Она оживлённо рассказывала последние новости, но Мария Станиславовна, лёжа в кровати, спросонья — да и как всегда впрочем — слушала в пол-уха, едва удерживая то и дело выскальзывающий телефон.

Да-да, она знает Кристофера Теодороу. Да, знает, что приезжал. А, опять? Ну здорово. Подружился с ними? Усталый вздох. Это прекрасно.

Мария Станиславовна отзывалась нехотя, не заботясь, чтобы выказать хоть какое-то подобие заинтересованности, и тихо зевая в сторону.

Нет, действительно здорово — ну, насчёт Криса, — но она совершенно ничего не чувствовала по этому поводу. Словно речь шла о каких-то незнакомых людях, а не о родителях и учёном с мировым именем, чьими идеями она вдохновлялась.

Чего?! У нас с ним общие предки?

Замечательно, но и это открытие оставило её равнодушной.

Есть мнение, и весьма распространённое притом, что у всех людей предки более-менее общие.

— Один из наших дальних родственников был астрономом, — щебетала мама.

— Ага. Потрясающе.

Конечно, она сто раз об этом слышала. Сколько-то-юродный брат кого-то из пра-пра-пра. Никогда не могла запомнить ни степени родства, ни имени.

— Крис написал о нём целую книгу, «Беседы с Радошем»! Там сказано, что именно этот учёный за полвека до Стивена Хокинга предсказал излучение чёрных дыр!

— Ну и молодец, — неразборчивое бурчание в сторону.

Когда, распрощавшись, передав приветы, поцелуи и объятия, мама повесила трубку, Мария Станиславовна вздохнула с облегчением.

Но что-то теперь не давало ей покоя.

Как она сказала? Радош?

Что-то знакомое, ужасно знакомое… Разумеется, это имя при ней произносили много раз — так много, что стыдно было не запомнить, — но ординатора взволновало другое. Ей казалось, нет, она была убеждена, что слышала его совсем недавно — и не от родителей.

Ладно, так, надо собраться с мыслями… Крис написал книгу. Она этого не знала, надо в интернете глянуть. Но Радош… Радош, кажется, тоже что-то писал. Это было — но вот когда? Нет, было же, точно!

Не обращая внимания на яростные протесты тела против внезапного принятия вертикального положения — головокружение и слабость, — она направилась к книжному шкафу.

Это точно было. Но неужели… Как такое возможно?

Она держала в руках школьный подарок, полученный в честь окончания первого класса. Сколько лет не открывала она эту книгу? Наверное, с тех самых пор. Это была «Занимательная математика» — сборник задач для детей.

Да, теперь она вспомнила: родительский комитет решил всем подарить книги, и эту, вероятно, выбрал по чистой случайности. Марии Станиславовне было достаточно одного названия — содержание и вовсе могло стать причиной тяжёлой душевной травмы, — чтобы попытаться избавиться от неё. Спрятать в шкаф и забыть. Там мама её и нашла через некоторое время. И, решив выяснить в интернете, кому в голову могло прийти написать такое, с удивлением обнаружила, что состоит с автором в отдалённом родстве.

На открытой наугад странице — яркая картинка, как в книге сказок: румяные молодцы в синих кафтанах, загорелые пахари в белых рубахах и чепчиках, рыжий возница на телеге… Только вот запряжённое в неё существо не было лошадью.

Мария Станиславовна пролистала другие картинки. В детстве она бы не поняла этого, но четыре года изучения психиатрии принесли плоды. Теперь она с уверенностью могла сказать, что нарисовать нечто подобное мог только безумец или наркоман.

Взгляд её обеспокоенно заскользил по тексту.

«Трáги — хищные твари. Ростом они вдвое выше человека, тело имеют конусовидное, студенистое, как у медузы, а обрамляющие его мощные осьминожьи щупальца покрыты тёмной чешуёй. Круглая мясистая голова плавно переходит в покатую спину, кожа их толстая, прочная, как броня. На спине — два огромных изогнутых крыла, свисающих до земли, формой как у летучей мыши; вверху и по нижнему краю — кривые когти.

