В конце концов я не выдержал и предложил Стейси продолжить наше путешествие по парку. Сославшись на то, что мы исследовали не все его уголки и посетили не все развлекательные аттракционы. Девушка как будто только этого и ждала.

— Уф, у нее на лбу написано, что она зарвавшаяся стерва, — мы шли по мощенной дорожке к очередному аттракциону.

— Зато ты попробовала пирожки с канобе как и хотела, если я ничего не путаю, — Стейси мне все уши прожужжала про это блюдо, которое подают только в «Крюшоне». Каждый раз бывая в этом парке развлечений, она хотела их попробовать, но получилось это сделать только сегодня.

— Хоть какая-то польза, — хозяйка «Заводной Стрекозы» пнула камешек щебенки, который тут же отлетел в сторону.

— У твоей подруги очень странные и специфические друзья, — ни на что не намекая, просто прощупывал почву на счет Лауры.

— Ты про Лауру? Так она мне не подруга. Просто хороший человек, который однажды вытащил мою задницу из дерь…сложной ситуации. И за это я ей обязана. Она многим помогает, такой уж человек.

— Так получается, что и я в какой-то мере обязан ей тоже.

— Хорошо, что ты это понимаешь.

— Да, но сегодня она меня предлагала, как какой-то товар на рынке, — легкий ветер приятно обдувал мне лицо, хотелось закрыть глаза и ни о чем не думать. — Позировать натурщиком, смех, да и только.

— По мне эта идея тоже совсем не фонтан, но зная Лауру, она никогда просто так ничего не делает и не предлагает. А натурщик — вполне себе профессия, если у тебя красивая мордаха и тело, то почему бы и нет, — усмехнулась Стейси. — На тебя эта дамочка так слюни пускала, только что пузыри не шли.

— А ты ревнуешь?

Слова сами собой вырвались изо рта, спросил совершенно не подумав. Но Стейси вдруг стала серьезной, засунула руки в карманы, замедлил шаг и запрокинула голову, устаившись куда-то в небо.

— Знаешь, я не могу объяснить свое отношение к тебе. Иногда я воспринимаю тебя как младшего брата, мне хочется оберегать, помочь, защитить. А иногда, — девушка перевела взгляд на меня, — у меня напрочь сносит крышу. Мне хочется обладать тобой целиком и полностью, присвоить себе. Просто какое-то иррациональное желание — спрятать тебя ото всех, чтобы даже думать не смели в твой адрес. И меня это состояние пугает, если честно. Я не помню себя такой.

Тропинка все не заканчивалась, но и мы никуда не торопились. Вероятно, что этот разговор давно назрел.

— Ты же понимаешь, что я не смогу с тобой быть? Это временно, — видел как на лицо девушки набежала тень, но я говорил как есть. — Где-то у меня есть семья, возможно, даже девушка или жена…То, что я сейчас с тобой, называется «изменой». И когда я думаю об этом, то мне становится мерзко от самого себя.

— У тебя есть уважительная причина, — грубо отрезала Стейси, ее настроение менялось как флюгер, стоило завести разговор о том, что мы с ней не навсегда. — Ты ничего не помнишь. Считаю, что это весомый повод не заморачиваться. К тому же, это вовсе не обязательно — ты можешь быть вообще одиноким человеком по жизни, сиротой. Ты же так и не вспомнил ничего?

Говорить про зеркальный лифт, «Паноптикум», видение из «Зеркала Души», точно так же как о своих догадках и предположениях относительно себя и своих предпочтений, не хотелось. Внутреннее чутье подсказывало, что не нужно.

— Ты же не любишь меня, — я окончательно остановился и развернул Стейси лицом к себе. — Эй, это же не про любовь.

— На что ты намекаешь, что и ты не любишь меня? — зло выплюнула мне в лицо. — Думаешь я тупая дура, что этого не понимаю? Но мы могли бы… У нас идеальная совместимость и нам хорошо. Тебе ведь хорошо со мной?

Мне было хорошо в те редкие моменты нашей близости, в остальном, я не думал, а четко осознавал, что что-то упускаю, теряю время зря. Я застрял в попытке найти себя, теряя себя еще больше. Сейчас я окончательно понял, что мое отношение к Стейси, только как к другу, это не влюбленность и тем более не любовь. И это не изменится никогда. Нужно было что-то решать.

