— Адалин. Я подруга Ильи, — уголки губ дёргаются в приветливой, но нервной улыбке.

Ответная улыбка Марго больше похожа на оскал хищника — и в этот до Вуд доходит осознание почему Стас выбрал такое сравнение.

— Вряд ли Глюк привёл бы сюда обычную подругу, — заискивающе прицокивает языком новая знакомая. — Ты не местная, ведь так? — Марго складывает руки на обтянутой кожей куртки груди. — Ну и из какого ты района? Города? Страны?

— Марго, что за допрос с пристрастием? — Стас рядом осуждающе хмурится, пытаясь притормозить взбудораженную не на шутку девушку.

— Ну что? Стрелецкий впервые привел не свою сестру. В такой ситуации любопытство не является грехом, — Марго переводит внимание с Адалин на байкера. — Да брось, Стас. Ты сам еле сдерживаешься, чтобы не накинуться на неё с вопросами. Так что не придуривайся, — чернота глаз снова скользнула по Адалин. — Так откуда ты?

— Из Франции.

Брови Марго приподнялись, а губы сложились в короткой фразе «ого», пока взгляд, казалось, стал настолько внимательным, что Адалин вся съежилась.

— Осторожно генерируй последующие вопросы, Марго. Не думаю, что Илья будет рад, если ты будешь переходить границы приличия, — Стас складывает руки на груди, уже распрощавшись с докуренной сигаретой.

— Ой, знаешь что, Стас? — Марго стрельнула в байкера достаточно испепеляющим взглядом, в следующую секунду оказавшись около Адалин и скользя острыми ноготками под локоток француженки. — Мы и без тебя справимся. А то только и делаешь, что мешаешь мне разузнать всё, — цепкие пальцы хватают Адалин, удивительно мягко потянув в сторону столпившихся мотоциклистов медленным, практически прогулочным шагом. — И так, Ада. Так как мы оторвались от этого обломщика кайфа, я могу расспросить тебя обо всём.

Марго чуть склоняется поближе к Вуд, наполняя воздух заговорщическим шепотом, даже не пытаясь сдержать плутовской улыбки.

— Так значит, Франция?

Адалин медленно и настороженно кивнула, всё ещё обескураженная таким вниманием совершенно незнакомой девушки.

— И как же тебя с Франции занесло в Питер? Ты хорошо говоришь по-русски для иностранки.

— Да я… моя мама из Санкт-Петербурга. Решила, что было бы неплохо изучить эту сторону своей жизни. Пусть и наполовину, но моя кровь разбавленная русскими. Мне показалось это правильным решением. Моя бабушка по папиной линии любила говорить, что «род должен держаться вместе», хотя сама родню матери игнорировала, — Ада задумчиво поджала губы. — Я тут по большей части из-за подруги. Мы часто встречались в Италии, в Париже или в любом другом городе, и она всё звала меня к себе в гости. Отпуск выпал на июнь, и… в общем, я попала под её чары и не смогла отказать от такого путешествия. Она меня с Ильёй и познакомила.

Почти не соврала — уж Марго Адалин точно не собиралась в красках рассказывать эту историю знакомства, как и раскрывать карты своей жизни. Марго же, кажется, не заметила недоговоров своей собеседницы. Возвела глаза к небу, прищёлкнула языком и сказала почти с явным разочарованием:

— Подруга познакомила? А я то ожидала чего-то сумасшедшего, безумного, о чём потом будет рассказывать и краснеть.

— Например?

— Ну сразу так в голову ничего не приходит, — Марго задумчиво щурится. — Секс в туалете клуба? Он подрезал тебя на своём байке прямо на пешеходном переходе, окрыленный твоей красотой. Предложил покататься, но ты не согласилась бы сразу, чтобы помучать его. Он бы попросил твой номер телефона, нашёл бы во вконтакте, телеграмме или инстаграмме. Засматривался на твои фотографии вечерами, и решился бы написать только тогда, когда ты улетела бы обратно в свою Францию. И, зная Илью, обязательно корил бы себя за нерешительность. Возможно, потом он бы всё равно по сталкерски выследил тебя и приехал бы в Париж. Ты выходишь из кафе, а тут стоит он, на своём отполированном мотоцикле — довольный первой победой.

Адалин приподнимает брови, удивленно скользя взглядом по Марго, которая тихо посмеивается.

— Ого, да тебе бы с такими мыслями книги писать. Прозвучало, как супер закрученный сюжет. Но я не… — Адалин смущенно отвела глаза в сторону, поджимая губы. — Я не думаю, что могла бы согласиться на секс в туалете в качестве безумной истории знакомства.

