— И что ты предлагаешь? Я не могу вернуться назад в прошлое и не позволить ему её сломать.

— Знаешь, а вот мне плевать. Приезжай и делай что хочешь, но ты обязан приехать, иначе приеду я и расцарапаю ему всё лицо, чтобы он в итоге набил себе татуировку от глаза до подбородка и снизу подписал эльфийскими иероглифами: «Прости, Анют, я идиот».

Илье пришлось стиснуть зубы, чтобы не засмеяться. Сестра говорила это с откровенной злобой, вмещая в каждое слово свой стервозный характер, но Стрелецкий точно знал, что само произношение этой прекрасной речи уменьшает вероятность кровавых разборок на процентов двадцать. Ещё десять уходит за счёт того, что он перезвонил ей и выслушал. Ещё десять, потому что она знает наверняка: Илья приедет, выпишет новенькому подзатыльник, и всё вернётся на свои законные места. Почти всё. Если машинку нельзя будет починить, то ему придётся немного раскошелиться и заказать ещё одну. Удовольствие не из простых, учитывая импорт из Германии.

— Ну, не обещаю исполнить твои пожелания слово в слово, но я решу вопрос. Своими методами.

— Приедешь? Вот прямо сейчас приезжай, — её голос значительно смягчился, приоткрывая детскую натуру Ани, и Илья кивнул прежде, чем ответил ей согласием. — Я знала, что всегда могу на тебя положиться. Но знаешь, я на всякий случай всё таки займусь переводом фразы на эльфийский. Если получится красиво, то буду рекомендовать это незнающим простачкам за особенную плату. Я шучу, не дыши так в трубку.

Ни минуты покоя. Игнорировать разрывающийся телефон три часа стоило только для того, чтобы успеть забыть о том, как это, на самом деле, раздражает. Приходилось перематывать десяток вызовов, напрягать память и вспоминать. Это поставщик красок, он явно звонит уточнить правильность оформленного заказа. Это с почты, говорят о том, что посылка уже в главном отделении и со дня на день будет доставлена. Этот пропущенный можно проигнорировать, а вот на этот перезванивать категорически нельзя. А ещё нужно обязательно проверить сайт, приложение и вбить номер Адалин, который переливался на плотном картоне визитки, прежде, чем бумажка затеряется. Стрелецкий некоторое время вдумчиво смотрит на аккуратную гравировку, щурится в попытке запомнить всё, фотографирует даже, а после вкладывает карточку между силиконовым чехлом и смартфоном, чтобы наверняка не потерять.

Хитрому лису не помогла песня пташки, напевающая о доброй дороге до дома. Пришлось свернуть на середине пути и потратить ещё пол часа, чтобы добраться до третьей точки. Взять по дороге кофе с кокосовым сиропом, потому что без него желудок отказывался усваивать непривычную пищу, и почти с ноги вломиться в салон. Где никого не было. Илья с сомнением заглянул за стойку регистрации, где сидела миниатюрная девушка с татуировкой бабочки на шее, отодвинул ширму в подсобное помещение, вернулся в главный зал и устало вздохнул, прежде чем вернуться к девушке и нависнуть над ней роком грозовой тучи.

— Ну и где, мать вашу, этот мастер-ломастер? — Илья не стал беспокоиться о формулировках, потому что здесь и сейчас никого не было. Девушка съёжилась под пристальным взглядом серых глаз и нервно облизала губы, молчаливо вдавливая голову в собственные плечи. — Укрывая преступника, мадам, вы автоматически становитесь сообщником преступления. Он мало того, что сломал оборудование, так ещё и покинул рабочий пост. У него совсем совесть потерялась? Так я найду и её, и его, и паяльник, чтобы сделать наспех и сказать, что так и было.

Ещё минута, ещё одна маленькая минутка, когда его взгляд скользит по её бледному измученному лицу, и она заплачет. Горько, спрятав лицо за руками, заплачет от невозможности сказать хоть слово, потому что ей строго-настрого запретили сдаваться под натиском главнокомандующего. Всего пять минут, говорили они. Она должна была продержаться каких-то чёртовых пять минут, но он, казалось, был готов повесить её на распятие раньше, чем они вернуться.

