Еë слова звучали очень убедительно, а у меня уже давно руки чесались сделать что-то покрупнее мелких стычек на границе территории. Удивительно, что нас практически не искали. Они даже не признали публично наше существование. Неужели люди были настолько уверены в себе? Что ж, тогда это станет их роковой ошибкой.

– Я подниму этот вопрос на собрании ковена, – в итоге произнесла я. – Ты и сама бы могла это сделать.

– Ты же знаешь, что я не люблю привлекать внимание к себе. – Меди хитро улыбнулась, а я поняла, что снова попалась.

– Ты точно змея, – со вздохом сказала я, а сестра рассмеялась.

Мне нравилось смотреть на еë улыбку. Раньше она себе этого совсем не позволяла, да и сейчас старалась держать лицо. Хорошо, что не делала этого передо мной.

– С ковеном разбирайся сама. Почему ты вообще решила так его назвать? – хмуро уточнила Меди. – Священники называют так сборища тех, кто служит дьяволу.

– Именно поэтому. Зачем что-то придумывать, если уже есть вполне запоминающееся слово, – назидательно ответила я.

– А что на счет названия для деревни? – хитро уточнила сестра.

Я кинула на неё недовольный взгляд. Она прекрасно видела, что мне это не дается. Пришлось сделать вид, что я её не расслышала. Меди рассмеялась. Солнце уже начало клониться к горизонту, а значит скоро начнётся собрание, где мне сообщат о результатах дня. Та ещё нудятина, но с предложением сестры всё должно пройти куда оживлённее, чем обычно.

Змея

На совете ковена мою идею с энтузиазмом приняла только Сней, и то до того, как узнала, что еë просят остаться. Другие ведьмы нашего возраста и старше сильно напряглись. Будь их воля, то они так и жили бы здесь, носа своего не показывая, а в прочем, это не было их виной. Мы с Ханой сочли лучшим решением притупить их ненависть и сосредоточиться на выживании. Этим и занималась я, поддерживая ограничивающий купол из нитей. Параллельно с этим на границе купола я натянула усиливающие страх заклинания. Они хорошо доказывали свою эффективность. Стычек практически не было, но решением проблемы здесь даже не пахло. Чем больше нас становилось, тем сложнее мне было управлять куполом. Период спокойствия подходил к концу, и я предчувствовала надвигающуюся бурю.

– Заклинания Медузы достаточно для того, чтобы охранять территорию. Почему я не могу пойти? – гневно спросила Сней.

Хорошо, что она не знала о том, что данное обсуждение – моя идея. Тогда возражений посыпалось бы бесчисленное множество. Я скучающе осмотрела наш круглый стол с одинаковыми стульями, потом перевела взгляд на других ведьм в атриуме, которые пришли послушать. Хана настояла на том, что собрания должны быть открыты каждой по достижении шестнадцати лет. Ведьмы с энтузиазмом наблюдали за происходящем. Их чувств не разделяла. Мне хотелось как можно быстрее уйти отсюда.

– Я не смогу поддерживать его на таком расстоянии, – спокойно отметила я, когда поняла, что внимание переключилось на меня.

Сней посмотрела на меня настолько красноречиво, что всем присутствующим стало понятно, о чем она думает. Она считала, что лучше, чтобы осталась я вместо неë. Учитывая, что кроме Ханы никто толком не знал моих способностей, вывод был логичным.

– Медуза нужна мне на месте, – жёстко произнесла Хана.

Возражений не последовало. Авторитет сестры никто не оспаривал. Им нравились еë идеи, и они привыкли подчиняться. Остальные углы сглаживала моя магия. Я встретилась взглядом с Небулой, свой она быстро отвела в сторону. Вокруг неë витал целый клубок противоречивых эмоций.

– Если других возражений нет, то отправимся завтра на закате, – сказала Хана и встала из-за стола.

Послышался шум отодвигающихся стульев с длинными прямоугольными спинками. Он отдался эхом от высоких стен атриума. Я подошла вплотную к Небуле.

– Даже не думай о том, чтобы сбежать, – очень тихо прошептала я ей.

Она вздрогнула и повернулась ко мне лицом. Я спокойно покинула зал совещаний. Небула догнала меня на улице с каменной дорогой, ведущей к фонтану и буквально затащила в переулок.

