Послушали, благо, ролик был не очень длинный. Крупный, светловолосый, бородатый мужчина в старомодных очках и в кипенно-белом халате вещал такую ересь, что делалось дурно. Однако риторика, как успел заметить Ит, до боли напоминала риторику, которую они слышали сегодня в роскошном зале. Рефреном и там, и там шла покорность, и не просто покорность, а покорность поклонения и обожания. Про Всеблагого, явной отсылке к Тлену, доктор, правда, ничего не говорил — но это напрямую, возможно, образ у него тоже где-то появлялся.

— Да, дела, — протянул Скрипач, когда ролик закончился, и Дана его закрыла. — Это могло бы выглядеть интересно и загадочно, если бы мы не знали, откуда у этого всего растут ноги…

— Ого, — сказала вдруг Дана. — Смотрите, Вета новый клип выложила. Это ещё и кавер, ну, надо же. Что-то я не припомню, чтобы она раньше записывала каверы.

— И чего она записала? — спросил Скрипач.

— «The Heart Is Slow To Learn», — ответила Дана. — Ллойд. Я люблю эту арию, иногда слушаю её. Можно, я включу? Интересно, как Вета её спела.

— Включи, — помертвевшим голосом ответил Ит. — Нам тоже интересно.

— Не то слово, — добавил Скрипач.

— Вы чего? — с тревогой спросила Дана.

— Сейчас объясним. Включай, действительно, нужно послушать.

Дана включила запись. Всё время, пока Вета пела, Дана брезгливо морщилась, а затем, когда ария закончилась, произнесла:

— Какая же большая разница. Сейчас я найду ролик, где поет Кири, и вы поймете. Вета пела… она любовалась собой, вы заметили? Посмотрите на меня, какая я распрекрасная. А Кири пела иначе. Она рассказывала историю о боли, и о том, что сердце медленно учится, порой слишком медленно, не так, как нужно. У Веты, кстати, голоса для этой арии не хватило. Так что можно было особо и не любоваться собой. И я не поняла, почему вы оба так отреагировали?

— Понимаешь ли, с этой песней были тем или иным образом связаны все девушки, которые находились в локациях Альтеи, — ответил Ит. — Давай чаю заварим, и расскажем тебе, в чем тут дело. Но… если раньше происходящее мне просто не нравилось, сейчас…

— Сейчас хочется просто вызвать яхту, сунуть в неё тебя и Лийгу, и валить отсюда со скоростью света. И плевать, Контроль тут, или не Контроль, — закончил за Ита Скрипач. — Надо и правда чая горячего выпить. А то чего-то уже мороз по коже, если честно.

— То есть это уже прямая связка, — сказала Лийга. — И он сам её создал, по всей видимости, подсунув Вете идею спеть эту арию.

— Не факт, — покачал головой Ит. — Возможно, она это решила сделать самостоятельно, по велению души, или чего у неё там вместо души, я не знаю. Тут важно другое, Лий. Это указание на возобновление работы старой сигнатуры. Это не новая, это именно что старая, та, в которую мы попали. Дана, ты ведь тоже слушала эту арию, верно?

— Да, — кивнула Дана. — Слушала. Был период, когда я таскала её в плеере, и ставила на повтор. На бесконечный повтор. Это было не сейчас, несколько лет назад, но да, всё так и есть. Я потому и удивилась, когда увидела, что Вета её решила петь.

— Не исключено, что она тоже таскала её в плеере. Или ставила в машине, на тот же бесконечный повтор. Если это делала ты, то да, он действительно тут ни при чем, — Лийга посмотрела на Дану, и та тут же отвела взгляд. — Ты чего?

— Лий, прости, но ты стала какая-то странная, — неуверенно произнесла Дана. — Ощущение. Ты словно… отчасти не здесь.

— Это абсолютно верное замечание, — кивнула Лийга. — Ты права.

Внешне Лийга выглядела вполне обычно, вроде бы ничего в её облике не изменилось. Но для того, кто обладал хотя бы малейшей способностью к эмпатии, изменения были очевидны — потому что Лийга действительно изменилась. По ощущениям, которые испытывал рядом с ней Ит, это больше всего напоминало присутствие неподалеку от какого-то огромного, работавшего пока что вхолостую, прибора. Или машины. Гигантской невидимой машины, которая стояла в некотором отдалении, и тихо, едва слышно шумела — едва различимый шорох, гул, гудение. И он, Ит, и Скрипач понимали, что именно они ощущают, а вот Дане пришлось объяснять, что такое сетевые режимы, сколько их, и чем они отличаются. Когда они втроем приехали к Лийге, на дачу, она сразу же предупредила — нет, ещё не закончила, поэтому можно что-то ощутить, но через пару дней доделаю, и никто, даже Ари, не поймет, что во мне что-то изменилось.

