Киваю. Смотрю в сощуренные глаза гиганта и прыскаю от смеха. Стою тут и молчу, как какая-нибудь героиня старого романа.

– Я не знала, что ты вернулся, – поясняю молчание. – Не ожидала тебя увидеть.

– Но хотела, я прав?

Кудрявая голова кивает, отвечая сама себе. Миша высовывает язык, играясь, и я снова прыскаю.

– Так тревога была учебная? – заставляю себя поддержать разговор.

– Ага, учебная, так, погоняли немного.

Поправляет ворот моей водолазки, а я улыбаюсь от этих прикосновений, и тут же опускаю голову, пытаясь спрятать эмоцию. Но Миша уже заметил ее. Чувствую тепло его пальцев на подбородке. Он тянет вверх мою голову.

– Ты помнишь, на чем мы остановились?

Глубокий голос пробирает до костей, или это воспоминание от того, что было в гараже? "П-помню". Мои губы сами тянутся к его рту. Приподнимаюсь на носочках, чтобы быть ближе к небесным глазам. Я словно в тумане. Не понимаю, что делаю. Но все мое тело стремится к этому человеку, жаждет его прикосновений. И Миша, красиво улыбаясь, нагибается, чтобы коснуться своими губами моих. Так приятно, нежно. Без осторожности, с которой делал это в гараже и без напора, как на ночной дороге. Тяжелая рука опускается на спину, прижимая меня к жаркому телу. Из наших соединившихся ртов идет пар, но мне больше не холодно. Его ладонь сжимает мою попу, причиняя боль, приподнимаю ногу, обвивая ее вокруг его ноги, и Миша заглаживает боль, двигаясь ладонью вниз по плотной штанине, которая сейчас кажется лишней. А затем парень, не отрывая губ от моего рта, закидывает обе мои ноги на себя, и они стремительно обвивают его ниже талии, а я в ту же секунду оказываюсь прижатой к стволу дерева. Мощные руки крепко держат мое напрягшееся тело, вжимаясь в кожу, его губы опускаются на подбородок и ниже, протискиваясь под ворот серой водолазки. И я прижимаюсь к нему сильнее, испуская стон от приятных ощущений. Цепляюсь за его плечи пальцами, словно могу упасть, и откидываю голову, ударяясь затылком о твердое дерево.

– Так возвращаться домой гораздо приятнее, – посмеивается гигант, еще раз легко касается меня губами. – Сходим сегодня куда-нибудь?

Миша другой сейчас. Не говнюк, назвавший меня "оно", не негодяй, закрывший в сауне, и не зверюга, оравший в машине. Его лицо светится весельем, а громкий командный голос не кажется грубым. В глазах мелькает ребяческое озорство, губы растянуты в хитрой, чуть кривоватой улыбке.

– Я работаю допоздна.

И в этот момент мне впервые жаль, что я работаю. Мне хочется провести с ним время, узнать о нем немного больше. Меня тянет к нему, так почему я должна сопротивляться? Тина права, не нравься я Мише, он не стал бы искать со мной контакта. Он ведь в любой момент может переехать жить в квартиру в Москве, будь я ему неприятна. А он тут, прижимает меня к себе и просит провести с ним время.

– То есть, увольняться ты не собираешься?

– Я ведь уже объясняла, – устало выдыхаю, пытаясь встать на ноги, пока они не затекли окончательно. – Я не могу остаться без работы. До лета я буду работать в "Спортивном квартале".

– Где?

Миша аккуратно ставит меня на ноги, и по местам, где только что находились его руки проходится зимний морозец. Мне снова холодно, и я почти не чувствую кончик носа.

– Это спорт клуб, где я работаю! – получается громко.

– Мммм.., – понимающе мычит парень, подозрительно задумчиво жуя губы. – Так значит, собралась до лета там полотенца убирать?

– Пожалуйста, не говори снова, что твоя невеста не будет убирать за другими! Это нормальная работа, не пыльная, мне там спокойно!

Ну вот, я назвала себя его невестой. Я еще не чувствую себя ей. И не уверена, что хочу ею быть. Еще слишком рано для этого. А вот Миша, услышав это слово из моих уст, вальяжно поднимает одну густую бровь и проходится языком по верхней губе.

– Не пыльно и спокойно, – квадратный подбородок делает несколько круговых движений, и морозный воздух рассекают звуки пощелкиваний, сопровождаемые поскуливанием Лехи и лаем Олега. – А если станет пыльно и не спокойно, ты уволишься?