По земле передвигаются они, подобно улиткам, только в тысячи раз быстрее, а пасть их, полная длинных и острых как иглы зубов, расположена в глубине студенистого основания, к которому крепятся щупальца, как рукава к плащу.

Траги обрушиваются на жертву сверху, расставив щупальца и раззявив пасть, и поглощают её целиком.

Популяция трагов весьма немногочисленна, в дикой природе встречаются единичные особи. Их разводят в королевских питомниках и используют в качестве ездовых животных — в основном при патрулировании границ.

Роль тяглового скота в сельском хозяйстве выполняют безобидные нилькéвы, выносливые и неторопливые. Они представляют собой полупрозрачные, с просвечивающимися жилками объекты овальной формы величиной с большого быка, передвигаются с помощью множества тоненьких ножек, бахромой свисающих по бокам. Тело, чуть вогнутое с верхней стороны, имеет подобие зерна фасоли.

Но этим сходство нилькев с бобами не ограничивается. Хотя поведением они напоминают животных, их следует отнести скорее к растениям. Нилькевы растут, подобно листьям, на нилькеáстрах — высоких кустарниках с вьющимися ветвями, — цвет имеют яркий, сочно-зелёный. Созрев, они отделяются и сбиваются в стада, точно коровы, а вместо молока дают сладковатый росистый нектар.

Взрослые нилькевы бывают разных цветов и оттенков: зелёные, красные, фиолетовые, белые и даже чёрные, нередко пятнистые или полосатые. С возрастом, подобно листьям, они желтеют и блёкнут, тощают и ветшают, иссыхают до остова, на котором мешком болтается прозрачная оболочка.

На заснеженных равнинах острова Джаóба, не знающего солнечного света, живут гигантские серебряные пауки. Восьмиглазые, с мощными мохнатыми лапами, они похожи на птицеедов, только величиной с лошадь. Кочевники-нуары считают их священными воплощениями древних духов, соткавших полотно пространства и соединивших между собой нити судеб разных миров.

Между трагами и пауками издревле ведётся непримиримая вражда, причины которой сокрыты во тьме веков и неизвестны даже мне.

Итак, с одного острова на другой требуется переправить: королевского воина с его раненым боевым трагом, кочевника-нуáра с джаоби́йским пауком и оробевшего от одного вида своих спутников гнáтского крестьянина с тягловым нилькевом. На всех — одна лодка, в которой помещаются только два пассажира, и это не могут быть два животных одновременно.

Если питомец с хозяином, другое животное не причинит ему вреда. Если же оставить их без присмотра, и траг, и паук нападут на нилькева, а паук поразит ослабевшего трага.

Как переправить всех на другой остров?»

Мария Станиславовна не помнила, чтобы изучала книгу в детстве — хватало и школьных заданий, — но точно видела этих жутких тварей раньше. Омерзительных трагов и пауков: вырисованных с особой тщательностью, с каким-то одухотворённым упоением даже — и от этого производящих впечатление устрашающего величия.

Как можно дарить такое детям? Неспроста мама с родительским комитетом всегда была не в ладах… Вероятно, они проглядели содержание картинок, соблазнившись их яркостью да красочной аннотацией. «Составлено великим астрономом… Классический сборник… Незаслуженно забытые труды… Утраченное наследие… Впервые на русском языке…»

Она продолжила листать разрисованные страницы. В сущности, это были самые обычные детские задачки: логические, математические, на сообразительность. Но обрамление их поражало воображение: все они имели определённый сюжет, развивающийся в контексте единого сказочного мира. Условиям каждого задания предшествовало описание небольшого фрагмента этой фантастической вселенной: географических регионов, их населения, обычаев и преданий, исторических событий, животных и растений.