– Друг, я уже три часа здесь кукую, а мне надо успеть в Италию до выходных дней. Боюсь, вдруг что-нибудь случится с холодильной установкой, и тогда пропадут окорочка!!!

От возмущения французские слова сами самой приходили ему на ум, хотя шофёр шофёра всегда поймёт и без слов.

– Ах друг, возмущайся – не возмущайся, а тут платить надо. Поделись товаром с экспедитором и не забудь про ветеринара, тогда твоя свинина не успеет протухнуть, – посоветовал Ронни незнакомый дальнобойщик в полосатой майке.

– Это воровство. В накладной всё точно указано, какой груз я везу и вес груза указан! Я терять работу не хочу.

– Стоп говорить! У тебя в контракте стоит, что все расходы на границе будут покрыты за счёт фирмы?

Ронни тут же полез в кабину, чтобы показать контракт.

К этому моменту перед его кабиной стояло уже три шофёра, которых мучило здоровое любопытство.

– Паренёк, ты спрячь этот контракт туда, где лежал. Не суетись, дай по свиной ножке начальнику таможни и ветеринару, как это положено по традиции. Делись, наш младший брат, с сильными мира сего, и мир тебя примет за своего!

Как только Ронни унёс на таможню две свиные ляжки, все документы были подписаны, и вскоре его рефрижератор уже набирал скорость на просторах Франции. Потерю трёх кусков копчёной свинины Ронни воспринял спокойно, потому что, со слов дальнобойщиков, такие потери были обычным делом.

Приехав в Палермо, на знаменитую колбасную фабрику, молодой шофёр был удивлён гостеприимством хозяина предприятия, который встретил его как дорогого гостя и накормил домашним обедом, а потом выяснилась недостача груза, и от этого Ронни чувствовал себя неловко. Хорошо, что свинина была доставлена в отличном состоянии, и владелец фирмы долго не печалился, а на прощание пожал ему руку. Из этого следовало, что о традиции платить за услуги на таможне он тоже знал.

Перед тем, как отправиться домой, Ронни стал искать груз для перевозки в Бельгию, чтобы не остаться внакладе. Искать товары надлежало самому, договариваться с фирмами приходилось по телефону, номера которых он получил от друзей дальнобойщиков! А вот как договариваться, не зная языка? Ронни стоял в телефонной будке и с помощью рук и ног объяснялся с представителями фирм, имея в запасе два-три слова на итальянском языке. В результате переговоров он повёз на родину свежие оливки.

Незаметно пролетали на колёсах месяц за месяцем, год за годом. Теперь Ронни знал, с какими фирмами иметь дело, а с какими нет, он знал, как без промедления можно пересечь границу, как подготовить машину к взвешиванию при загрузке, чтобы потом пропажу товара можно было скрыть, и совестью это не воспринималось как воровство, но из опасения настоящего воровства на дорогах друзья-дальнобойщики ставили машины вплотную друг к другу, чтобы двери грузовиков были заблокированы.

Первое время Ронни в поездках голодал из-за отсутствия фламандской кухни. Его аппетит пропадал уже от запаха сыра в спагетти, а от вида сваренной в кипятке тонкой длинной лапши, напоминающей груду белых червей, шевелящихся на тарелке, он не хотел есть на следующий день. Жареную картошку на оливковом масле отказывался принимать его желудок. Потом Ронни приспособился готовить еду себе сам, для этого у него были все кухонные принадлежности. И первое, и второе, и третье ему заменяла отварная картошка, залитая отварными мясными консервами, и стакан колы. Кабина грузовика становилась его родным домом.

В поездках у Ронни открылся талант к языкам и общению. Он говорил с итальянцем на итальянском, с португальцем – на португальском, с немцем – на немецком. Конечно, уровень его знания языков был невысок, но для знакомства вполне хватало. Учитывая многочасовые переезды и одиночество в пути, дальнобойщики очень ценили время общения в придорожных кафе. Там они делились шоферским опытом и рекламировали злачные места, где ласковые девочки хорошо обслуживали водителей. Сначала Ронни избегал контактов с проститутками, предлагавшими себя дальнобойщикам на всех дорогах и путях.