Сейчас они привезли Лийге продукты, и заодно решили рассказать о спетой Штерц арии, и о визите к псевдо-Эрсай. Лийга слушала внимательно, с интересом, и было заметно, что рассказ о шамане её развеселил.

— Вместо того чтобы бороться со злом, он его возглавил, — констатировала Лийга, когда Скрипач закончил рассказ. — Ладно, давайте по порядку. Ваши новости уже были, теперь будут мои. Ага?

— Ага, — кивнул Скрипач. — Судя по твоему лицу, новости не очень. Я прав?

— Ты себе не представляешь, насколько. Я предполагала, что поблизости может находиться станция Бардов, — начала Лийга. — Так вот. Станции рядом действительно находятся, но кроме этого…

— Станции? — переспросил Ит. — Ты сказала — станции?

— Да, их тут десять штук, — спокойно сказала Лийга в ответ. — Но это не всё, к сожалению. Кроме станций…

— Десять? Секторальных? В системе? — ошарашено переспросил Скрипач.

— В системе, — подтвердила Лийга. — Кластерных.

Ответом ей стало гробовое молчание.

— Продолжаю. Помимо этих станций в систему вошел боевой флот. Угадайте, чей.

— Ты хочешь сказать… — начал Ит, но Лийга, кажется, рассердилась.

— Ты мне дашь договорить? — раздраженно спросила она. — Сюда идет флот шрика. Идет медленно, издалека. Видимо, это было требование Бардов — порталы открывать рядом с местом их локации не очень хорошая идея. Срок подхода флота — три месяца.

Скрипач открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

— В других обстоятельствах я бы сделала предположение, что все эти действия сейчас производятся для глубокой капсуляции планеты, — продолжила Лийга. — И для вывода её из Сети, потому что такое количество Контролирующих нужно собирать лишь для подобной задачи. Предполагаю, что Сэфес здесь тоже появятся, им это проще сделать в нужный момент, до этого экипажи, которые уже предупреждены, остаются на рабочих позициях, ну, вы в курсе, это наша специфика. Мы не такие мобильные, как Барды, и нас меньше.

Ит кивал в такт её словам, а затем спросил:

— Ты сказала — в других обстоятельствах? Но не в этих?

— Не знаю, — покачала головой Лийга. — А ещё я не знаю, для чего здесь понадобился флот, и каким образом про это всё узнали шрика. У меня есть подозрение, что их могли призвать Барды, которые, разумеется, сами не воюют, но… проблема в том, что воевать тут не с кем. А флот боевой. И две стационарные станции идут с ним, это, кстати, одна из причин того, что идут они медленно.

— Стационарные орбитальные станции? — уточнил Ит.

— Одна из них планетарная. Думаю, это для местной Луны, — Лийга вздохнула, покачала головой. — Не понимаю, когда он всё это успел.

— Главное — как? — с горечью спросил Скрипач. — Мы ничего не заметили.

— Он Брад, — напомнила Лийга. — И его способности никуда не делись, по всей видимости. А ещё он Архэ, и, в отличие от вас, он не гнушается этим пользоваться. Вот и ответ, как и когда.

— Как этим можно пользоваться? — с горечью спросил Ит. — Ну вот как? Лий, мы даже в семье об этом не говорили, когда этот факт выяснился. Понимаешь? И Пятый с Лином про это тоже не говорили, они… да и мы… мы просто жили, по совести. Ни рыжий, ни я — мы не хотели для себя никаких привилегий, никакого особого отношения. Мы хотели жить и делать своё дело. Ты понимаешь это?

— Меня можешь не убеждать, — Лийга опустила взгляд. — Я это и так уже давно поняла. Знаешь, Ит, наверное, в этом и есть ваша беда. Вы не в состоянии признать себя тем, кто вы есть. И я вас понимаю, сама такая же, — она грустно усмехнулась. — Мы с Нийзой, когда отдыхали дома, всегда говорили, что приехали в отпуск, что мы просто работаем в другом мире, и всё. О том, кто мы, знали далеко не все, с кем мы общались. Потому что мы тоже не хотели того, чего не хотите вы. Какого-то особого отношения к себе, ненужных вопросов, преклонения. Дома мы были просто девушкой и хали, ждущих разрешения на полный брак. И всё. Но… Ит, Скиа, поймите, вам так — нельзя. Потому что на вас лежит ответственность гораздо большая, чем была на нас тогда. Знаете, давно хотела сказать… вы, пожалуй, мой главный урок в этой жизни — а ведь мне казалось, что все уроки от жизни я уже получила. Как же я ошибалась. Нет, мой главный урок происходит сейчас, и я должна его выучить. Так, чтобы потом не стыдиться.