– И чего ты ждёшь от м-меня? – она постаралась придать голосу безразличие.

Получилось у неë плохо, потому что я наблюдала настоящий всплеск эмоций. Бессилие, страх, стыд и очень много вины. Безразличием там и не пахло. Я неожиданно поняла, что вполне смогу еë уговорить.

Адерида привыкла подчиняться другим. Она всегда так жила. Возможно, если бы я не встретилась с сестрой, то и сама бы жила так же. Просто пыталась бы игнорировать то, что не касалось меня напрямую.

– Мне нужна помощь, – прямо ответила я.

Адерида промолчала. Ей становилось всё страшнее.

– Я хочу, чтобы ты дала мне и сестре имя. Сегодня. Сейчас, – напористо продолжила я.

– Н-но… – начала она, но я не дала ей договорить.

– Хочешь продолжить так же? Интересно каково это: жить здесь, рожать, а потом наблюдать, как из детей убивают? Забавное зрелище? – эмоции всё-таки взяли надо мной вверх.

– Ты ничего не понимаешь. Если бы я этого не д-делала, то они бы убили меня. – Адерида разозлилась.

– Ошибаешься. Я как раз понимаю, но не принимаю. Не хочу жить так, как они мне говорят. А ещё больше этого не хочет сестра и сегодня они убьют еë за это. – Я постаралась успокоиться.

Во мне говорили скорее не мои чувства и стремления, но эмоции сестры позволяли мне идти дальше. Я чувствовала эту необходимость. Адерида снова вздрогнула и замолчала. Мне многое хотелось ей сказать, но я понимала, что не стоит добавлять ещё хоть что-то. Она дала нам жизнь и сейчас её решение может позволить нам жить дальше. Адерида посмотрела на меня такими же яркими глазами, как и мои собственные. Ещё до того, как она открыла рот, я знала ответ.

– Я дам вам имена, – серьёзно произнесла она.

Еë эмоции смешались. Могло ли еë тоже достать такое положение дел или всё именно из-за моих слов?

Паук

Уже не помню, когда в последний раз видела кого-то живого. После прихода яркоглазой меня ещё раз водили в ту комнату, но быстро поняли, что ничего не изменилось. Я всё ещё не хотела сдаваться. С тех пор меня закрыли в камере и не приносили ни еды, ни воды.

Горло нещадно жгло, а губы пересохли. Била дрожь лихорадки, но я жива. Пришло осознание того, что мне осталось совсем недолго. Смогу ли я завтра проснуться? Неужели это конец? Умру вот так, ничего не добившись? Стоило ли тогда моё упрямство хоть чего-то? Нет, точно стоило. Пусть никто и никогда о нём не узнаёт, но я осталась верна себе.

Глаза защипало. Если бы в моём теле ещё осталась вода, то расплакалась бы от жалости к себе. От этого стало стыдно, но что я могла сделать? У меня нет сил вырваться. Будь у меня хоть один реальный шанс, то всё сложилось бы по-другому. Как же хотелось увидеть мир, в котором ведьмы живут свободно, но он нереален. Наверное, пришло время сдаться и уйти…

Я услышала шаги в коридоре, но даже голову не подняла. Вытащить душу всё равно им не позволю. Моя лихорадка достигла пика. Возможно, мы даже до той комнаты дойти не успеем.

– Надеюсь, ты ещё не сошла с ума окончательно. – Услышала знакомый голос, который заставил меня встрепенуться.

На меня спокойно смотрела та девочка, с которой мы ранее разговаривали. С трудом улыбнулась ей.

– Кто знает, – неопределённо ей ответила и перевела взгляд на ведьму постарше.

У неë тоже были жёлтые глаза и чёрные волосы. Они с ведьмочкой очень похожи. Эта женщина тоже ведьма? Скорее всего да, но как они сюда смогли прийти вдвоём? Я встретилась со старшей взглядом. Она тут же отвела глаза в сторону, будто не хотела на меня смотреть.

– У нас мало времени. – Привлекла к себе внимание ведьмочка. – Ты можешь порвать цепи и подвинуться к решётке?

– Зачем? – с любопытством спросила я.

– Я дам вам имена. Тогда п-приступы прекратятся, – тихо ответила ведьма.

Ненадолго задумалась, а затем кивнула.

– Дайте имя сначала ей. – Кивнула в сторону ведьмочки.