— Стейси, пойдем домой. Что-то уже не до развлечений.

Кажется, она все поняла. Молча развернулась, не оборачиваясь и не дожидаясь меня, пошла в обратном направлении к машине.

Я шел следом, держась на небольшом расстоянии от нее. Худенькую фигурку в ярко-розовом пуловере невозможно было упустить из вида. Повсюду слышался смех, звонкие голоса детей, женщин. У окружающих меня людей жизнь шла своим чередом — размеренно и предсказуемо. Я же был выброшен на обочину судьбы, не зная, как вновь встать в колею Жизни.

В этот день мы со Стейси мало разговаривали, каждый думал о своем. Заснули порознь, отвернувшись друг от друга.

А утром Стейси сказала, что ей надо уехать на пару дней проведать больную мать. Раз в два месяца она обязана совершать эти поездки.

— За пару дней экстренного ничего не случится, и вообще тебе уже можно доверить управление баром. — На кровать девушка бросила раскрытую дорожную сумку. — А даже если к моему возвращению от «Заводной стрекозы» останется один фундамент, то мне все равно, — холодно заметила Стейси.

На этом мы и распрощались.

Когда я остался один, в голову полезли разного рода мысли. Опять начал гонять про то, почему мои глаза иногда светятся, что за таинственное тату на спине и почему я не ем как все обычную пищу. Так же напрягало мое унизительное положение — не то иждивенца, не то нахлебника. Стейси, конечно, «платила» мне как и обещала заработную плату за ночные смены проведенные в баре, ведь клиентов устраивали мои коктейли и расторопность, но я прекрасно понимал, что это все ненастоящее. Напускное.

Я увяз в этом всем и продолжал топтаться на месте.

Как будто сейчас проживал не совою настоящую жизнь, а чью-то чужую.

Сегодня почему-то особенно себя плохо чувствовал, накатила слабость, на фоне неутешительных мыслей делать особенно ничего не хотелось. Принял душ, освежился, кажется, голова немного прояснилась и меня отпустило. Поэтому я взял себя в руки, собрался и решил, что мне не помешает развеяться. Тем более Стейси на момент своего отъезда оставила меня здесь за главного, нужно проверить как идет подготовка к шоу, которое начнется вечером. И это значит, что совсем скоро я опять встану за барную стойку с приклеенной к ушам улыбкой и буду источать направо и налево любезности.

Спустился вниз как раз к тому моменту, когда девочки репетировали новый номер. Надо сказать, что я до сих пор не запомнил кто из них кто и как кого зовут, кроме разве что Мили. Все девушки были миловидными и какими-то одинаковыми на лицо, несмотря на пестроту костюмов мне было сложно отличить одну от другой. Но зато каждая из них хорошо знала как зовут меня.

— Кейден, иди к нам сюда, — помахали мне со сцены. — Помоги, пожалуйста, — хором закричали сразу несколько голосов.

На сцене устанавливали реквизит. На большой стрекозе из папье-маше выдвигали распорки, стрекоза шаталась, грозя упасть и раздавить кого-то под собой.

Я подоспел вовремя. Придерживая одной рукой пучеглазое чудо, другой я расправил треногу, на которой держалось насекомое, все были спасены и никто не пострадал.

— Спасибо большое, Кейден, — защебетали девушки собираясь стайкой вокруг меня.

— Это дурацкая затея Стейси, — из прелестной компании отделилась Мили и вышла вперед. — Решила, что нам обязательно нужен номер с этой стрекозой. Престиж и изюминка заведения и все такое, — на этих словах Мили закатила глаза.

Брюнетка сегодня выглядела бомбезно! Красное струящееся по ногам платье ниспадало волнами до самого пола, глубокий вырез декольте — визитная карточка девушки. Ну что ж, если ее природа наградила таким великолепием, то почему она должна скрывать ото всех это неоспоримое достоинство? Лично я был не против.

Кажется, Мили перехватила мой взгляд и довольно усмехнулась.

Действительно, что это я? Стейси за порог, а я пялюсь на идеальную грудь другой женщины, которая по большому счету даже не интересна мене. Тот факт, что Мили красотка с изящными и соблазнительными формами — неоспорим. Но красоток много, на всех не налюбуешься.