В один из его первых рейсов, когда он стоял на границе и ждал оформления таможенных документов, к окошку его мощного грузовика подошла красивая девушка лет восемнадцати.

– Куда вы путь держите? – спросила она у скучавшего за рулём Де Гроте.

Ронни посмотрел на неё с интересом. Девушка была одета аккуратно, как школьница. Её волнистые волосы были заплетены в длинные косички, и в светло-коричневых глазах затаилась надежда.

– В Италию, – ответил Ронни.

Девушка переминалась с ноги на ногу. Было видно, что ей очень хотелось поехать в Италию.

– А возьмёте меня с собой в Италию? – смело спросила она. Тут Ронни задумался, но думал он недолго.

– Знаешь что, – решительным тоном произнёс он, глядя в девичьи глаза, – ты получишь не только поездку в Италию, но ещё и… мужа в придачу. Я предлагаю тебе руку и сердце. Выбирай!

Ронни сделал приглашающий жест рукой. Теперь настала очередь Марселе (так красиво звали девушку) принимать решение. От желания согласиться на это предложение её светло-коричневые глаза стали чуть светлее, но что-то удерживало девушку сказать «да» и запрыгнуть в кабину белой фуры.

– Твой родной язык фламандский? – спросила она.

– Да, я родился в Антверпене и учил французский в школе как самый ленивый ученик, – ответил Ронни, продолжая с интересом разглядывать девушку. Это было как в азартной игре, где ставки сделаны, но ещё нет проигравших.

Через несколько минут, отведённых судьбой на размышление, девушка опустила голову с косичками и тихо сказала: «Но», и тут свет приключений в её глазах потух.

Испуг перед людьми из фламандской зоны победил зов сердца. Она сама была родом из Валлонии, французской зоны Бельгийского королевства. В её родных Арденнах фламандцы считались людьми скучными и скупыми, а ей хотелось романтики, хотелось быть любимой самым дерзким и непредсказуемым мужчиной в мире, с которым можно весело объехать весь мир. О такой любви мечтало её сердце, слушая бесконечные ссоры своих родителей, после которых отец, как бездомный бродяга, уходил в ночь, засунув руки в карманы серого пальто, а мать закрывалась в спальне и начинала своё рыдание до рассвета, а с рассветом уходила на работу.

В тот день Марселе решила навсегда уехать из дома, чтобы найти своё счастье на чужой стороне. Она не доверилась пареньку из Антверпена, который плохо говорил по-французски, но села в машину к французу. Тот поразвлёкся с ней до Парижа, а потом высадил девушку на заправочной станции, где её подобрал другой немолодой шофер из Амстердама, любивший молоденьких женщин. Судьбы дорожных проституток начинаются порой очень романтично, но по сути печальны и банальны.

Ронни не знал, что случилось со «школьницей» из Арденн, когда покидал таможенную зону, хотя нерешительная девушка пришлась ему по душе, и в поездке до Парижа он думал о ней с какой-то грустью, как туристы думают о прошедшем лете. На пути к нему подсела миловидная француженка. Ронни подобрал её на дороге в надежде скоротать путь в беседе, потому что за приятным разговором не так сильно клонило ко сну, но милая девушка сразу забралась на заднее сиденье, где находилась постель шофера, и проспала там до самого Парижа.

Шоферов веселила робость Ронни по отношению к проституткам, и они с радостью помогли ему преодолеть этот психологический барьер. Как-то раз друзья привезли Ронни на виллу, где рыцарей дальних перевозок радостно встретили две прекрасные проститутки. Одна была миловидной блондинкой, а другая – темпераментной негритянкой. Молодых мужчин, измотанных долгим воздержанием, ждал рай на земле.

Из постели девушки вели разомлевших парней в маленький бассейн с бурлящей водой. На груди у белокурой красавицы утомлённый любовью Де Гроте уже видел розовые сны под мелодии томного блюза, как вдруг негритянка из набухшей чёрной груди с розовым соском пустила ему в лицо тугую струю молока.

Ронни от неожиданности встрепенулся, открыл глаза, попробовал молоко на вкус и жутко рассердился. Он схватил негритянку за плечики, притянул её к себе, грозно смотря ей в глаза.