— И еще, Кейд, — словно кошка промулыкала Мили, подойдя ко мне вплотную. — Нужно попробовать подсадить меня на эту картонную фигню, — пальцем указала на стрекозу. — Мой номер состоит в том, что я верхом сижу…на ней и пою одну из своих песен.

Девушка похлопала веерами ресниц, изобразив умоляющее лицо.

— Мне эта идея не кажется хорошей, — честно высказал свое мнение. — Стрекоза и так держится на честном слове, того и гляди рухнет. И ты еще сверху.

— Хочешь сказать, что я толстая и тяжелая? — вмиг насупилась Мили.

— Я вообще не про это. Не знаю, что имела ввиду Стейси, но этот реквизит явно не предназначен для того, чтобы на него садился кто-либо еще.

— Ясно. Не поможешь значит, хорошо. Я заберусь на нее сама.

И Мили с воинственным видом направилась в сторону стрекозы. Она решительно подобрала подол платья, зажав его в кулаке и оголив тем самым стройные ноги. Оказывается, девушка была на высоченных каблуках. Да она же сейчас свернет себе шею!

Мили уже пыталась закинуть одну ногу на хлипкую установку, когда я подхватил ее на руки и оттащил от опасного реквизита.

Не растерялась, а как будто только этого и ждала, девушка обвила мою шею руками, тесно прижимаясь своей шикарной грудью к моему телу. Краем глаза увидел как шушукаются остальные девушки, глядя на нас с Мили.

— Это была шутка, Кейд. Мне нужно было кое-что проверить, — рассмеялась «шутница», находясь в моих руках. — Номер со стрекозой совсем другой и девочки давно его отрепетировали, когда еще этой штуковины у нас не было.

Очень хотелось отчитать нахалку, проверяет она что-то, ну-ну. И я уже приготовился поставить ее на пол, как случайно встретился глазами с насмешливым взглядом Мили.

Прикосновение. Взгляд: глаза в глаза и…я чувствую то, чего точно не хотел чувствовать с этой девушкой. И вот уже всем своим естеством я ощущаю хлынувшие на меня потоки возбуждения Мили. Такое желанное и долгожданное чувство и мне хочется насладиться им сполна. Мое тело откликается против моей воли, неосознанно я еще крепче прижимаю девушку к себе.

Мили дрожит в моих руках, дрожь передается и мне. Ее взгляд изменился, от насмешки не осталось и следа, зрачки расширены, и она с придыханием шепчет:

— Как красиво…Кейден, ты сводишь меня с ума…Твои глаза…

Наверное, именно эта фраза отрезвила меня, понимание того, что Мили заметила свечение моих глаз. Я уверен, что прямо сейчас мои глаза светятся фиолетовым цветом.

Делаю над собой неимоверное усилие и разрываю зрительный контакт. Наконец-то ставлю девушку на пол, резче, чем следовало бы. А затем грубо задеваю ее плечом, так что обескураженная Мили покачнулась и чуть не упала. Бегом убегаю из бара вернувшись в комнату под крышей.

Щелк. Щелк. Вращающаяся стрекоза, установленная на крыше здания, вновь раздражает меня своими звуками. Меня сейчас все раздражает, я зол. Как же я ненавижу всех этих долбаных стрекоз!

Моя голова взрывается от боли, живот скручивает спазмом. И вновь накрывает необъяснимым чувством голода. Только сейчас я кажется начал осознавать его природу.

Мне плохо, мне ужасно плохо. Валюсь на кровать и утыкаюсь головой в подушку. Я не могу контролировать все эти ощущения. И кажется, десять мину назад я был готов поиметь Мили прямо там, на глазах у всех. Это отвратительно по отношению к Стейси, к самому себе. Чувствую себя мерзко и абсолютно беспомощным.

Новый приступ выкручивает меня до судорог, в глазах темнеет и появляются белые мушки. Мне кажется — я сейчас умру. Возможно так будет лучше для всех и даже для меня самого.

В какой момент все изменилось, я не понял, скорее почувствовал, что воздух в комнате изменился. Он наполнился экзотичными цветочными ароматами, запахом фруктов и ягод, такими сладкими и манящими. А может я просто брежу или уже умер? Да, скорее всего так и есть. Вот и этот притягательный голос с легкой хрипотцой, такой знакомый и зовущий меня по имени — тоже лишь фантазия умирающего. Наверняка.