– Нет, твоя лихорадка…

– Мне казалось у нас мало времени, – упрямо и нагло прервала еë.

Она нахмурилась, но повернулась лицом к женщине. Старшая ведьма закрыла глаза и положила руку в центр своей груди. Появился слабый желтый свет. Она начала отдалять руку, будто вытаскивая что-то. Через секунду у неë в руках появилась книга с серым рисунком.

– Это гримуар, – пояснила она, будто это что-то объясняло.

Ведьма открыла его. По помещению прошёлся звук шуршания страниц, он даже немного успокаивал. Она положила руку внутрь гримуара и сосредоточилась. Около ведьмочки вспыхнул огонёк, чуть правее из кладки на стене выбился камень, потом я почувствовала лёгкое дуновение ветра слева от неë, а сзади начала капать вода. Стихии образовали круг, а женщина завершила его своей магией.

– То, что потеряно, пусть будет найдено. – Пространство в комнате задрожало. – Я открываю поток и вплетаю новую судьбу.

Голос у женщины стал совсем нереальным. Он будто отражался миллионы раз от стен и возвращался с такой же силой обратно. Глаза ведьмочки были широко открыты. На полу что-то заструилось. Присмотревшись, поняла, что это змеи: я видела их только однажды в той комнате и наше знакомство было неудачным. Их появление отвлекло, что позволило сосредоточиться на своей проблеме. Мне всё ещё нужно было избавиться от цепей. Сжала руки в кулаки до боли, но магия никак не хотела подчиняться. Усилила хватку. По рукам заструилась кровь. Появилось знакомое покалывание, и я направила его на цепи. Действовало слабо, но я почувствовала, как цепи потихоньку плавятся.

– Отныне имя твоё – Медуза. – Прорезал пространство голос женщины.

Она дотронулась до лба ведьмочки, и всё резко пропало. Медуза ошарашенно осматривалась вокруг. Потом она посмотрела на свои руки, словно искала что-то. Мне хотелось понаблюдать ещё, но в этот момент одна цепь спала, и я чуть не упала вперёд. Резкое движение в скованной левой руке отдалось болью и цепь на ней тоже порвалась, оставив ожог. Одним шрамом больше, одним меньше – роли не играло. Я подползла вплотную к решётке. Ведьма посмотрела мне в глаза и приготовилась снова начать ритуал.

Вокруг образовался такой же круг из стихий. Моя магия откликнулась на него настоящим пожаром, только в этот раз он не обжигал, а скорее обволакивал. Он подчинялся мне и моей воле.

– То, что потеряно, пусть будет найдено. – Голос женщины проник в меня, заставив дрожать. – Я открываю поток и вплетаю новую судьбу.

Меня обдало жаром такой силы, что пришлось зажмуриться. Именно в тот момент всё изменилось. Магия была повсюду, и я еë чувствовала. Пламя свечи в далёком коридоре, тепло от тел двух ведьм рядом и жар от моего внутреннего огня. Они различались, но в то же время были едины. Я – часть целого, а целое – часть меня. Этого не разорвать и не стереть. Так было правильно.

Пол под ногами пришёл в движение, и маленькие чёрные создания на тонких лапках окружили меня. Я смотрела на мир их глазами, а они моими. Мы были также едины друг с другом, как и магия с окружающим миром. Впервые в жизни мне стало так легко и хорошо.

– Какого дьявола здесь происходит? – мужской голос заставил нас всех вздрогнуть.

В коридоре стоял один из надзирателей и ошарашенно наблюдал за нами. Первой очнулась ведьма.

– О-отныне имя твоё…

Быстро начала произносить она, а надзиратель вздрогнул от еë голоса. Он подлетел к ней и схватил за волосы, оттащив от решётки.

– Совсем страх потеряла? – рявкнул мужчина и приложил еë головой об стену.

Из носа у ведьмы тут же пошла кровь. Надзиратель вытащил из-за пояса нож. Она попыталась вырваться, но он оказался быстрее. Надзиратель воткнул ей нож в живот. Она издала тихий вздох и упала на пол. Он повернулся лицом к бледной и оцепеневшей Медузе. Надзиратель с перекошенным от гнева лицом попытался сократить между ними расстояние, но ведьма неожиданно схватила его за ногу.

– Окончательно сдохнуть захотела? Что ж, исполню эту волю, – произнёс он и снова занёс нож над головой.

– Стой! – отчаянно крикнула Медуза, и он… остановился?