– С чего бы это мне станет там неспокойно?

– Ну, пухляш, разные бывают ситуации. Пошли, ты ж на пробежку вышла, – кивает в сторону лесной чащи, до которой мне не удалось добежать, и приглашающим жестом руки пропускаем меня вперед.

Бегу. Дыхание от некоторых случившихся поцелуев сбито. Миша бежит рядом, и дышать от этого проще не стает. А вот сам Коршун дышит совершенно спокойно, равномерно, успевая командовать.

– Держи единый темп. Ты то разгоняешься, то замедляешься. Ты ж не к соревнованиям готовишься. А, кстати, чего это ты решила бегом заняться?

– А что такого?

– Не разговаривай! Дыхание собьешь, и так дышишь, как паровоз, – смеется гигант.

– А что тогда спрашиваешь?

– Говорю же не разговаривай! Молча беги, следи за дыхалкой. Вот войдешь в режим, тогда болтай. Раньше я не замечал за тобой тяги к тренировкам. Это тебя в твоем "Спортивном" как его? "Городке" подбили?

– "Квартале" – поправляю его, начиная напрягаться.

– Да плевать, как обозвали себя эти придурки в коротких шортах. Какие дебилы носят такие шорты? Они на похожи на этих… которым такие же, как они, нравятся.

– Откуда ты знаешь?

– Молча беги! Сбитая дыхалка это первая причина проблем со здоровьем после тренировок и их неэффективности. Кстати, курточка атасная, тебе идет этот цвет. И мне нравится эта хрень на твоей голове.

– Это повязка…

– Ты меня что, не слушаешь? Я же говорю, беги молча, – похоже, он надо мной издевается. – Я тут подумал, мы можем сходить сегодня в клуб. Я заберу тебя после твоих полотенец. Но учти, усталость после работы не будет являться оправданием. Даже если ты выползешь на коленях из своего полотенцепреемника, я все равно потащу тебя куда-нибудь. Так что приоденься. Я хочу, чтобы на тебе было что-нибудь обтягивающее. Я вообще люблю обтягивающие вещи.

Он когда-нибудь замолкает?

– На девчонках, разумеется, – продолжает рассуждать Коршун. – Сам то я, естественно, ничего обтягивающего, кроме боксеров, не таскаю. Вообще не понимаю, как мужики могут таскать обтягивающие шмотки? Дебилизм. Это же по-гейски. Хотя, знаешь, геи тоже могут быть крутыми мужиками. Есть у меня один знакомый… но тебе этого знать не надо.

Останавливаюсь у чащи, дальше метров через тридцать в деревьях спрятан шалаш. Мне нужно отдышаться. Думаю, растяжку можно сделать и в комнате.

– Ты че встала то? Иди сюда!

Миша останавливается как раз перед деревьями, за которыми находится шалаш. Убежал дальше, наверное, увлеченный своей болтологией и тем, чего мне знать не надо, не заметил, как я отстала.

– Не могу больше! – кричу, задыхаясь.

Опираюсь ладонями о колени, сгибаясь вниз и пытаюсь набрать побольше воздуха. Бегать – это трудно. Зато бодряще.

– И мне надо уже возвращаться. Иначе я опоздаю в универ.

– Не ходи сегодня на пары, – длинными шагами Миша подходит ко мне, помогая выпрямиться. – Давай проведем этот день вместе.

– Я не собираюсь прогуливать учебу!

Да что с ним не так? Вот так просто взять и не пойти на занятия? Возможно, он именно так и учился. Но у меня другие установки. Я не просто так старалась попасть на бесплатное и заработать стипендию, чтобы сейчас все профукать из-за того, что в его кудрявую голову пришла идея провести со мной время.

Вообще-то, мне положена стипендия в любом ВУЗе страны, как потерявшей кормильца дочери офицера Российской армии, однако мне хотелось заработать ее самой, так что я серьезно налегала на учебу.

– Почему с тобой так сложно? – бесится парень. – Я думал, мы начали понимать друг друга.

– Если ты считаешь, что поцелуй с тобой заставит меня забыть о том, как ты чуть не зажарил меня в сауне, то ты ошибаешься, Миша. Это была лишь минутная слабость. Почему-то я была рада видеть тебя. Видимо, пока тебя не было, я забыла, какой ты придурок.