Марго тепло рассмеялась и отмахнулась.

— Так ты получается, из тех девушек, кто предпочитает держаться за руки и целовать в щеки? Не подумай, что я осуждаю тебя. Всё-таки время неспокойное, но… это и удивляет меня, — Марго резко остановилась, заставив остановиться и Адалин, затем повернула к ней голову и вдруг понизила голос до еле различимого шёпота. — Понимаешь, Илья всегда был… ну ветренным что ли. Не в плане любитель случайных связей. В это плане, он достаточно дотошный, но… после смерти отца он словно боялся связывать себя чем-то с кем-то. И это нас всех пугало. Не имея цели в жизни, не видя ни в ком свою цель, он совершал столько безрассудного. А тут он привозит… тебя, — глаза Марго снова оценивающе прошлись по Адалин. — Весь этот интерес не из зависти. На самом деле, все тут достаточно приветливые. Просто это… странно. Все знаю Стрелецкого, как любителя разогнаться до двухсот и поиграть со смертью в шахматы, а тут… неужели он одумается и начнёт жить нормальной жизнью?

Смерть отца — как красный флаг мелькнул перед глазами. Ну конечно, они не так хорошо и давно знакомы, чтобы Адалин знала о таких «мелочах». Они ведь и не говорили о родителях, о своих семьях — и прошлом тоже не разговаривали. Ада даже не могла осудить его, потому что сама скрыла некоторые неутешительные факты из своей жизни. Да и зачем откровения? Может быть всё их общение закончится на это месяце лета? Она уедет обратно в начале июля, а эта встреча останется лишь глубоко в воспоминаниях? Неприятное чувство одиночество укусило где-то внутри. Спустя столько лет после смерти Дафны, она смогла почувствовать себя столь свободной, что не думала ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Она забыла о назойливом брате, старающимся испоганить ей жизнь, забыла о холодном отце и о этом чёртовом наследстве. Мысль о котором тяготило её каждый день. Вокруг неё словно снова закружилась… жизнь.

— Эй! Марго! — издалека, между скопившейся толпой и мотоциклами, промелькнула ещё одна девушка, и её обеспокоенный взгляд посеял в груди Адалин тревогу. — Ты слышала? Марк и Глюк снова собрались кататься. Ты знала? Он как только увидел Стрелецкого, сразу начал провоцировать. Нужно сказать Стасу… его эта новость не обрадует. Может он их и вразумит.

Пожалуй, чуть более встревоженной незнакомки, Аду покачнуло лицо Марго. Улыбка в момент стёрлась с её лица, глаза потухли, а пальцы отпустили её локоть.

— Вот же идиоты, а. Я же говорила Марку, что Илья завязал с гонками! В прошлый раз эти два пустоголовых чуть не разбились насмерть, а теперь он опять провоцирует его. Знает же, что Стрелецкий слишком гордый и упрямый глупец, — Марго делает шаг вперёд, поворачивая голову к Адалин и кивая ей. — Пошли со мной. Ни одного из них теперь не образумить, но я надеюсь, если напомнить Илье, что он приехал сюда не один и что тебе не будет в кайф собирать его тело с трассы по кускам, он не будет глупить. Боже, это ж самоубийство.

До Адалин не сразу дошёл смысл слов Марго — и лишь потом она прислушалась к голосам приближающейся толпы, собирая воедино все слова, которыми Марго пыталась достучаться до неё. «Чуть не разбились насмерть», «самоубийство». Эти слова, словно проклятье, пробрались в черепную коробку, никак не связываясь во что-то более менее понятное. Сверкая перед глазами красными флагами, они наводили больше паники, чем долгожданного предвкушения, которые испытывали все остальные. Ада ступала за пробивающей им путь Марго, пытаясь сосредоточиться на чем-то помимо этих слов…

Насмерть… самоубийство…

… насмерть… самоубийство…

Ада вдыхает поглубже, надеясь, что прохлада ночного воздуха успокоит быстро забившееся сердце или хоть немного приведет её в чувство. Ей стало страшно, жарко, затем резко прохладно. Гул общих голосов стих, превращаясь лишь еле слышимый шум, словно помехи где-то на фоне. И даже когда Марго остановилась, Адалин первым делом влетела в её спину. Медленно моргнув, блондинка растерянно сделала шаг назад, пока разъяренный взгляд Марго скользнул по ней — злилась она, конечно, не на неё.