— Ты так прекрасен в гневе, Илюшенька. Одно загляденье, но придержи коней, на ней уже лица нет, — девчачий голос раздался в такт трели колокольчиков, висящих над входной дверью.

Стрелецкий развернулся на мысках, как разозлённый бык, заметив в периферии зрения красную тряпку. Аня вошла в помещение очень плавно. Слишком плавно для человека, который должен был озлобленно искать свою цель для впивания когтями в миловидное личико. А вслед за ней очень плавно втекли остальные знакомые лица, расслаивалась на отдельные звенья одной цепи. Администраторы всех трёх точек, их первые помощники, пара мастеров и, самое главное, горе-мастер-ломастер. Не успел юноша сделать глубокий вдох, как Стрелецкая предупредительно выдвинула руку и поспешила объясниться.

— Он действительно поломал мою машинку, это не было ложью. Но как ещё заманить тебя на точку, чтобы поздравить, если ты отмахнёшься и предпочтешь угостить нас, чем принять угощения от нас?

— Ах вы, сукины дети, — лицо Ильи сделалось сразу виноватым, а сам он тут же посмотрел на медленно выползающую из-за стойки девочку, которая геройски смахнула маленькую слезинку и бледно заулыбалась. — Она же ни в чём не виновата, изверги.

— Так нечего было её соучастницей делать, — Аня засмеялась, приблизилась и вытянула руки, предлагая крепкие-крепкие объятия.

Илья, нелюбящий телячьи нежности, нехотя согласился, устало прикрыв глаза и ощутил, как вся эта толпа некогда чужих людей сплочённо обступает его со всех сторон, звучно поздравляя с открытием новой точки.

— Мы все очень рады работать на тебя, главнокомандующий, — рука Ани ложиться поверх его тёмных волос, и тут же треплет пряди. — Поэтому немного подумали и решили подарить тебе вечер, полный алкоголя, сплетен и подарка. Подарок один, потому что ты у нас тоже один.

— На большее не заслужил, — шутливо отозвался голос за спинами поступивших Илью работников, и Стрелецкий тут же двинулся навстречу, чтобы обнять смеющегося Кирилла. Он всегда успевал оказаться рядом в нужный момент, когда на низком столике расставлялись пластиковые стаканчики и одна единственная керамическая чашка белого цвета, специально для Ильи. — Не будешь открывать? Ну же, мы же старались, выбирали.

Юноша плюхнулся на первый попавшийся стул, косо наблюдая за суетой команды, которая старательно оборудовала салон под грозное спаивание Стрелецкого. Дверь заперли, опустили жалюзи, включили штатное освещение, разлили всем огненного виски, притащенное Кириллом из бара, и уставились на юношу с терпеливым ожиданием. Илья не спешил. Мстил за недавние нервы, осторожно разматывая гофру, стягивая бечёвку и отвлекаясь на выпивку. Пришлось даже единожды отбиться от рук нетерпеливого Кирилла, который сам не знал о том, что внутри. А потом всё это пало на пол, сдав оборону форта.

Стрелецкий вытащил тёплую кофту с капюшоном, на спине которой красовался красный китайский дракон, нарисованный специальными красками.

— Где вы её нашли? — он с восторгом осмотрел узор, закивал, улыбаясь во все свои белые зубы, и команда радостно принялась перешёптываться. — Её же сняли с продажи и нигде не было моего размера. Вот же сукины дети, ну что ты будешь делать. Теперь обмывать надо. Давай-давай, наливай, у кого не налито. Сделаете из меня алкоголика, вечно пить заставляете.

— Будто ты против, — Кирилл забрал протянутую кофту и осторожно отложил на стойку, чтобы вернуться и усесться на стул рядом с другом. — Ты лучше это, рассказывай. Тебя уже можно поздравлять?

— С чем? — Стрелецкий сделался удивлённым, потянулся за колбасой и с непониманием посмотрел на всех.

Их любопытство казалось излишне настойчивым, поэтому взгляд метнулся к сестре. Девушка сразу отвела взгляд в сторону, заинтересовавшись потолком.

— Да нечего мне вам рассказывать. Ну сходил я на свидание, это ещё ничего не значит.

— Ты сходил на свидание, Стрелецкий! Это уже стоит того, чтобы послушать!

— Отвянь, сестричка, я тебе язык отрежу, болтаешь слишком много.

— Мне тоже интересно!