя, придавив своим телом к лежанке.

— Ммммм, лебединка, — хрипло вздохнул он. — Верно говорил Вацлав, живая ты. Вот как сердечко трепыхается за мягкими грудками.

И ухом припал к моей груди. Изумленная и смущенная до невозможности, я замерла, словно привороженная, на месте. Хлопала глазами и не знала, что сказать и делать. Никогда никакой мужчина не был ко мне так близко.

— Тепленькая, нежная… — шептал с надрывом волк, уткнувшись носом в мою шею, сонливо щурясь — А как пахнешь-то…

Широкая ладонь обхватила мое бедро, и я как будто вынырнула из сна. Начала змеей извиваться под ним. А когда он сильнее придавил меня к кровати, с силой заехала коленкой.

— Ах!

Подавился воздухом черноволосый и повалился на бок, а я шустро выскользнула из-под него. Испуганно осмотрев сжавшегося от боли мужчину, который с тихим рычанием начал вставать с кровати.

Боги, как⁈ Он столько пролежал в обятиях сна. Кровище потерял! И просто встал на ноги, слегка пошатываясь?

Ой, мамочки, а как недбро глазами на меня зыркнул!

Нет, отсюда бежать надо. Чем быстрее тем лучше! Как ужаленная плечом по ниже спины побежала к выходу из шатра, чувствуя как мужик рванул следом. Словно волк в погони за заецем.

Когда я уже добралась до занавесы у входа, натолкнулась на входящего Вацлава. Полотно тяжелое, из кожи зубра, подбитая мехом, не успею поднять и юркнуть на свободу. Оттого, не мешкая, я тут же забежала ему за спину. Прикрываясь, словно живым щитом.

— Горан?

С неприкрытым изумлением и радостью в голосе прошептал Вацлав, но вот его друг не разделял этих чувств.

— Отойди, Вацлав. — тихо зарычал черноволосый, с трудом держась на ногах.

— Что ты… — непонимающе воскликнул светловолосый воин с низким хвостом и покосился на меня. Я же от страха вцепилась руками в его плечо, одними глазами умоляя сидеть на месте и не отдавать меня. — Брат, ты слаб, тебе нужно прилечь. Столько намучился… Давай, Горан, не зли богов. Прилечь.

Тяжело дыша, мужчина пошатнулся, и если бы не быстрота и ловкость Вацлава, он бы наверняка упал. Потянувшись к собрату, светловолосый мужчина закинул лапу черноволосого себе за шею и поволок к кровати.

Моим долгом было подойти к ним и помочь. Но кожа на бедре еще зудела от чужих прикосновений, и я не стала искушать судьбу, попыталась сбежать.

Но черноволосый будто прочел мои мысли. Яростно взревел.

— Вацлав, не дай ей уйти! — но тут же слабо обмяк на плече собрата, правда упрямо продолжил шептать — … Хочу, чтобы рядом была. Хочу…

— Снежка, иди сюда! — рявкнул уже второй волкодав, но куда там… Я не собиралась с ними остаться. Воевода и ратник сразу смылись с шатра и носа сюда не показывают. Самой за свою честь надобно встать на защиту.

Уже потянулась, чтобы отвести в сторону завесу и покинуть этот злочастный шатер, как уткнулась носом в двух воинов. Они и были из тех пятерых, что молча здесь ошивались уже не первый день.

Высокие и крепкие, как сосны, перегородили мне путь с совершенно постными минами. Не обогнуть, не пролезть, не перепрыгнуть! Гадство.

— Пропустите, меня в лазарете ждут!

Попыталась протиснуться мимо них. Но нет же! Каменные стены и те не настолько твердые!

И словечка ведь в ответ мне не сказали, сидят горой и молчат.

— Снежка, беги сюда, он опять в беспаменстве!

Раздраженно дернув плечом, я вернулась обратно.

Горан и вправду снова лежал в беспаменстве. И пусть это греховно, но мне стало спокойнее. Потому как, когда он в силе управлять своим телом, у меня возникают проблемы.

* * *

— Мне надо идти. С утра маковой росинки в рот не положила. Прикажи им выпустить меня, Вацлав.

Я с надеждой глянула на светловолосого волкодака. То, что они именно зверолюди, сомнений не осталось. Слишком сильные, быстрые, и есть в них что-то лютое, звериное.