…

А потом ко мне прижалось женское тело, обнаженное и соблазнительное. Моя выдержка дала сбой. Я, как путник после изнурительного путешествия и нашедший источник влаги припал к нему, как нищий бродяга после длительной голодовки набросившийся на еду. Я жадно поглощал то, в чем так сильно нуждался. Пил сладкий нектар возбуждения и захлебывался им, не мог насытиться до конца.

— Ты меня ждал, Кейд, признайся? Я так хочу тебя, до умопомрачения, — Мили полностью голая села на меня сверху и начала расстегивать пуговицы на моей рубашке. — Захотела сразу как увидела, но сегодня… я как помешалась на тебе, Кейд. Я не могу ни о чем думать, как о тебе. Плевать на шоу, плевать на Стейси, на все плевать, — Мили нервно дергала ремень брюк, когда я перехватил ее запястья.

— Остановись, так нельзя.

— Можно, Кейд. Нам можно. Уж мне ты можешь не заливать про то, что у вас со Стейси серьезно. А раз так, то почему я должна отказывать себе в удовольствии? Почему должен отказывать себе ты?

Сопротивляться казалось все сложнее, мне необходимо было то, что давала мне Мили. С тем, что питало меня я оживал и наполнялся силой. Проще всего было отрешиться, забыться и поддаться охватившим нас чувствам.

Я перекатился со спины и подмял под себя Мили. Она дышала мне часто-часто в лицо, ее губы приоткрылись, обнажая ряд ровных белых зубов.

— Скорее всего уже завтра я пожалею об этом, но сейчас я желаю заполучить тебя всего, — Мили слегка приподнялась на локтях и впилась в мой рот откровенным поцелуем.

Барьеры рухнули, и я напрочь потерял контроль над своим разумом, полетев с разгона в пропасть порока и наслаждения.

Наверное, я конченный мудак, но первый раз взял Мили прямо на той кровати, где мы каждый день спали со Стейси, где иногда занимались с ней сексом.

Было ли мне стыдно перед Стейси? Отнюдь. Про нее я даже не вспомнил, когда вколачивался в сочное тело брюнетки. Ее волосы разметались по подушке, напоминая черных извивающихся змей. Мили протяжно стонала, запрокинув голову назад. Острые ногти впивались мне в спину, расчерчивая борозды до самой поясницы.

Остановиться я уже не мог и быстро пришел к финалу, кончив девушке на живот.

Милли хрипло расхохоталась, чем напомнила мне ведьму. И я уже не задумывался о том, откуда я знал про ведьм, принимая как данность все имеющиеся в моей голове знания.

Собрав с живота пальцами белесую вязкую жидкость, девушка довольно облизала их, только что не причмокнув.

— И это все, на что ты способен, Кейд? — хитро посмотрела на меня.

О нет, дорогая, мы только начали. И ты сама напросилась.

Второй раз у нас случился с Мили у панорамного окна, распластанная на нем словно бабочка девушка смотрелась крайне соблазнительно и вызывающе. Со стороны улицы в этот момент случайный прохожий мог увидеть презанятное зрелище: насладиться идеальными пропорциями обнаженного женского тела и оценить полную грудь Мили, которая расплющившись на стекле выглядела еще более внушительно.

Я тоже не мог обойти вниманием эту впечатляющую часть тела Мили, поэтому, когда мы вновь оказались в горизонтальной плоскости, воплотил вдруг нарисовавшуюся в моей голове фантазию в жизнь. Девушка сразу поняла, что именно я от нее хочу и с готовностью откликнулась, стиснув ладонями полушария пышных грудей с темными сосками-горошинами, тем самым захватив в плен моего бойца. В этот момент мое тело жило отдельной жизнью, как будто не принадлежа мне. Я упивался и наслаждался се тем, что дает мне Мили, забирал и впитывал все без остатка.

Наш секс-марафон закончился ближе к полуночи, случайным совпадением оказалось то, что у Мили сегодня выходной и ее присутствие на шоу не требовалось.

Комната пропахла нашим потом, спермой и сильным возбуждением обоих.

Я насладился эмоциями и телом Мили сполна, жизнь во мне кипела и бурлила. Как было и осознание того, что это начало конца. А я — порочное Зло, неизвестное миру существо, которому нет места в приличном обществе. И вновь вспоминая слова Лауры понял, что я не пчела, пьющая нектар с цветка и даже не клещ, высасывающий кровь, все гораздо хуже — я монстр, который не может контролировать себя, не способный хранить верность одному человеку, которого помани любая женщина своим чудесным ароматом возбуждения, и он не задумываясь ринется в царство похоти и разврата.