— И это говорит женщина, которая ходила в скибе, — хмыкнул Скрипач. — Вот уж кто бы молчал про традиции…

— Не сравнивай, — Лийга рассердилась. — Скиб не предполагает веры в плоскую землю, и попытки выстроить своё гипотетическое будущее с помощью гороскопа. Это просто одежда. Между прочим, удобная и красивая.

— Ага, и с маской на лице, — не унимался Скрипач. — Очень удобно, что тут сказать. Нет, Лий, вот что хочешь говори, но скиб точно неудобный, в его удобстве ты меня никогда не убедишь.

— Заканчивайте спорить, — Ит рассердился. — Давай по делу. Рыжий, оставь в покое скибы, пожалуйста. Лийга права, они действительно на веру в нормальное устройство вселенной никак не влияли.

— Вот, — Лийга удовлетворенно улыбнулась. — Вот правильно Ит сказал. Собственно, о чем я. Любая цивилизация не стоит на месте, она развивается и становится старше. И заметнее. И, разумеется, она меняется. Не может не меняться. Я не говорю, что надо забыть свое прошлое, и строить всё заново, с нуля, но надо понимать, что, например, живущие на планете разумные одного вида — равноценны для цивилизации, которую они строят, что жизнь любого разумного будет в приоритете, и что если какие-то старые традиции или верования вредны и деструктивны, они должны остаться в истории, незачем тащить их дальше, в будущее. Те же гороскопы уж точно не полезны, равно как и люди, которые сейчас утверждают, что их Земля — плоская, как блинчик, и находится… где она у них там находится?

— В пузыре, — подсказал Ит. — Который непонятно где. Еще есть версия, что этот самый диск, который Земля, летит в космосе. Там много версий, Лий, одна другой краше.

— Ясно, — кивнула Лийга. — На самом деле суть не в этом. А в том, что общество, которое попадает под влияние подобных идей, деградирует, причем зачастую легко и охотно. Потому что этот путь — самый простой, и не требующий усилий, ни умственных, ни душевных. Да, мы носили скибы, рыжий. Верно. Но к скибам не прилагалось наплевательское отношение к жизни женщин и хали. А даже наоборот. Рифат был врачом, который работал для блага общества, да, он был традиционалистом, но при этом — вы видели, как он относился… ко мне, к примеру. Да и к вам двоим тоже. Жаль, что вы не видели его в лучшие годы. Традиции? Безусловно. Лучшая их часть, самая высокая, самая светлая. Для него семьи и дети — были святы. И работе он отдавал всего себя, от и до, без остатка. Вот это было почитанием традиций, а не ношение скибов. Ладно, не надо об этом, я про другое хотела сказать. О деградации. Осознать, что Земля имеет форму геоида гораздо труднее, чем представить себе блинчик, закрытый куполом, на котором нарисованы звезды, солнце, и луна. Осознать размеры звездных систем, размеры галактики; осознать свою ничтожность и малость в сравнении с вселенной — это сложно. Намного сложнее, чем представить себе блинчик под колпаком, нарисованные звезды, и бога, который, к тому же, почему-то тебя может любить, поощрять, и защищать. И наказывать, если ты не соблюдаешь какое-то идиотское правило, абсолютно лишенное всякого смысла. Дана, вот ты тут родилась и выросла. Скажи, как ты считаешь, настоящему, истинному Богу есть какое-то дело до того, во что ты одета, используешь ли ты косметику, какой длины у тебя волосы, и какого цвета твоя кожа, если при этом ты не причиняешь вреда, и не портишь никому жизнь?

— Конечно, нет, — пожала плечами Дана. — Если этот самый истинный Бог вообще осознает моё существование, в чем я сильно сомневаюсь, то до этих мелочей ему точно нет дела. Хотя там, на Берегу, и дальше… ох, как бы правильно сказать… Бог не персона, не кто-то, к кому можно обратиться, не старик, не женщина, не мужчина. Знаете, когда вы стали рассказывать о Слепом Стрелке, у меня появилось ощущение, что вот эта штука, Стрелок, она может быть какой-то частью Бога. Не им самим, нет, но частью — запросто. Чем-то, что для него нужно. Не знаю, как сказать правильно. Он зачем-то создал Стрелка, причем создал так, чтобы тот мог работать в любых условиях и при любых обстоятельствах. Некая машина, совершенная, и умеющая чинить сама себя. Это как бы его попытка приблизиться к нам, возможно. К тем, кто способен думать и действовать так, чтобы было понятно, про что думает он. Действительно думает. По-настоящему. Не то, что за него выдумывают для своей выгоды люди, а на самом деле. Я путано говорю, да?