– Что ты знаешь? – Небула крепко сжала мои плечи.

Я скинула еë дрожащие руки с себя.

– О чем именно? Ты про свою дочь или про то, как предала Игритт? – равнодушно спросила я. – Она уже точно мертва, да и не догадалась о том, что ты натворила.

Небула напряглась ещё сильнее. Она давно чувствовала вину и желание помочь Игритт, а ещё очень боялась её реакции. Подавлять еë эмоции было сложнее всего.

– Арахна знает? – дрожащим голосом спросила Небула.

– Планирует узнать, – донёсся до нас голос сестры.

Мы резко повернулись в еë сторону. Хана недовольно посмотрела на меня.

– Как раз собиралась тебе рассказать, – сказала я чистую правду.

Хана довольно однозначно высказалась о том, что хочет знать всю информацию, когда вскрылся факт смерти некоторых ведьм из нашего центра. После этого я рассказала ей всё, включая все воспоминания Игритт и Адериды.

– Тогда давай с этого момента подробнее, – высказалась сестра.

Небула сжалась. Слышать правду ей не хотелось.

– Нечего особо и рассказывать. У неё было пятеро детей. Четверо из них родились мальчиками. Как известно, им магические способности не передаются, но они тоже страдают от приступов, хоть и не считаются грешниками, поэтому священники избавляются от них. Когда же у неë родилась дочь, то Небула захотела защитить еë. Она рассказала Микаэлю о том, чем занимается Игритт. Доказательств у неë не было, но подозрения взросли быстро. Когда Микаэль понял, что больше Небула ничего не знает, он перевёл еë в другой центр и начал подселять к Игритт других ведьм, чтобы выяснить правду. Заменить еë в качестве роженицы без причины было бы трудно. Слишком много бумаг, а он уже перевёл одну из ведьм недавно. Это было бы подозрительно. Он выждал время, а потом решил взять новую роженицу – меня. Дальнейшая история тебе известна. Что случилось с ребёнком ни я, ни Небула не знаем, – рассказала я всё что знаю.

Хана задумчиво посмотрела на поникшую Небулу.

– Это был жалкий поступок. Магический камень, если бы я знала тогда, что Микаэль не сдержит слово, то я бы ни за что не рассказала бы ему про Игритт! Она доверяла мне. Я не хотела причинить ей боль, – печально и вспыльчиво произнесла Небула.

– Тогда тебе придётся искупить вину, – сказала Хана.

Небула ошарашено посмотрела на нас.

– Какой смысл обвинять тебя, если ты и сама хорошо с этим справляешься? – ответила я на еë немой вопрос. – Но повторю: даже не думай о том, чтобы сбежать. Я не знаю, с чем мы столкнемся завтра, но это может разбудить болезненные воспоминания. Игритт приложила слишком много усилий, чтобы вновь увидеть тебя. Полагаю, какая-то еë часть могла остаться там.

Небула серьёзно кивнула. Она всё ещё не верила в смерть Игритт, но спорить не стала. Разговор был закончен, поэтому я развернулась и вышла из переулка. Хана догнала меня у фонаря.

– Ты была довольно резкой, – высказалась она.

– Ей полезно, – пробурчала я и зевнула.

Мы остановились около одного из витиеватых домиков, который я взяла себе в качестве жилья. Хане, как главе ковена, выделили комнату над залом совещаний, но она ей не очень нравилась. Порой сестра сравнивала еë со своей камерой с коридором. Хоть в новой комнате не было цепей с решёткой и была она куда больше, но в ней ей одиноко.

– Дай мне выспаться. Завтра будет очень сложный день, – попросила я еë.

Хана надулась, но отступила. Обычно мы болтали полночи, когда она оставалась у меня. Сегодня я легла на мягкую кровать одна и тут же уснула.

Утро выдалось солнечное. На улице потеплело. Завтрак из фруктов и хлеба оказался не так уж плох, и чувствовала я себя после него прекрасно. Хана раньше обеда вниз не спускалась. Я проверила купол и решила навестить Кикону. Когда мы только вызволили ведьм из центра узнали, что еë, как и меня, не так давно перевели в роженицы. Детьми она обзавестись не успела.