— Есть немного, — Скрипач остановил машину, заглушил мотор, и повернулся к Дане. — Путано. Но верно. И самое интересное, что сходится.

— Что с чем сходится? — не поняла Дана.

— С Метатроном, — ответил вместо Скрипача Ит. — Метатрон — глас Бога, вы же знаете. Они тоже так считают, по всей видимости. А вот с другим не сходится. Никак.

— Не понял, — покачал головой Скрипач.

— Как с этим всем увязать потенциальную деградацию планеты, — объяснил Ит. — Не факт, что это она, но пока что примем, как версию. В этой схеме — для чего она нужна?

— Не знаю, — покачала головой Лийга. — На счет пряток я уже сказала. На счет маскировки тоже. Других версий у меня нет. Рыжий, а почему мы стоим?

— Потому что мы приехали, — вздохнул Скрипач. — Хозяин будет минут через двадцать. Пошли искать домик?

— Пошли, — решительно сказала Дана, открывая дверь машины. — А то у меня голова уже распухла от этих разговоров, и ноги затекли от долго сидения. Давайте, вылезайте, надо хотя бы немножко размяться, и воздухом подышать. А воздух тут, кстати, ничего так. Хороший.

Домик понравился. Да, он требовал некоторой доводки и вложений, но, по мнению Ита и Скрипача, в домах понимающих очень неплохо, нанятые рабочие за пару недель сделают всё по максимуму, и домиком можно будет пользоваться уже в августе. Забор закажем, предложил Скрипач, по всему периметру. Закажем, согласился Ит. А еще нужна скважина и септик. И будем мы тут прекрасным образом жить, причем даже в холода, потому что печка есть. Печку, кстати, неплохо будет поменять на что-то помощнее, а еще надо закупить дров или брикетов, и у нас появляется реальный шанс встретить этот Новый год здесь, вон под той красивой елочкой, которая стоит неподалеку от крыльца.

Хозяин попросил задаток, но уехал в результате со всей суммой — они решили не рисковать, и расплатились сразу, отдав половину денег наличным, а вторую перебросив хозяину на карточку. Бумаги оформим в городе, предложил Ит, созвонимся завтра, запишемся, и за день всё сделаем, тем более что формальностей не так уж и много. Кстати, уважаемый, не подскажете, как нам пройти к реке? Мы хотим отметить покупку шашлыками, сейчас жарко, в самый раз будет посидеть у воды.

Река оказалась в десяти минутах неспешной ходьбы. Подход к воде нашелся всего один, и место для пикника организовали с ним рядом — купаться никто не собирался, но помочить ножки будет в самый раз, сказала Лийга. Вода холодная, предупредил Скрипач, который, разумеется, уже сходил к реке, и потрогал воду. Холодная и чистая. Ну и хорошо, отозвалась Лийга, в жару холодная вода в самый раз.

— А всё-таки, что же он может такое хотеть? — спросила Дана, когда они разожгли, наконец, мангал, и принялись нанизывать кусочки мяса и рыбы на шампуры. — Именно хотеть. Лий, ты сказала про свободу, но если перенастроить эгрегор, и спрятаться на планете, это точно будет не свобода. Это же, по сути, тюрьма, просто большая. Разве нет?

— Согласен, — тут же кивнул Ит. — Умница, так и есть. Кстати, у меня большие сомнения, что подобные прятки помогут скрыться от Эрсай. Эти под землей найдут, если потребуется. Лийга, когда тебя принимали в Контроль, как они на тебя вышли?

— Ну, ни я, ни Нийза под землей не прятались, — Лийга задумалась. — Да мы вообще не прятались на самом деле, зачем бы? Но… если подумать, то ты прав. Они бы нашли. И находят. У нас был знакомый экипаж, люди, которых вообще из Белой зоны забрали, подростками. Огромная область, сектор галактики, в котором есть такой кластер… как сказать на этом языке, не могу сообразить… кластер позднего развития, наверное, так будет правильно. По ряду причин там цивилизации стали появляться позже, чем в смежных областях, а еще они отделены от обитаемых зон так называемой пустотой, это аномалия, причем очень большая. Но их двоих нашли Эрсай. И девчонки попали в Контроль, и более чем успешно там работали. То есть для Эрсай подобные вещи никакая не преграда. Им всё равно, кажется.